Детектив Франции Выпуск 5 - Шарль Эксбрайя

— Но я не могу идти в халате!

— Я принесу вам одежду.

Он открыл дверь, когда она спросила:

— А что с отцом?

— Забудьте его, — резко сказал Калон, выходя.

Он пересек мастерские и вошел в магазин, когда раздался телефонный звонок. Калон секунду колебался, затем снял трубку.

— Карл? — услышал он.

— Да, — ответил Калон.

Он слышал в трубке только дыхание.

— Алло! — крикнул Калон.

Последовал щелчок и гудок.

Калон быстро поднялся в комнату Эльзы, схватил какую–то одежду и стремительно спустился.

— Быстро! — крикнул он. Одевайтесь и выходите через двери во двор.

Калон вернулся в мастерскую, подошел к окну и выглянул на улицу. Не заметив ничего подозрительного, он вышел на улицу, не спеша подошел к своей машине, сел в нее и включил мотор, чтобы прогреть его. Чемодан оставался в отеле — тем хуже. У него не было времени. Калон доехал до угла, повернул направо и свернул в переулок. Резко затормозив перед входом во двор, он открыл дверцу машины и позвал:

— Эльза!

Девушка села рядом с ним, держа под мышкой сверток с одеждой.

— Пригнитесь, — сказал он. — Я проеду мимо магазина. Въехав на улицу, он сразу заметил остановившуюся перед магазином «шкоду». В магазин входил человек.

— Нас спасли несколько минут, — процедил Калон сквозь зубы.

Доехав до Бюргерштрассе, он сказал:

— Вы можете сесть нормально, у нас есть несколько минут.

Эльза была смертельно бледной. С тех пор как этот странный человек появился в их доме, она пережила слишком много для одной ночи.

Калон закурил сигарету. Эльза спросила:

— Куда мы едем?

— Не знаю.

Он взглянул на нее и заметил, что поверх пижамы она накинула пальто.

— Почему вы не оделись?

— У меня не было сил… Вы принесли мне две юбки и ни одной кофты.

Калон чуть заметно улыбнулся, и Эльзе стало уютнее.

Они подъехали к окраине города и Калон внезапно спросил:

— Вы знаете дорогу на Нойштрелиц?

Она кивнула. Спустя полчаса они ехали по пустому шоссе. Хмурое небо было таким же, как на картине Вламинка, но пейзаж был другим.

— Оденьтесь, — сказал Калон. — Не исключено, что нам придется оставить машину.

Она взглянула на него и покраснела.

— Давайте быстрее, мне сейчас не до вашей анатомии, — сухо сказал Калон.

Эльза скинула пальто и натянула на себя юбку, затем сняла пижамные штаны.

Калон заставлял себя смотреть на дорогу, сердясь от того, что девушка начала его как–то занимать.

Эльза накинула пальто.

Проехав километров пятьдесят, Калон убедился, что пока официальные власти не интересуются им, иначе он бы не смог так легко выехать из города.

Можно было сделать следующий вывод: либо Эрбах до сих пор ничего не сказал, либо он, несмотря на присутствие в доме агента ССД, попал не в руки полиции.

Нойштрелиц находился в ста километрах от Берлина. Шлайден погиб после возвращения оттуда, с Домоном там произошел несчастный случай.

В рапорте Эрбах сообщал, что свидетелем несчастного случая был один крестьянин. Сейчас было ясно, что Домон не был жертвой несчастного случая, а крестьянин был свидетелем того, чего вообще никогда не было.

Впереди показалась деревня, и Калон сказал Эльзе:

— Я дам вам денег, а вы купите в магазине недостающую одежду.

Несмотря на холодный тон Калона, Эльза с благодарностью взглянула на него. Калон остановился возле магазина, вызвав любопытство нескольких человек. Эльзе на все покупки хватило десяти минут.

Начал моросить дождь, и Калон включил обогреватель.

Эльза медленно развернула сверток, вынула белый шерстяной свитер и чулки.

Калон закурил сигарету.

Нойштрелиц был странным городком, похожим на многие другие в Мекленбурге. Они приехали в город в полдень. Калон отправил Эльзу купить что–нибудь поесть, а сам решил навести справки о крестьянине, свидетеле несчастного случая.

Он вошел в маленькое тихое кафе со старинным интерьером. Толстый усатый хозяин недоверчиво взглянул на Калона.

Здесь, как в большинстве районов Восточной Германии, не любили иностранцев. Кроме того, недавно был арестован американский турист, фотографировавший военные объекты Красной Армии. Все говорили о нем как о «шпионе». Калон заказал кружку пива. Выпив заказанное, он подозвал хозяина.

— Хотите еще чего–нибудь?

Калон заказал еще пива и угостил хозяина. Они выпили, и Калон перешел в атаку:

— Я веду расследование, — прямо сказал он. — Речь идет о произошедшем здесь не так давно несчастном случае. Машина врезалась в платан.

— В дуб, — автоматически поправил хозяин. — Разве полиция не закончила следствие?

Калон ответил конфиденциальным тоном:

— Что устраивает местную полицию, не устраивает, быть может, других.

Мужчина отвернулся:

— Мне ничего не известно.

— Даже имя свидетеля?

Хозяин поморщился.

— Эта мразь…

Неожиданно он умолк. Калон продолжал:

— Вот именно. Нам не все нравится в этом свидетельстве, но мы не хотим связываться с местной полицией. Как зовут этого человека?

Хозяин колебался между осторожностью и желанием доставить неприятность человеку, которого явно недолюбливал. Ненависть взяла верх.

— Ганс Лаймен. Его ферма находится при въезде в город с юга, с правой стороны, в двадцати метрах от шоссе и от того поворота, где разбилась машина.

— За что вы не любите его? — спросил Калон.

— Это старая история… — уклончиво ответил патрон.

— Меня она интересует, — настаивал Калон.

Немец задумчиво посмотрел на него.

— Это произошло во время войны… Лаймен был освобожден от воинской повинности. Никто так и не узнал почему, но все уверены, что это он донес на людей, критикующих режим. Он был лучшим агитатором у Гитлера и даже…

— Даже?

— Даже когда это уже было никому не нужно.

— Он состоял в какой–нибудь партии?

— Автоматически, как все мы.

— Он часто уезжает?

— Никогда.

Калону было достаточно информации. Он расплатился со словами:

— Забудьте о моем визите.

— С превеликим удовольствием.

Калон вышел на улицу. Шел холодный дождь, и погода была не совсем подходящей для пикника.

Эльза ждала его в машине.

Калон включил дворники, и они вернулись на то же шоссе, по которому въехали в город.

Он закурил сигарету и неожиданно спросил:

— Вы курите?

— Я могу попробовать, — с некоторым вызовом ответила девушка.

Калон протянул ей пачку сигарет и дал огня.

Вскоре они выехали за черту города, и он без труда заметил ферму Лаймена. Низкие строения с темными крышами.

Калон свернул на небольшую дорогу, ведущую в поле. Эльза удивилась:

— Куда мы едем?

— На пикник. Вам нравятся загородные прогулки?

Она промолчала, нахмурилась. Калон произнес:

— Не думайте об отце, Эльза. Вы должны жить дальше, и оглядываться назад бессмысленно.

Они подъехали к небольшой рощице, и Калон остановился. Он вздохнул и закрыл глаза. Дождь стучал по крыше автомобиля.

— Таков наш удел, — сказал он, взглянув на Эльзу. — Бежать, скрываться и часами ждать неизвестно чего, никому не доверять, даже себе. Лицо его помрачнело. Увлекательно, не правда ли? Располагают вами, вашей жизнью днем и ночью. Вы становитесь автоматом, анонимной машиной для убийства, а вскоре от вас остается лишь имя на могиле.

Наступило молчание. Эльза нарушила его своим вопросом:

— Зачем вы мне это рассказали?

— Понятия не имею.

Он взглянул на девушку:

— А что мы будем есть?

Эльза взяла сумку и стала вынимать из нее продукты: хлеб, колбасу, ветчину, яблоки, бутылку пива. Она купила даже нож.

Спокойно сделав сэндвич, Эльза протянула его Калону. У нее у самой не было аппетита, и она ела через силу. Еще вчера вечером отец, показав ей игрушку, пожелал спокойной ночи. Кажется, с тех пор прошла целая вечность.

Она сидела в машине с незнакомцем и не знала даже его имени. Удивившись, она спросила:

— Как вас зовут?

Он автоматически ответил:

— Николя Калон.

Они молча ели. Калон посмотрел на часы: два часа. Он решил, что имеет право на спокойные полчаса. Предложив сигарету Эльзе, он закурил и сам.

— Что вы собираетесь делать? — спросил Калон.

— Я не знаю… Все это так неожиданно.

Вы можете поехать к друзьям?

— Нет, у нас не было друзей. Теперь я понимаю почему. Здесь все друг другу не доверяют. Любой может выдать, донести.

Она откинулась на сиденье и закрыла глаза.

— Вы хотели бы жить на Западе? — спросил Калон.

Он задал ей этот вопрос неожиданно для самого себя. Эльза тихо поблагодарила и положила голову на плечо этого странного человека. Неожиданно Калон наклонился и поцеловал ее в губы. Это было приятно до боли.