100 великих кумиров XX века - Игорь Мусский

Эллингтона часто интервьюировали для газет и журналов. В 1933 году статью о нём опубликовал журнал «Тайм». Последовали приглашение в Белый дом, лекция в Нью-Йоркском университете. Особый интерес представляли результаты ежегодных опросов, проводимых журналом «Оркестра уорлд». Эллингтон зачастую занимал первое или второе место. При этом журнал сообщал: «В 32 года Эллингтон является одним из немногих признанных авторитетов в танцевальной музыке, непревзойдённым в своей сфере — хот-музыке „стиля джунглей“… Популярные исполнители делались знаменитостями. И Дюк был среди них номером один».

Он много гастролировал, снимался в кино, выступал в престижных местах и получал солидные гонорары.

В 1933 году Эллингтон побывал в Англии. Первый выход оркестра состоялся 12 июня. Кинотеатр «Трокадеро» был забит до отказа. Здесь собралось свыше четырёх тысяч человек, которые, не переставая, оглашали зал одобрительными возгласами и аплодисментами.

После концерта Дюка ожидала толпа возбуждённых поклонников. Люди рвали на нём одежду, цеплялись за увозившую его машину. Столь очевидный успех позволил дать в «Трокадеро» ещё один концерт. И вновь был аншлаг.

В промежутках между концертами Эллингтон, Миллс и оркестр имели возможность почувствовать себя настоящими знаменитостями. Газеты помещали статьи о Дюке, причём одни называли его «гарлемским Дионисом, пьяным от скверного контрабандного спиртного», тогда как другие величали его «первым композитором необычного дарования, возможно первым самобытным композитором, которого породила Америка».

Устраивалось множество изысканных вечеров: коктейль, даваемый Эллингтоном и Миллсом в честь Хилтона, выступление ансамбля в клубе «Панч» перед британской аристократией с последующей публикацией фотографий в светской хронике, наконец, знаменитый приём у лорда Бивербрука, где музыканты выпивали с членами королевской семьи, а принц Уэльский, впоследствии король Эдуард VIII, играл на ударных.

Весной 1939 года Ирвинг Миллс организовал оркестру Эллингтона европейское турне. Коллектив выступил в Швеции, Бельгии, Голландии и Дании.

Гастроли имели шумный успех. На концертах зрители устраивали овации. В Стокгольме состоялся роскошный банкет по случаю сорокалетия Дюка, по радио звучали интервью, пресса неистовствовала, а поклонники завалили его номер подарками и цветами.

На родину Эллингтон вернулся воодушевлённым. «Европа — это совершенно другой мир, — говорил он. — Можешь идти куда хочешь, говорить с кем хочешь, делать что душе угодно. В это трудно поверить. Если тебя всю жизнь кормили сосисками, а потом вдруг предложили чёрную икру, то трудно поверить, что это взаправду».

К середине 1940-х годов Эллингтон достиг вершины славы — и как артист, и как композитор. Он был противоречивой фигурой. Человек общительный, «пожиратель знакомств», по выражению одного из своих друзей, Дюк был в то же время сдержан и замкнут. Он бывал безгранично щедрым, и он же мог ругаться с музыкантами из-за центов. Он проявлял безмерное великодушие, поддерживая давно «бесполезных» людей, но он же способен был безжалостно использовать окружающих в собственных интересах.

Большинство людей, знакомых с Эллингтоном, считали его личностью исключительной. Барни Бигард, его ведущий кларнетист на протяжении пятнадцати лет, уверял: «Все в его ансамбле знали, что имеют дело с гением». Кути Уильямс, работавший с Эллингтоном ещё дольше, говорил: «Дюк — самый великий человек из всех, кого я встречал в жизни. Музыкант и человек». Он с детства был наделён способностью внушать уважение, а к концу жизни, по мнению некоторых, достиг той степени величия, которой никто не мог противостоять.

По-настоящему он был привязан к очень немногим: Артуру Логану, Билли Стрейхорну, к своей матери и сестре. И те, к кому он питал привязанность, должны были практически полностью отдать себя служению ему.

Эллингтон был подвержен многочисленным страхам и суевериям. Он не терпел некоторых цветов в одежде, не дарил и не принимал в подарок обувь, опасаясь, что, по примете, это может привести к расставанию; боялся сквозняков и всегда держал окна закрытыми; не признавал самолётов. Испытывая патологический ужас перед кораблекрушением, во время плавания заправлялся спиртным и играл в карты.

Период между 1939 и 1943 годами музыкальные критики называют «золотой эрой Эллингтона». Самым волнующим событием «золотой эры» был концерт в Карнеги-холл 23 января 1943 года. Впервые в этом зале предстояло выступать негритянскому джаз-оркестру. Билеты были распроданы за два месяца до концерта. Все джазовые музыканты обсуждали предстоящее событие. Народу собралось так много, что пришлось поставить дополнительный ряд кресел прямо на сцене.

В связи с двадцатилетием пребывания Эллингтона в Нью-Йорке было зачитано поздравление, в котором отмечался огромный вклад композитора в музыкальную жизнь Америки, содержались пожелания дальнейших успехов. Среди лиц, подписавших этот адрес, были Леопольд Стоковский, Юджин Орманди, Фриц Райнер, Альберт Коутс, Курт Вайль, Джером Керн, Поль Робсон, Мариан Андерсон и другие выдающиеся музыканты. Весь сбор концерта был направлен в фонд Комитета помощи России в войне.

Дюк Эллингтон объездил весь мир. Он говорил: «Мой дом — дорога. А Нью-Йорк — это только мой почтовый ящик…» Он давал концерты в Белом доме американскому президенту. В Лондоне дирижировал симфоническим оркестром. Во Франции его наградили орденом Почётного легиона. В Того вышла марка с его изображением. Во многих странах он избран был членом музыкальных академий.

Осенью 1971 года Дюк Эллингтон гастролировал в Советском Союзе. «Я давно хотел посетить вашу страну, — говорил он в интервью, — страну великих композиторов — Чайковского, Рахманинова, Прокофьева, страну победителей космоса. Для меня ваша страна примечательна ещё тем, что здесь жил основоположник современной оркестровки Римский-Корсаков».

Выступления прославленного музыканта вызвали невиданный ажиотаж, на каждом концерте — потрясение, взрыв слушательских эмоций. Кто-то из российских музыкантов назвал эти гастроли американского оркестра рубежом, вехой в истории отечественного джаза и впредь предложил осмысливать то или иное событие особым временным исчислением — «до» приезда Эллингтона или «после» него.

Композитор Арам Хачатурян после концерта не скрывал своего восторга: «Для меня это первый подлинно джазовый композитор! Не могу насытиться его музыкой. В ней кровь кипит. Это по мне!»

Эллингтон продолжал неутомимо сочинять, он писал для театра, кино, радио, телевидения и, конечно, гастролировал. На вопрос: «Ваша любимая мелодия» — неизменно отвечал: «Та, которая будет следующей. Та, которую я напишу сегодня вечером или завтра. Ведь новорождённый ребёнок всегда любимый».

Семидесятипятилетний юбилей Дюка во всём мире отмечался концертами, радио- и телевизионными передачами. Для исполнения в церкви преподобного Джона Генсела подготовили специальную программу из фрагментов духовных концертов, и оркестр, который был уже не у дел, собрался вновь. Дюк, однако, не смог покинуть больницу и отпраздновал свой день рождения в палате, в узком кругу друзей и близких. Рано утром 24 мая 1974 года великий музыкант скончался.

Газеты всего мира опубликовали известие о его кончине на первых полосах. Заголовок некролога в «Нью-Йорк таймс» гласил: «Дюк Эллингтон, магистр музыки, скончался в возрасте семидесяти пяти лет»; Дюк был назван крупнейшим композитором Америки.

Президент Никсон выступил с заявлением: «Тонкость, глубина, изящество и вкус, вложенные Эллингтоном в его музыку, сделали его в глазах миллионов людей у нас и за рубежом виднейшим композитором Америки. Память о нём будет жить в грядущих поколениях, в музыке, которую он подарил своему народу». В редакционной статье воскресного выпуска газеты «Таймс» говорилось: «В лице Дюка Эллингтона американский джаз завоевал заслуженное уважение и признание».

Похороны, состоявшиеся 27 мая, тоже широко освещались прессой. Служба происходила в соборе Иоанна Богослова. Десять тысяч человек находились в церкви, и ещё две с половиной тысячи остались на улице. Эллингтона похоронили на Вудлаунском кладбище рядом с его родителями.

Дюк Эллингтон был самым знаменитым музыкантом своей эпохи. Он являлся кумиром миллионов людей во всём мире; надо полагать, что большинство его современников были в той или иной степени знакомы с его музыкой.

Чарлз Линдберг

Американский лётчик Чарлз Линдберг добился мировой славы, став первым человеком, совершившим беспосадочный полёт через Атлантический океан. Он был первой суперзвездой в мировой истории, подлинным героем американской нации.

Чарлз Огастес Линдберг родился 4 февраля 1902 года в Детройте в семье конгрессмена от Миннесоты. Он поступил в Висконсинский университет, но бросил его. Окончив лётное училище, Линдберг работал пилотом почтовой службы на маршруте Сент-Луис — Чикаго.