Мой верный страж - Лиза Клейпас

Обнимая плачущую Вивьен, Грант ругал себя на чем свет стоит.

— Я это выясню, — грубовато произнес он. — Клянусь. Черт возьми… не плачьте. Прошу вас.

Поглаживая спутанную массу ее волос, он гадал, кто же она такая и как попала на место Вивьен. И почему никто ее но ищет? Должна же где-то быть семья, друзья, кто-нибудь, кого волнует ее отсутствие. Не исключено также, что она обручена. Исчезновение такой молодой и красивой женщины не может остаться незамеченным. Эта мысль породила другие.

Вивьен никто из них не знал по-настоящему.

И где, черт побери, настоящая Вивьен? Не мог ли несостоявшийся убийца найти ее и довести дело до конца?

Сбитый с толку неожиданным поворотом событий, Грат дождался, пока Вивьен — он не мог называть ее иначе — немного успокоится, и нежно опустил ее на постель. Облачившись в полосатый бордовый халат, он затянул пояс и позвонил камердинеру. Не прошло и пяти минут, как появился Келлоу, заспанный, наспех одетый, с всклокоченными волосами. Грант встретил его на пороге, прикрыв дверь, чтобы Вивьен не попала в поле его зрения.

— Кувшин с горячей водой и полотенце, — лаконично распорядился Грант.

— Слушаюсь, сэр.

Камердинер исчез, и Грант вернулся к Вивьен. Она не шевелилась. Приблизившись к ней, он увидел, что глаза ее открыты. Судя по всему, ее одолевали мучительные размышления, в которые она не хотела его посвящать.

— Я должен искупить свою вину перед вами, — тихо произнес он.

Она вздрогнула и повернула голову, глядя на него с улыбкой.

— Вовсе нет, — прошептала она со сверкнувшими на глазах слезами. — Вы не виноваты, что приняли меня за Вивьен… как и все остальные. Никто не усомнился в моей личности. Вы всего лишь приняли желаемое за действительное. — Она судорожно вздохнула. — Что же касается этого… — Коротким жестом она смущенно указала на сбившуюся постель и потупила взор. — Я так же жаждала нашей близости, как и вы, — пристыженным шепотом произнесла она. — И вы не знали, что я девственница.

— Это не освобождает меня от ответственности. — Присев рядом с ней, он взял в руку ее лркон и потер шелковистую прядь между пальцами. — Вивьен… — начал он и осекся. — Проклятие! Как вас теперь называть?

Она едва заметно улыбнулась:

— Называйте меня Вивьен. Я уже привыкла, и, кроме того, не нужно больше придуманных имен. Я хочу узнать собственное.

— Я рад, что вы не Вивьен, — вымолвил он, все еще играя ее локоном. — Я рад, что ни один мужчина, кроме меня, не был с вами близок.

Она немного поколебалась и вопросительно подняла на него голубые глаза:

— Я тоже.

Бесконечное мгновение они смотрели друг на друга, словно пытались заглянуть в свое будущее.

Грант попал в очень щекотливое положение. Именно он, так гордившийся своей осмотрительностью, влюбился в женщину только для того, чтобы узнать, что принимал ее за другую, да еще лишил невинности. Что ж, час расплаты близок. Ему придется рассказать ей правду. Признаться, что сознательно обманул ее, и надеяться, что она простит его и доверится ему вновь. Но не исключено, что он потеряет ее, когда восстановится память и она вернется к прежней жизни.

Грант не представлял себе, что можно испытывать подобную ответственность по отношению к женщине, такую духовную и физическую связь. Их соитие явилось для него откровением, словно взяв ее невинность, он восстановил частичку собственной. Он жаждал снова заняться с ней любовью, учить ее, познавать ее, разделять ее ощущения. Признавшись ей в любви, он внезапно проникся изумлением и восторженным ожиданием, которые вытеснили горечь из его души. Он чувствовал непривычную робость, сознавая себя настоящим безумцем, возмечтавшим о счастье, несмотря на очевидную призрачность своих надежд.

Недоумевая, куда подевался Келлоу и почему выполнение простого поручения заняло столько времени, Грант нетерпеливо приоткрыл дверь и уставился в полутемный холл. Его нога задела краешек какого-то предмета, стоявшего на полу. Посмотрев вниз, он увидел поднос с кувшином горячей воды, салфетками, а также с бренди и бокалами. Видимо, Келлоу решил проявить деликатность, оставив поднос за дверью.

Грант взял поднос и прикрыл ногой дверь. Вернувшись к кровати, он поставил его на столик.

— Возьмите, — сказал он, протягивая Вивьен салфетку.

Она вытерла мокрые глаза и высморкала нос с чисто детским усердием, вызвавшим у Гранта слабую улыбку. Наполнив керамическую чашу кипятком, он взял с подноса другую салфетку, намочил ее в воде и отжал. Вивьен подсознательно попыталась отвернуть раскрасневшееся припухшее лицо, когда он принялся его вытирать. Теплая ткань легко скользила по нежной коже, стирая соленые следы под глазами и на щеках.

Он осторожно надавил ей на плечи, укладывая на подушки, и она послушно легла. Снова намочив салфетку, Грант начал мыть ее, словно ребенка, обтирая руки, подмышки, грудь, живот, ноги. Воспользовавшись чистой теплой салфеткой, он смыл все следы крови и семени. Он старался быть очень осторожным, но, несмотря на все его усилия, она поморщилась, когда он выполнял эту интимную процедуру.

Завершив омовение, Грант укрыл ее одеялом, затем разделся и вымылся сам. Он задул лампу, комната погрузилась в темноту, и забрался к ней в постель. Измученная, но еще бодрствующая Вивьен настороженно замерла, когда матрас прогнулся под его тяжестью.

— Что вы делаете? — прошептала она.

— Обнимаю вас. — Он принялся осыпать ее легкими поцелуями.

Вивьен широко раскрыла глаза и ахнула, упершись руками ему в грудь.

— Не надо, — нетвердым голосом произнесла она. — Я очень устала. — Он догадался, что она покраснела, когда добавила:

— И чуточку ноет.

— Я не причиню вам боли. Обещаю.

Он накрыл губами вершинку ее груди, поглаживая языком, пока она не превратилась в твердый чувствительный бутон. Вивьен с прерывистым вздохом подалась к нему. И, обхватив ладонями его голову, теснее притянула к себе. Сжимая руками ее бедра, Грант проложил дорожку из поцелуев к ее животу, несколько раз мягко ткнувшись языком в крошечное углубление пупка. Вивьен ахнула, почувствовав жаркое скольжение его рта к треугольнику рыжих кудряшек, и стыдливо прикрылась ладонью.

— Нет, — умоляюще сказала она.

— Уберите руку, — тихо попросил он.

— Не могу, — пролепетала Вивьен и шумно выдохнула, когда он покрыл поцелуями ее руку, отыскивая щелочки между пальцами. Прильнув ртом к тыльной стороне ее ладони, он рисовал языком влажные кружочки, пока ее тело не покрылось мурашками возбуждения.

— Уберите руку, — хрипло повторил он. Она упорствовала, продолжая прикрываться, а он неутомимо облизывал каждый ее пальчик от кончика до основания. И вскоре с ее уст сорвался нетерпеливый стон.