Подлинная жизнь Лолиты. Похищение одиннадцатилетней Салли Хорнер и роман Набокова, который потряс мир - Сара Вайнман

Кэрол вызвали в качестве свидетельницы[214], чтобы она подтвердила, что действительно дружила с Салли, а заодно и дала показания касательно фальшивого удостоверения личности. В целом этот день она помнит смутно, однако поведение Бейкера навсегда врезалось ей в память.

«Он держался очень высокомерно, – рассказывала мне Кэрол. – Отпускал какие-то дикие замечания вроде того, что длина зала суда всего тридцать футов, а должна быть сто. Я и тогда не поняла, что он имел в виду, и сейчас не понимаю». Однако замечание о площади зала заседаний настолько ее задело, что во время беседы она повторила мне его трижды. По мнению Кэрол, это доказывало, что Бейкер не воспринимал процесс всерьез: «Он знай себе посмеивался. Вел себя по-идиотски», – чем возмутил ее до глубины души. «Я его ненавидела, ведь это он был за рулем и попал в аварию, в которой погибла моя подруга».

Возможно, Кэрол огорчил приговор, который вынесли лишь в январе 1953 года. Судья Таненбаум снял с Бейкера обвинения[215] в убийстве по неосторожности посредством автомобиля (в отрывочных протоколах заседаний не указано почему), а заодно и в использовании несертифицированных рассеивателей фар ближнего света.

Однако проблемы с законом на этом для Бейкера не закончились. Ему пришлось выдержать ряд разбирательств по гражданским искам[216]. Сохранившиеся протоколы, как и в случае с заседаниями уголовного суда, скупы на подробности и полны пробелов. Зато основные детали слушаний по запутанным солидарным искам публиковали и в Cape May County Gazette, и в Camden Courier-Post.

Все пять исковых заявлений рассмотрели за одну неделю начиная с 21 мая 1953 года. Доминик Каприони, владелец автомобиля, который в ночь гибели Салли Хорнер ехал сразу за «фордом» Бейкера, подал иск против Джейкоба Бенсона, владельца припаркованного грузовика, в который врезались Бейкер и Каприони. Последний также подал иск на 13 000 долларов за возмещение убытков – против Бейкера и его матери, Мэри Янг, поскольку «форд», на котором ехал Бейкер, принадлежал ей. Бенсон, в свою очередь, подал иск против Бейкера и Каприони (впрочем, денег не требовал), а Бейкер и Янг подали иск против Бенсона на сумму в 52 500 долларов. Последним и самым важным с гражданской точки зрения стал иск Эллы Хорнер против Бейкера, Янг и Бенсона – на 50 000 долларов.

Эта путаница исков[217], которые разбирал судья высшего суда Элмер Б. Вудс, отчасти объясняет, почему в первый день заседание было признано несостоявшимся из-за нарушения процессуальных норм: кто-то заметил, что во время перерыва член коллегии присяжных разговаривает со свидетелем. Новое заседание длилось два дня[218] и неожиданно завершилось 28 мая 1953 года мировым соглашением сторон. Сколько получил каждый из истцов (а некоторые выступали еще и ответчиками), неизвестно.

Процесс против Бейкера закончился, однако формально власти округа Кейп-Мей закрыли дело лишь 30 июня 1954 года. В графе напротив его имени[219] в тот день значится «nolle pros», то есть прекращение производства дела. В конце концов органы уголовного правосудия признали автокатастрофу, в которой погибла Салли Хорнер, несчастным случаем.

ДВАДЦАТЬ ЧЕТЫРЕ

Ласалль в тюрьме

Сидеть Фрэнку Ласаллю предстояло долго, а значит, родные Салли Хорнер могли наконец забыть о ее похитителе. А вот судебной системе штата Нью-Джерси в этом смысле повезло меньше. Несмотря на то что Ласалль признал себя виновным и даже отказался от адвоката, он все равно надеялся отыскать способ выйти из тюрьмы, сделав ставку на несообразные выдумки о том, как они жили с Салли. В отличие от Гумберта Гумберта, пытавшегося придать собственным иллюзиям о том, что он якобы образцовый отец, некий высший смысл, Ласалль придумал примитивное, тривиальное и удручающе банальное объяснение своему поступку.

Он подал запрос в суд округа Мерсер (под юрисдикцией которого находилась тюрьма штата в Трентоне) и получил постановление о необходимости доставить его в суд для выяснения правомерности содержания под стражей[220]. Суть первой жалобы Ласалля заключалась в том, что он не давал согласия на экстрадицию из Калифорнии, следовательно, его перевезли в Кэмден против воли. Выступая с длинным заявлением на заседании суда округа Мерсер, состоявшемся 24 сентября 1951 года, Ласалль также заявил, что «не признавал вину перед судьей Палезе в Кэмдене», а значит, «его лишили свободы без надлежащих правовых процедур».

Протоколы этого заседания не сохранились, однако результаты разбирательства по делу о якобы незаконном содержании Ласалля под стражей я обнаружила в ходатайстве, которое задним числом приложил к делу Митчелл Коэн, прокурор округа Кэмден: отрицая тот факт, что на открытом судебном заседании в апреле 1951 года признал себя виновным в похищении и насильственном удержании Салли, Ласалль тем самым дал ложное показание под присягой.

Председательствовал на процессе окружной судья Ричард Хьюз, будущий губернатор штата Нью-Джерси и председатель Верховного суда. Лжесвидетельство Ласалля привело его в ярость[221]. Хьюз заявил: «Я сомневаюсь, что вы досидите до конца первого срока, но если и так, я выношу еще один приговор. Подав без малейших на то оснований прошение о выяснении правомерности вашего содержания под стражей, вы тем самым попытались ввести суд в заблуждение и воспрепятствовать надлежащему отправлению правосудия». Хьюз назначил Ласаллю дополнительные 30 дней срока заключения в тюрьме округа Мерсер.

Негодование, которое поступок Ласалля вызвал у судьи Хьюза, усугублял тот факт, что в последнее время заключенные все чаще стали выступать в роли собственных адвокатов, причем врали без зазрения совести. «Суд всегда готов внимательно рассмотреть случаи правопоражения, – писал Хьюз, – однако заключенные злоупотребляют этой привилегией, подавая заявления под присягой, в которых содержатся ложные сведения. Это необходимо прекратить».

Обвинение в неуважении к суду не отбило у Ласалля охоты к апелляциям. В 1952–1955 годах он подал целый ряд заявлений и частных ходатайств[222]. Эти документы – не только единственное сохранившееся свидетельство того, что было у него на уме во время и после похищения Салли, но и примечательный образец сознательного обмана, фальшивой истории. От власти, которую он имел над Салли, от умения заставить других поверить в свою ложь не осталось и следа после того, как в марте 1950-го Ласалля арестовали. Однако он продолжал врать – быть может, от отчаяния.

В апелляционных жалобах Ласалль игнорирует тот факт, что Салли – не его дочь и никогда не была ею. Он упорно называет ее «Флоренс Хорнер Ласалль, внебрачная дочь»: видимо, Ласалль читал кое о каких судебных прецедентах и был уверен, что «отца не могут обвинить в похещении [sic!] собственного ребенка».

Он