Господин художник - Сергей Анатольевич Дорофеев
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Привет тебе, дружище, – восторженно воскликнул художник и обнял друга.
– Привет, привет, – радостно встретил его Патрик, и они забежали по лестнице в ресторан. Усевшись за свободный столик, и совершив заказ, Ромка хотел уже приступить к расспросам, но был остановлен Сергеем.
– У меня такое чувство, что меня не три недели не было, а минимум год. Чувство такое, что все вокруг поменялось и с трудом узнается. Я сейчас вспоминаю как мы тут прощальный ужин закатывали, как будто много лет прошло. Кстати, возвращаясь к вопросу по поводу наших страхов, все это пьяный бред был. В действительности контракт оказался не такой сложный и я его, к нашей общей радости я думаю, сегодня полностью закончил и сдал. Заказчик со мной полностью рассчитался, и остался довольным. Так что пугались мы зря. Обсуждать я это не очень хочу, по крайней мере сегодня, устал. Давай просто сегодня отдохнём без лишних вопросов, а если у меня желание все же возникнет, то тогда я и расскажу, хотя честно, там и рассказывать нечего.
– Ну я понял, – согласился Ромка, – ты устал, хочешь просто отдохнуть, чего тут не понятно. И так, если что, работу большую сделал, я если честно, не ожидал, что так быстро контракт выполнишь. Но теперь все позади, отдыхай и жди новых предложений. Кстати, нового еще ничего не заказали?
– Ну говорили, что желающие есть, а как там будет, я не знаю. Мне после этого дух перевести надо. А там, может что и предложат, не знаю. На сегодняшний день голодным не останусь, как говорится.
Тем временем официант принес заказ и расставив его на столе удалился. Друзья принялись выпивать и закусывать, по большей части молча, изредка произнося короткие тосты за дружбу, талант и искусство. Во время очередного тоста, Сергей рассказал другу, что встретил бабушку Гришки с Мишкой и о том, что она ему по-соседски пожаловалась о событиях в жизни их семьи. Ромка в первый раз пожалел Гришку с Мишкой. А потом неожиданно добавил, – Серый, а ты ведь изменился, как-то резко повзрослел, очень заметно. – И при этом стал грустным.
– Не знаю, может устал немного, – ответил ему Сергей.
– Ну может и устал, а может и еще, что-то. Поживем-увидим. – Сказал Патрик.
Друзья, допили водку, добрали закуску и не продолжая веселья, решили разойтись по домам, Сергей сослался на усталость, а Ромка его поддержал и пообещал созвониться завтра, тем более, что Ванюха на завтра должен быть не на работе. Без эмоций пожали друг другу руки и разошлись по своим домам. По дороге к дому художник зашел в магазин и купил пару бутылок коньяка и закуски. Войдя в квартиру, он опять ощутил чувство одиночества. А еще на душе образовался ком от того, что между ним и его ближайшим другом исчезло что-то, что их объединяло и позволяло им мыслить в унисон. – Тоска, – в слух произнес Сергей и разобрав пакет, принесённый им из магазина, налил большой стакан коньяка, взял сигареты и поставил на свой большой подоконник. В этот момент раздался стук в дверь, – звонок опять отказался работать, – подумал художник и пошел открывать. На пороге стоял немного встревоженный почтальон Бруно.
– Слушай, господин художник, – начал он с порога, – мы вот подумали с Хранителем, ты без нас к бледным на праздник не ходи, не надо. Как сообщат тебе о времени, ты мне по телефону информацию дай, вместе туда отправимся. – С этими словами секретарь протянул художнику красиво оформленную визитную карточку, где был указан телефон из четырех восьмерок.
– Прикольный номерок, я такой в принципе не забуду. – Очень обрадовался неожиданному визиту Сергей. – Не переживай, как сообщат, сразу позвоню.
– Я и не переживаю, хороший ты человек, если захочешь просто поговорить, не стесняйся, набирай. Рад буду услышать. Хранитель тоже, от знакомства с тобой хорошего мнения остался. Ты только не меняйся, останься таким, какой ты сейчас и у тебя все хорошо будет. А сейчас и не приглашай, знаю, что в магазин заходил. Наверняка горячительное с собой прихватил, сейчас времени совсем нет, но я тебе обещаю, будет время, посидим с тобой за рюмкой чая, как говорится. Секретарь пожал руку на прощание Сергею и быстро перебирая ногами, засеменил вниз по ступеням. В этот момент Бруно показался художнику не таким уж и старым. Закрыв входную дверь, Сергей вернулся на свой подоконник и сидя на нем стал глотками потягивать коньяк и смотреть вниз на площадь. Из арки дома вышел почтальон и обернувшись помахал Сергею рукой.
Глава 5. Последнее путешествие
После последней встречи с почтальоном, прошло не меньше двух недель. Сергей первое время всё ждал, что вот зазвонит телефон, или постучат в дверь и в жизнь его опять ворвутся новые приключения и события из уже знакомого, но такого необычного мира. Но время шло, а все оставалось как прежде. Временами было ощущение, что его забыли, а иногда, все произошедшее ранее казалось ему сном. На приглашения своих старых товарищей посетить злачные места, он отвечал отказом и ссылался на усталость. Апатия и безразличие похоже поселились в его квартире. Художник только и делал, что спал и сидел на подоконнике, глядя на улицу с высоты своего этажа, куря сигареты и стряхивая пепел на прохожих. Но спустя две недели, безделье ему тоже надоело. Окинув взглядом свою квартиру, решил заняться уборкой. Первым делом взял из угла комнаты рулон плотного картона, что принесли ему из департамента и убрал его на антресоль. Потом взялся за планшет, принесенный в тот же день, что и картон, посмотрев по сторонам, с целью найти новое место, но в голове, что-то щелкнуло и Сергей поставил его на место. Отойдя на два шага, художник наклонил голову в сторону и стал пристально вглядываться в абсолютно белое покрытие. Потом разобрал все, что стояло на обеденном столе и положив на него планшет, начал рисовать. Он непонятно почему, начал рисовать лицо БЛЕДНОГО воина, не по памяти, а просто так из головы. Сначала набросал карандашом овал лица, потом глаза, чуть больше чем у обычного человека с двумя зрачками в каждом. Волосы развивались на ветру, а одна прядь упала на лицо и коснулась узких губ. Вокруг шеи был обмотан широкий шарф, очень грубой вязки, который тоже развивал ветер и из-за этого шарф был похож на флаг. Наброском лица остался доволен, и художник
