"АукцЫон": Книга учёта жизни - Михаил Марголис

«Дом на колесах» прослужил «АукцЫону» без малого десятилетие. Это срок. Столько прилежные дети в школе учатся.

— Кочевая жизнь стала сочным дополнением к нашей концертной работе в европейских клубах, — считает Рубанов. — «АукцЫон» заматерел именно там. В России тогда была жопа полная, выступления у нас происходили раз в полгода. А в Европе мы давали серии по 15-20 концертов в месяц. Причем все очень честно. На халяву, на ностальгических воспоминаниях публики мы за рубежом выехать не могли, даже если бы хотели, ибо нас там никто не знал. Поэтому каждый концерт являлся настоящим вызовом. Нужно было выйти и сыграть убедительно, так, чтобы нас приняли.

— Германия нам дала больше всего, — рассуждает Бондарик. — Щедрую практику, различные площадки, работу на хорошем звуке. Мы в тот гастрольный период многому научились. Стали самостоятельными. Кроме Кристофа, нам ведь никто не помогал. Все лежало на наших плечах — от ремонта автобуса до записи песен.

— Автобусный опыт был очень интересным, — соглашается Шавейников. — Столько поездили, мир посмотрели. Потом, конечно, уже депресняк начался, устали друг от друга. Ленька отдельно сидел в автобусе, Матковский тоже, и остальные — сами по себе. В последних поездках бывало, что не успевали от дома отъехать, как хотелось обратно. Понимали: сейчас начнется одно и то же — рутинная работа. Но возвращались домой, и через две недели опять тянуло на гастроли. И не знаю — почему так?

— После месяца разъездов и выступлений, конечно, уже хотелось домой, — подтверждает Озерский. — Но по приезде в Питер довольно скоро опять возникало желание ехать в Европу. В автобусе все-таки было весело и интересно. Хотя каждый, разумеется, воспринимал те регулярные вояжи по-своему. После энного количества концертов и лет в такой дороге Ленька, например, насколько я понимаю, вообще перестал все это переносить. Но ему и сложнее, чем остальным в «Ы», выкладываться приходится больше всех.

— Поначалу, бесспорно, все выглядело романтично, — соглашается Федоров. — Катаемся на своем автобусе, играем, смотрим… Но потом стало утомительно. Ребята, тот же Димка, переносили эти долгие путешествия легко, а я — нет. Последние наши автобусные гастроли в Германию вообще превратились в муку. В группе были определенные трения, все устали. А поскольку я как бы в центре «АукцЫона», то любые проблемы в конце концов сваливались на меня. Гаркуша был постоянно никакой, я полностью выжат и в заключительных поездках, где-то к середине тура, уже терял голос — это, по-моему, всех угнетало. Особых денег те выступления не приносили, но при этом мы понимали, что европейские гастроли — единственный наш стабильный заработок и возможность развиваться как группе, поэтому ездили фактически до упора.

— В 2002 году автобус мы успешно продали, — рапортует Бондарик. — Причем он был на ходу, хотя и подгнил за девять с лишним лет серьезной эксплуатации. Оставлять его в качестве экспоната не имело смысла. Да и где бы он стоял? Была идея сделать из него детский кинотеатр, так чтобы он катался по городу и показывал фильмы в разных районах. Но задумка не нашла продолжения, поскольку требовалось много средств для ее реализации, да и бензин нужно было бы оплачивать. В результате «дом на колесах» купили для бизнеса — простые парни из питерского первого парка, которые и не знали историю этого автобуса. Она им по барабану. «Мерседес» как «мерседес»…

Сделал «Птицу» и в больницу

После успеха «Птицы» возникло большое искушение поставить удачную схему на поток. И ежегодно выпускать альбомы типа «Птица-2» или «Птица-2000» и т.п. Но, к счастью, этого с нами не произошло.

Когда появились положительные отклики на «Птицу», на них было, честно говоря, наплевать, поскольку мне никогда не нравилось, как мы сделали эту пластинку.

То, что Федоров не любит «Птицу», — никакая не поза. Просто этот альбом получился, что называется, для всех и каждого, чего не скажешь о «Жопе» или даже «Багдаде…».

В 1993-м «аукцыонщики» непроизвольно отметили десятилетие существования своего бренда записью хитовейшего альбома «Птица». Мимолетный экс-участник «Ы» Евгений Дятлов, продолживший и после своего ухода из группы интересоваться тем, что с ней происходит, как-то, по старому знакомству, заглянул в гости к Лене, а тот «сидел на кухне и сочинял „Дорогу"». «Федоров предложил мне послушать мелодию песни, которая позже стала одной из основных в „Птице", — говорит Евгений. — И я тогда уже сказал: это будет хит».

Большинство отечественных рок-критиков в различных опросах или разговорах признавали «Птицу» лучшим альбомом 1993-го. При том что тот год получился весьма урожайным для российской рок-дискографии. «Бригада С» выпустила прощальный альбом «Реки», «Машина Времени» — «Внештатного командира земли», «Аквариум» — «Любимые песни Рамзеса IV», «Наутилус Помпилиус» — «Чужую землю», «Алиса» — «Для тех, кто свалился с Луны», «Калинов мост» — «Пояс Ульчи»… Но «Птица», щедро наполненная духовыми и струнными (Олег Рувинов на тубе, Аркадий Шилклопер на валторне, Рамиль Шамсутдинов на тромбоне, Терентий Дубровин на виолончели, Дима Матковский с ситаром и гавайской гитарой, наконец, скрипки, чье звучание не проявлялось в «Ы» с момента ухода Дятлова), взлетела выше всех. Этот факт казался очевидным, хотя Федоров разглядел его не сразу.

— Мы записали «Птицу» осенью 1993-го, — конкретизирует Леня, — и только через год я услышал какую-то первую положительную рецензию на этот альбом. Мне вообще кажется, что ни одна программа «АукцЫона» изначально не воспринималась критиками положительно. Более того, про самые наши удачные альбомы писали наиболее отрицательно. На «Бодуна» я, помнится, прочитал какую-то жуткую рецензию в «Комсомолке», хотя до сих пор считаю его одной из лучших наших пластинок. Про «Жопу» вообще было молчание. О «Предателе» тоже никто ничего особо нам не говорил, кроме друзей. А «Жилец вершин», записанный после «Птицы», некоторые называли белибердой. Позитивные реакции появились тоже спустя примерно год.

Но мы никогда и задачи не ставили, чтобы кому-то понравиться, чтобы нас оценили. Однажды смешной момент был: мы только свели «Бодуна» и сидели, слушали его в студии. Тут приехал тогдашний директор «Калинова моста», тоже послушал и сказал что-то типа: «Я-то считал, что „АукцЫон" говно, а у него даже ничего музычка…» Я на него взглянул и подумал: ну да, у «Калинова моста» музыка-то, конечно, ого-го!..

Короче, никогда на наши альбомы сразу восторженно не реагировали, кроме первой программы — «Вернись в Сорренто». Про нее тут же все закричали, что это здорово.