Кречетов, ты – крестьянин, а не наследник! Том 2 - Тимофей Тайецкий

Я нахмурился:

— Мне не нравится твой тон, друг, — предупредил я его.

— Вы снова использовали магию проклятого оружия, — настаивал Матвей, острый, как нож для снятия шкуры. Надоедливый домовой сузил глаза, источая подозрение. Маленькие глазки затерялись за кустистыми бровями.

На этом лице было много волос.

Я показал ему свои руки с торжествующей ухмылкой:

— Я этого не делал. Видишь рука не черная.

Домовой печально покачал головой, отнюдь не убежденный:

— Итак, вы сделали это. Ах, Ярослав, вы на опасном пути, молодой человек.

Я придерживался иного мнения.

— Я сделал то, что должен был сделать, друг, — уверенно заявил я.

— Как? Полуночница сказала, что проклятое оружие опасно, — настаивал Матвей.

— Да. Я использовал фамильный меч, — спокойно ответил я.

Матвей отступил на шаг.

— Государь Ярослав, — сказал он после минутного раздумья. — Это темные искусства, которыми вы балуетесь, Ярослав.

— Я думал, меч просто направляет меня, — уклонился я от ответа, не подражая его проповедническому тону.

— Помоги нам, Велес, — воскликнул Матвей, странно глядя на меня. — Сколько их?

— Скольких убил меч, государь Ярослав? — настаивал Матвей

Откуда мне знать?

— Вы использовали это на дуэли, — сказал Матвей, делая какие-то собственные подсчеты. — В замке, чтобы спастись от клинка Лариона.

— Эй, — прервал его я. — Ты далеко зашел!

Хотя домовой был прав. Он не знал о еще многих, кого поразил этот проклятый меч.

— Отдайте мне меч, — приказал мне Матвей.

Я глубоко вздохнул и сжал челюсти.

— Нет.

— Каждый раз, когда вы ею пользуетесь, случается что-то плохое, — настаивал Матвей. — Разве вы этого не видите?

— Я все еще жив, — ответил я, его слова привели меня в замешательство.

Поэтому я солгал.

Инстинктивно.

— Я знаю, как работает клинок, — заявил я, глубоко вздохнув. — Но сейчас не время и не место объяснять тебе это.

— Это что, маленький мул? — спросил я, когда луна спряталась за тучами, а темнота была такой густой, что ее можно было разрезать ножом. Почти не видно ничего.

— Нет, государь, — ответил Олаф. Он держал поводья, чтобы провести упрямое животное сквозь проход между телегами. Он надеялся пройти до того, как патруль вернется. — Это осёл.

Я промолчал.

— Где ты нашел этого осла? — Хохотнул я пытаясь погладить его, чуть не потеряв руку. — Что за черт⁈

Осел продемонстрировал огромные зубы и издал громкий рёв, который разнёсся по Ханской степи.

— И-и-а-а!

— Боги! — крикнул я, отпрыгивая в сторону. — Останови его!

— И-и-а-а!

— Что, черт возьми, ты делаешь? — Добрыня зашипел, оглядываясь назад. — Он разбудит весь лагерь!

— И-и-а-а!

Осел ушёл, бросив на меня сердитый взгляд.

«Ты, четвероногий мешок дерьма!»

— Брось его! Давайте уходим отсюда к чертовой матери!

— А что с девушками? — Олаф возразил, все еще пытаясь укротить ревущего осла.

Я недоверчиво уставился на него.

— Какие девушки? — Огрызнулся я, а затем в ужасе отстранился, уставившись вперед. Алтынсу ждала нас верхом на своей кобыле. Выглядело почти неловко.

— Исыль и Нунан, — сказала она, глядя на свою лошадь, которая была явно обеспокоена чем-то. Я едва мог понять ее из-за звуков, исходящих от возбужденного осла.

— И-и-а-а!

— Мои служанки, муж, — ответила Алтынсу еще более сдержанно, чем раньше.

— Что она сказала? — Зарычал я на Матвея, который ехал на одной лошади с Добрыней, прямо рядом с ней.

— Ваши рабыни на осле, государь Ярослав, — сказал Матвей насмешливым тоном. — Нужно заставить этого осла двигаться быстрее.

— Ради всего святого, — выпалил я с красными от недосыпа глазами и оглянулся через плечо. — Что теперь?

— Он снова остановился, государь, — сообщил Олаф, которому поручили присматривать за рабынями жены.

— Зачем?

— Чтобы пощипать всю эту траву, государь.

— А?

— Он решил перекусить перед дорогой, — пояснил Добрыня, причмокивая губами, выглядя еще хуже, чем я. — Это может занять некоторое время.

И это произошло. Достаточно времени, чтобы Кублай-хан и его небольшой отряд всадников догнали нас. Он выглядел мертвенно-бледным и поприветствовал нас, направив свою лошадь вперед.

— Князь Ярослав, — сказал он, бросив быстрый взгляд на сестру. — Я мог бы предложить Алтынсу удобную карету.

— Она любит позу наездницы, — невозмутимо ответил я, хотя Алтынсу, очевидно, этого не делала. — Итак, я с уважением отклоняю ваше предложение.