Колумбы иных миров - Юлия Федотова

Сперва хотел просто убить, но побоялся. А вдруг все-таки боги, чем судьба не шутит? Вдруг узнают и покарают? Решил подождать, не рисковать. Он был умным человеком, умел читать в душах людских. Он понимал: бессмысленно идти против толпы. Волну ликования не остановишь словами. Но человек привыкает ко всему, даже к чуду. Настанет день, и восторги поугаснут, и появятся первые недовольные — кто-то непременно почувствует себя обделенным. Вот тогда-то им можно будет напомнить о главном: Кукулькана они ждали не зубы лечить, а чтобы вернул их на родину предков. По силам ли будет «богам» такой фокус? А если нет — уж не злые ли они колдуны-самозванцы? Не плачет ли по ним жертвенник?

И еще. Близится конец тринадцатого туна. Недалек тот день, когда явятся за добычей Небесные охотники. Как-то проявят себя пришельцы?

Широкие плоские губы жреца растянула неприятная ухмылка. Кто бы из них не одержал верх — «боги» ли, охотники ли — ему все на руку. Надо только, чтобы не сбежали прежде времени благодетели, чтобы не предупредил их никто… Не забыть строго-настрого наказать людям, чтобы молчали. Пока они его еще слушаются…

Семнадцатый день на новом континенте.

Сегодня подсчитал — тому уже две недели, как обретаемся мы в городе на положении богов и вершим благие дела направо и налево.

В голову приходят неприятные мысли: не нарушим ли мы тем самым равновесие между добром и злом, не навлечем ли на туземцев беду? Конечно, добро мы творим пустяковое, на балаганном уровне, но все познается в сравнении — прежде здесь и такого не было.

Сказал нашим — отмахнулись. Ты, говорят, все нарочно преувеличиваешь, чтобы поскорее уйти из города. Не знаю, возможно, они правы и мое беспокойство вызвано лишь подсознательным стремлением сменить обстановку. Меня уже тошнит от этого города. Воистину, «зачем Колумб Америку открыл?» — впору обратно закрывать! Домой хочу, в университет!

Но Аолен непреклонен: раз начали, надо довести дело до конца. Несправедливо оставить обделенной половину города. Пожалуй, он прав, но мне от этого не легче. Спригганская магия вызывает у меня депрессию, а демоническая не подходит по масштабам… Дождя им, паразитам, надо! Вот как развернусь, как устрою Всемирный потоп — будут знать! Надолго воды хватит!

Не нравятся мне здешние люди, вот что! Чужие они. И сами это признают. Говорят, бог Кукулькан привел их из другого мира, спасая от большой беды. А теперь явился, чтобы вернуть на прежнее место. То есть это мы должны вернуть их на родину предков!

По ряду астральных признаков я могу предположить, что родина эта — мир Макса. Я даже готов допустить, что мне по силам подобное переселение народов. Вот только очень сомневаюсь, что народам от этого будет польза. Прогресс в том мире последние столетия на месте не стоял, не представляю, как переселенцы впишутся в тамошнюю жизнь, после своей-то глуши! И как их встретят будущие соседи? А как расценит наше вмешательство Кукулькан? Если он до сих пор не явился, наверное, у него есть на то основания.

Хорошо, что туземцы пока не настаивают, отвлеченные делами более насущными. Но что будет, когда мы покончим со всеми мелкими хворями, неупокоенными духами и огородными вредителями? До этого момента надо непременно сбежать!

И еще. Мне не нравится верховный жрец. Он на нас очень странно косится. Замышляет что-то, чует мое сердце! Жрецы вообще очень жестокий народ, а этот — в особенности. Один из худших представителей человечьего рода!

Думаю, он не доволен, что мы велели прекратить жертвоприношения…

Интересно, а зачем вообще нужны жертвоприношения? Что за польза богам от трупов? Может, они питаются их сущностями? Взять, к примеру, меня. Я — демон-убийца и могу самостоятельно, без посторонней помощи извлечь из тела сущность и поглотить. Правда, желания такого у меня никогда не возникает. А у нормальных демонов, не убийц, наверное, наоборот: желание есть, но нет возможности. Вот и приходится прибегать к магической процедуре, отделяющей сущность от тела. Бог исполняет желания своих поклонников, а они расплачиваются с ним сущностями…

Да! Но тогда — новый вопрос: должно ли исполнение магического ритуала находить отражение в магическом пространстве? Помню, когда Черные Моджахеды хотели принести нас в жертву мне (тьфу, какая нелепая фраза!), астрал буквально содрогался. А здесь людей режут, будто в драке на базарной площади, — ни одна ниточка не дернется. Какой смысл?

И зачем Черные Моджахеды приносят жертвы мне? А они приносят. Регулярно, два раза в год, самого страшного убийцу, какого только отыщут. А я этого даже не замечаю (узнаю от мэтра Уайзера, он меня этим попрекает). И не лень же им возиться! Может, дело не в питании, а исключительно в традициях? Не знаю. Совсем я запутался в божественных делах!

Энка переоценивала собственное долготерпение, когда вела речь о двух месяцах. К концу третьей недели она заскучала. Надоело однообразие чужих забот и проблем. Утомила бесконечная череда пиров, торжественных шествий и прочих увеселительных мероприятий. Исчерпал ее интерес и сам город — девица успела изучить его вдоль и поперек, сделать кучу планов и чертежей. Она даже создала еще один проект ратуши — в стиле дворца здешнего правителя, халач-виника: прямоугольные формы, потолки из драгоценной древесины кедра и много-много золота. Она понимала, что уэллендорфские власти отдадут предпочтение первому, традиционному варианту, менее затратному и более соответствующему климатическим условиям — открытые внутренние дворики хороши в теплых краях, но не там, где по пять-шесть месяцев не тает снег. Просто иногда хочется дать волю фантазии, развлечения ради…

Да, сильфиде теперь приходилось самой придумывать себе развлечения — дурной знак. В таком состоянии она могла продержаться дней пять-шесть, потом терпению приходил конец, и ее было уже не остановить. Аолен и Хельги внимательно наблюдали за развитием процесса, один с тревогой, другой — с нескрываемой радостью.

— Подожди, недолго осталось, — шептала Меридит на ухо брату по оружию. — Не сегодня-завтра она взбесится, я ее поддержу, и мы отсюда уберемся. Против нас троих Аолену с Рагнаром не устоять.

Орвуда, Ильзу и Эдуарда диса списывала со счетов, потому что все трое заняли позицию, которую уже неоднократно озвучивала боец Оллесдоттер: «Мне все равно, куда и когда, лишь бы со всеми вместе». А Улль-Бриан пока вообще не имел права голоса.

«Жди», — уговаривала сестра по оружию, и Хельги ждал. А что ему оставалось? Не скандалы же устраивать? Но своими божественными обязанностями он пренебрегал все больше и больше, сбегал из города и целыми днями бродил по окрестностям, изучал флору и фауну.