Пираты фюрера - Игорь Бунич

Все это дело могло кончиться гораздо хуже. Скажем, Питч доложил об обнаружении боевых кораблей противника, а на «Шеере» его радиограмму расшифровали как сигнал «SOS», переданный с «Арадо». «Шеер» направился бы искать Питча в указанном месте и внезапно напоролся на боевые корабли англичан. В этом случае не только самолет с двумя пилотами, но весь корабль с экипажем тысяча триста сорок человек могли бы погибнуть из–за листка бумаги, которым береговое начальство забыло снабдить лейтенанта Питча.

Все это произошло главным образом из–за того, что Питч, как летчик, всецело подчинялся командованию Люфтваффе, ибо в сегодняшней Германии «все, что летало» принадлежало Герингу. Военно–морской флот собственной авиаций не имел.

XI

В дополнение ко всем повседневным заботам, дизеля «Шеера», которые без перерыва работали уже в течение почти двух месяцев, нуждались в ремонте. Они продолжали работать, не вызывая пока тревоги, но старший инженер–механик знал, что в планы капитана первого ранга Кранке входит соединение со вспомогательным крейсером «Пингвин» капитана второго ранга Крюдера и совместное нападение на норвежские китобойные флотилии, действующие в Антарктиде. В антарктических водах почти все зависит от бесперебойной работы машин.

Но ремонт дизелей не в доке, а в открытом море при температуре +40 градусов — задача не из легких. При этом корабль ни на минуту не мог лишиться своей способности развить самый полный ход. Для механиков и мотористов наступили не самые лучшие времена. «Шеер» продолжал следовать на юг, входя в зону пассатов. С юга по яркому голубому небу ползли белые облака, пропадая за горизонтом. Море было пустынным, ни одного судна не встретилось на пути, ни один радиосигнал не прозвучал в молчащем эфире.

Как–то ложную тревогу устроили акустики, поймав подводные сигналы, которые могли исходить от кита, а могли — и от подводной лодки. Ко всеобщему облегчению, это оказалась стая молодых касаток, круживших вокруг корабля в надежде, что кто–нибудь вывалится за борт.

По приказу Кранке, все офицеры, которые могли читать по–английски, французски, испански и голландски, просматривали мешки с почтой, захваченные на «Дюкьезе». Кранке надеялся из частных писем узнать что–нибудь новое о местоположении английских боевых кораблей, но ничего выяснить не удалось.

За делами на корабле как–то не заметили, что приближается Рождество. Вся окружающая обстановка — тропическая жара, бескрайний океан — и вся военная обстановка, в которой невозможно было «любить ближнего, как самого себя» и «соединить сердца в мире», никак не напоминала о самом дорогом семейном празднике. Тем не менее, на корме «Шеера», перед орудиями главного калибра, установили искусственную елку и стали готовиться к празднику вселенской любви. По всему кораблю мастерили искусственные елки и украшения к ним. Причем некоторые елки были сделаны так, что их трудно было отличить от настоящих лесных. Они только не пахли.

В канун Рождества день выдался теплым и солнечным. «Шеер» находился в нескольких милях от тропика Козерога, ниже экватора. В полдень корабль перестал отбрасывать тень — солнце находилось в математическом перпендикуляре над ним…

Радости от праздника было мало. Все на борту думали об оставленных в далекой Германии родных и были печальны. Многие на корабле надеялись, что война кончится прежде, чем они вернутся из рейда, предвкушая спокойную, мирную жизнь. Но пока война продолжалась и, несмотря на предрождественские хлопоты, орудия «Шеера» находились в постоянной готовности к действию, а на корабле неслась боевая служба по законам военного времени.

Вечером свободные от вахты собрались на корме. Кран–ке спустился с мостика и стал среди своих подчиненных. Не пели горны, не свистели дудки боцманов, не подавались команды, не зачитывались приказы. Корабельный оркестр играл печальную мелодию «Священной Ночи», знакомую всем с детства.

Хотя о подарках из дома никто не мог и мечтать, команде подали праздничный обед, включавший бисквиты, аргентинское сгущенное молоко, шоколад и многое другое, добытое на «Дюкьезе», прозванной плавучим деликатесом. Был также яичный суп, жареная картошка с тушёнкой и даже по две бутылки пива на человека! Ностальгия по дому быстро прошла, и к матросам вернулось хорошее настроение. В кубриках пели песни и играли на аккордеонах. «Шеер» шел малым ходом на пределе управляемости.

На следующий день с самого утра был дан приказ сигнальщикам усилить наблюдение за морем. Вскоре после завтрака сигнальщики обнаружили на горизонте верхушки мачт. Через несколько минут в пределах видимости появилось судно по виду — обычный сухогруз, но с большим количеством людей в белой форме на палубе. С мостика судна «промигали» на «Шеер» какое–то сообщение. По корабельной трансляции экипажу «Шеера» объявили, что появившееся судно — это германский вспомогательный крейсер «Тор». Затем последовал приказ экипажу построиться на верхней палубе с правого борта, «Тор» подходил все ближе, выходя на параллельный с «Шеером» курс. Его экипаж был также построен на верхней палубе.

«Приветствуем Вас, вспомогательный крейсер «Тор». Добро пожаловать!» — просигналили с «Шеера»:

«Спасибо! — просигналил в ответ «Тор»».— Мы приветствуем вас, дорогой «Адмирал Шеер»!»

Матросы кричали «Ура!» и размахивали бескозырками.

Когда возбуждение несколько улеглось, многие обратили внимание, что «Тор» идет под югославским флагом и что такой же флаг накрашен на бортах судна. А на носу и корме значится название «Вир». Так замаскировался «Тор» после боя с английским вспомогательным крейсером «Карнарвон Кэстл». Сигнальные фонари на обоих кораблях продолжали передавать сообщения.

«От К (капитана первого ранга Келера, командира «Тора») к К (капитану первого ранга Кранке, командиру «Адмирала Шеера») — Сердечно приветствую Вас в «Андалузии»!»

«От К к К, — ответил Кранке.— Взаимно. Не желаете ли позавтракать со мной? Как много вы хотите яиц и как их приготовить?»

«Благодарю за приглашение,— просигналил командир «Тора».— Приготовьте мне, пожалуйста, яичницу из трех яиц».

«Из трех или из тридцати? — запросили с «Шеера».— Не стесняйтесь. У нас их несколько миллионов».

«Прекрасно! — ответил Келер.— Немедленно еду к вам!»

Стрекотали кинокамеры, щелкали любительские фотоаппараты, фиксируя встречу двух командиров в открытом море в глубоком тылу противника. Капитана первого ранга Келера приветствовали на борту «Шеера» переливом боцманских дудок.

Келер и Кранке были старыми друзьями. Обменявшись крепким рукопожатием и обнявшись, командиры провели около часа в каюте Кранке, украшенной рождественской елкой. Им было о чем поговорить.

30 июля «Тор» вступил в бой у берегов Бразилии с английским вспомогательным крейсером «Элькантара» — гораздо более крупным и быстроходным, чем он сам. Водоизмещение «Элькантары» составляло 22 209 тонн. Но орудия «Тора» с первого залпа накрыли цель, а англичане очень долго пристреливались, добившись всего двух прямых попаданий в «Тор». Один снаряд разорвался в трюме, не причинив существенных повреждений, а второй попал в жилые помещения, пробил несколько переборок, но не взорвался. В свою очередь. «Тор» несколько раз попал в «Элькантару», причем один снаряд взорвался в машинном отделении английского вспомогательного крейсера, вызвав потерю скорости и сильный крен.

Келер мог бы добить «Элькантару», но это потребовало бы много времени и большого расхода боеприпасов. Кроме того, эфир буквально взорвался от потока английских радиограмм, и у Келера сложилось впечатление, что поблизости находится много британских боевых кораблей, спешащих на помощь «Элькантаре». Поэтому он решил прервать бой и отойти. Можно было довольствоваться и тем, что «Элькантаре» предстоит многомесячный ремонт.

А совсем недавно «Тор» вступил в свой знаменитый бой с английским вспомогательным крейсером «Карнарвон Кэстл». Кранке слышал об этом бое и жаждал подробностей. Келер рассказал, что «Тор» вел поиск судов противника у северного побережья Бразилии. Над морем висела дымка, видимость была очень плохой. Вскоре радисты приняли сообщение бразильского судна, что оно остановлено британским вспомогательным крейсером. В сообщении говорилось, что англичанами были захвачены на борту бразильского судна двадцать два немца, вроде бы, из состава экипажа погибшего «Графа Шпее». Инструкция запрещала Келеру связываться с британскими вспомогательными крейсерами, и, как ни жаль ему было захваченных соотечественников, Келер решил убраться подальше из этой зоны.

Ночь с 4 на 5 декабря выдалась мглистой, а утром спустился густой туман, через пелену которого «Тор» шел вслепую. Ночь Келер провел в своей походной каюте за ходовой рубкой.