Темнейшая ночь (любительский перевод) - Джена Шоуолтер

Она пережила все это, но все же ей самой это казалось невероятным. Кроме того, правда напугает их. А они были достаточно напуганы.

«Я думаю, они скоро позволят нам уйти» соврала она.

Бабушка Мэллори принялась плакать: рыдания облегчения. Джинджер, старшая сестра Даники, плюхнулась на кровать с мягким «Слава Богу». Только ее мать осталась неподвижной.

«Они обидели тебя, детка?» слезы наполнили ее глаза. «Все в порядке, ты можешь сказать мне. Я вынесу это»

«Нет» честно ответила она.

«Ты все же должна рассказать нам что произошло» Мама схватила ее за руки и стиснула их. «Хорошо? Я с ума сходила, представляя всякую всячину»

Понимая, что они будут больше беспокоиться, если она оставит их в неведении, девушка наконец-то поведала о случившемся. Воины сильно напугали ее, да. А темноглазый сумел даже – Господи, она ненавидела признавать это – пробудить своим напряженным взглядом внутри нее нечто, что заставило молить его о помощи.

И он проигнорировал мольбу – ублюдок.

Но она должна признать, что мужчины удивили ее так же сильно, как и напугали. Вообще-то, черноволосый мужчина со странными фиолетовыми глазами обращался с больной женщиной, Эшлин, как с сокровищем. Он нежно ее поддерживал. Казалось, его не волновала ее рвота и запашок в комнате. Его заботы были только об Эшлин.

Ох, если б заполучить мужчину так относящегося к ней.

Она не могла представить грозного Рейеса смягчившимся до такой степени. Или ласкающего так нежно, даже во время любовных игр. Мгновенно образ его – голого и напряженного – скользнул в ее мозг. Содрогаясь, она заставила образ затемниться. Она тянулась к нему, умоляла о помощи, а он отказал ей. Она не забудет, что Рейес не был мужчиной, на которого можно положиться.

«Что если эти…создания не отпустят нас?» спросила ее мама со сдавленным рыданием. «Что если решат убить нас так, как и обсуждали?»

Оставайся сильной. Не позволяй им рассмотреть в тебе те же опасения.

«Они обещали оставить нам жизни, если я помогу излечить ту женщину. И я помогла»

«Мужики все время врут», садясь, произнесла ее сестра. Джинджер было двадцать девять, она была инструктором аэробики. Обычно спокойная и сдержанная. Никто из них не бывал в подобной ситуации, и никто по-настоящему не знал, как с ней справиться.

До нынешнего момента они вели нормальный образ жизни: каждое утро поднимались и шли на работу, без хлопот и забот, обманутые верой в то, что ничего плохого с ними не стрясется. До этого самым худшим, с чем сталкивалась Даника, была смерть дедушки два месяца назад. Он был человеком с жаром любящим жизнь, и она ощутила его утрату до мозга костей. Все они прочувствовали это.

Они полагали, надеялись, что отпуск поможет притупить скорбь и поможет им почувствовать себя ближе к человеку, которого они не увидят больше никогда. Дедушка любил этот город, постоянно рассказывая о двух волшебных неделях, проведенных здесь до женитьбы на бабушке.

Он никогда не упоминал о группке смертоносных вояк с крыльями.

«Мы обыскивали комнату снова и снова» сказала бабушка. Ее измученное лицо было боле морщинистым, чем обычно. «Единственный путь наружу – дверь или окно, но мы не можем открыть ни то, ни другое»

«Зачем они хотят причинить нам вред?» выкрикнула Джинджер. Ее голубые глаза были в слезах, светлые волосы намокли от них тоже. Красные пятна покрывали кожу ото лба до подбородка.

Никто из них не был красив в слезах.

«Они не сказали» вздохнула Даника. Господи, что за кошмар. Прямо перед тем как их захватили, она с семьей была на экскурсии в Крепостном районе. Она не видала ничего такого же прекрасного как многочисленные огни, сияющие на сотнях лет величественной архитектуры. Она томилась по своим краскам, холстам, желая схватить виды.

Но, едва она ступила в свою комнату, мужчина – большой, покрытый шрамами мужчина с темными волосами и глазами странного цвета – обратился к ней. Он пах цветами, она запомнила, аромат как-то успокаивал даже посреди величайшего приступа паники в ее жизни. Крылатый мужчина тоже был там, только его крылья были спрятаны под футболкой.

Как легко они подчинили их. Стыд охватывал ее при мысли об этом. Четыре женщины против двух мужчин, а все же женщины сдались. Их вырубили и доставили сюда, и они пришли в себя именно в этой комнате.

«Может нам стоит выманить ключ у одного их них» прошептала ей Джинджер.

Темнокожий черноглазый воин немедленно ворвался в мысли Даники. Каждый раз у него шла кровь. Неуклюжий? Он не казался таким, но…Возможно ей стоит предложить «исцелить» его раны. Может он будет поласковей с ней. Возможно, он поможет ей, если она попросит.

Возможно, он поцелует ее.

Сама мысль взволновала ее, проклятье.

«Ни одна женщина не должна выменивать свое тело на побег из тюрьмы», злясь на саму себя, произнесла она. Облик Рейеса опять проплыл перед ее глазами, и она поняла, что договаривает, «Но я поразмыслю над этим»

Глава одиннадцатая.

Мэддокс обнимал Эшлин несколько часов, пока она дремала, с надеждой восстанавливая тело и душу. Время было его врагом, полночь быстро подкрадывалась к нему, но он не разбудил девушку. Только снял с нее туфли и свитер, открыв изящные ступни и футболку, обтягивающую ее округлые груди, заставляющие его кровь закипать от возбуждения.

Ленч уже давно прошел. Он проголодался, но жаждал Эшлин более чем еды. Держать ее…слушать ее мелодичные, сонные всхлипы…рай.

Ее грудь, прижатая к его боку, была неимоверно мягкой. Одна ее рука лежала на его животе, прильнув к нему в крепком объятии, словно она опасалась, даже во сне, что он ускользнет.

Более умиротворенный, чем он был в течение веков, он не удивился, что его веки начали слипаться, а разум туманится.

«Проснись, воин. Я вернулся», произнес голос в его голове. Очень уж знакомый голос. Теперь это удивило его.

Мэддокс замер, распахнул глаза, пока гнев овладевал им, полностью изгоняя сонный туман. Острым взглядом он быстро осмотрел комнату. Не заметил никого, ни одной подозрительной тени.

Он лучше бы имел дело с захватчиком, с Ловцом, чем с этим Титаном, пообещавшим помочь Эшлин, а затем бросившим ее. Неужто теперь он намеревается вырвать ее из его рук?

«Где моя благодарность, воин?»

Он ощутил легкий гул силы, воздух уплотнялся, искажался. Эшлин испустила нежный вздох, и он заставил себя расслабиться. Он хотел, чтоб она проснулась, но когда бог уйдет. Если она рассердит существо, даже непреднамеренно, она может пострадать.

«Кто ты?» прошептал он.

«Я не должен тебе говорить», был раздражающий ответ.

Мэддокс захлопнул челюсть, изо всех сил стараясь оставаться мирным. Никакого насилия, никакой ярости. Со стороны Титана было жестоко заставлять его гадать.