Смутное время. Наместник - Сергей Кольцов

вошли в подземелье под герцогским замком, правда сначала мне пришлось вырезать в двухметровой стене проход, куда мы и заползли, а после всё вернуть на своё место…

— Тихо. — Произнёс я, прислушиваясь произнёс громким шёпотом. — Запомните. Главное никаких смертей, защита здесь настроена так, что малейшее изменение в магическом фоне будет засечено.

Вот мы и двинулись вперёд, сохранив прежний порядок, я впереди, следом за мной Талия, затем отряд воительниц, а позади рыцари Пылающей девы и замыкал отряд Малграф. Так мы и спускались вниз на четыре уровня, иногда надолго останавливаясь.

Не знаю, какой безумный гений или гениальный безумец создавал местную защиту, но вплести ошибочные элементы, да так, чтобы они давали новые функции… Если выживет, нужно будет его переманить на свою сторону, потому что такие специалисты нужны всегда, хотя бы затем, чтобы пинать под зад зажиревшим магистрам.

Наконец мы спустились к накопителю и обнаружили здесь охрану, которая спокойно себе спала на месте, причём эта троица магов первого круга просто должна была следить чтобы никто не сумел снять защиту с накопителя… которая и так выглядела монструозной.

Я хотел было двинуться вперёд, но Талия жестами попросила уступить ей, бесшумно подкралась к спящим, а затем толстыми иглами уложила всю троицу отдыхать…

— Это что?

— Сплав мирита и одного токсичного металла, я не могу найти аналогов в названии. — Произнесла она, протянув мне иглу. — Не волнуйся, они живы и будут спать ещё очень долго. Тебе помочь?

— Нет, думаю справлюсь.

Итак, посмотрим кто окажется лучше, мои знания и умения или этого неизвестного гения… Ох, главное не надорваться с этой защитой.

Пройдя через коридор замка, я спокойно вошёл в большую гостиную, откуда открывался прекрасный вид и откупорив бутылку с вином наполнил бокал. Талия продолжая изображать мою тень, утроилась возле двери в глубоком кресле, повёрнутого спинкой к двери и на мой жест, только отмахнулась. Малграф же сейчас вместе с рыцарями и воительницами отправились в кабинет герцога, не встречая никакого сопротивления…

А город, город спал, я внёс изменения в защиту, заложив мощные ментальные чары защиты, которой у магов просто не было. Точнее была, но лишь у рыцарей Пылающей девы. Которые сейчас увидев условный сигнал в виде моего личного герба над герцогским дворцом приступили к выполнению своей работы.

Услышав шаги из коридора, я повернулся лицом к открытой двери и улыбнулся, увидев герцога, которого ментальным зовом заставил подняться с кровати и пригласил сюда.

— Прекрасная ночь не правда ли, всего неделя осталась до середины лета. — Задумчиво произнёс я, сделав глоток из бокала, смотря на светлующий край неба. — Отличное вино. Люмен тысяча девятисотого года, герцог Касли?

— Охрану, я понимаю можно и не звать. — Произнёс он и поморщился, сев, напротив.

— Можешь попытаться, но город спит. Уже почти рассвет, я полночи разбирался с накопителем и вот, я сумел перехватить контроль над защитой. — Произнёс я несколько устало. — Вы же не думали, что я оставлю ваше объявление войны без внимания. Посчитал, раз легионы не идут на твои земли — ты в безопасности. Какое преступное заблуждение.

— Ты убил моего отца.

— Да, но убил не своими руками, а руками молодой герцогини спасавшей сына. Благо у неё хватило разума сбежать отсюда и спрятаться. — Произнёс я, смотря ему в глаза. — Лют, ты же понимаешь почему мне пришлось пойти на это? Зачем эта ненависть? Только не говори, что тебе нравился этот жирный ублюдок. В последние годы ты и сам хотел его прирезать, особенно после того…

— Хватит, это внутреннее дело семьи. — Произнёс он и вздохнув, магией наполнил себе бокал, а после притянул его себе в руку. — Почему мы должны расплачиваться за верность? Мы присягали Дарниру и…

— Тогда почему же вы пошли против меня, а не безымянного ублюдка? Не объяснишь? — Посмотрел я на него. — Просто вам это было удобней. "Касли не отступают" — громкие слова, но по факту лишь фарс. Вы всегда поступаете как вам удобно в удобное время, просто вцепитесь в возможность и будете словно охотничьи псы держаться за неё. На большее вас никогда не хватало.

— Ну ты и сволочь… — выдохнул Лют, — твоя прямолинейность просто убийственна.

— Мне надоело смотреть на игру, в которой у меня нет и шансов, потому что правила устанавливаю не я, поэтому и создал новую. Теперь время топора и плахи, где я — судья и палач.

— Удобная позиция в сложившейся ситуации, но чего ты хочешь добиться, Эшарион? Ты с детства был страшилкой Императорского дворца, жёсткий, кровожадный, правдолюбивый ублюдок получивший всё. Всё.

— Когда мне было четыре года в ходе покушения, мне едва не уничтожили личность. — Задумчиво произнёс я. — В пять лет я уже был сильным ментальным магом. В семь мне пришлось отстаивать свою честь на дуэли по крайним правилам, причём всё было обставлено так, что даже вмешательство Императора только усугубило бы положение. В десять я разорвал на части тридцать человек из старой аристократии пожелавшими убить Милену… Могу продолжать этот список достаточно долго. Всему есть своя цена. — Пожал я плечами и пригубил вино.

— И что собираешься и дальше оправдывать себя?

— Оправдываю себя? Я выбрал лишь один из вариантов развития событий, удобный мне.

— Ты просто эгоист.

— Не тебе обвинять меня в эгоизме. Просто, как я уже и сказал, у всего есть своя цена. Невозможно предусмотреть всё. — Пожал я плечами. — Итак, герцог Касли, что вы можете сказать в свою защиту?

— Мы перешли от разговора к заседанию суда. — Произнёс он и поморщился. — Давай обойдёмся без этого. Ты всё равно убьёшь меня.

— Да, убью, как и убью всё твоё войско. Да, безоружными и спящими, но заметь не я начал эту войну. — Спокойно произнёс я и поморщился. — Фу, они уже начали.

— Смерть… — произнёс Лют и бросил взгляд в сторону окна за которым группы рыцарей Пылающей девы уже начали просто вырезать расквартированное войско.

— Да, смерть, причём это полностью твоя вина. — Спокойно произнёс я. — А мне это удобно, я просто убираю тех, кто пожелал половить рыбку в мутной воде нашего смутного времени. Чем меньше их останется, тем будет проще держать остальных рыбаков от желания присоединится.

— И это честно?

— Это