Российский крупный бизнес: первые 15 лет. Экономические хроники 1993-2008 гг. - Яков Паппэ

Логичным продолжением событий 2000–2002 гг. стало появление в следующем году компании ТНК-BP. ТНК, практически победившая в борьбе за активы «Сиданко», предложила транснациональной BP объединить российские активы. Российские акционеры ТНК получили 50% объединенной компании и более 6 млрд долл. (даже близкую сумму за российские активы никогда раньше не предлагали). Соглашения о создании ТНК-BP были подписаны дважды – в Москве и в Лондоне, оба раза в присутствии президента России и премьер-министра Великобритании.

Таким образом, ко второй половине 2003 г. основные активы оказались поделены между пятью частными компаниями: «ЛУКойлом», ЮКОСом, ТНК-BP, «Сургутнефтегазом» и «Сибнефтью». А государство было представлено структурами второго и третьего эшелонов.

Но именно в это время и государством, и обществом было признано, что при резко выросших ценах на энергоносители нефтяная промышленность стала получать очевидные сверхдоходы. В качестве первоочередной меры по «справедливому распределению» нефтяной ренты была установлена плавающая шкала экспортных пошлин на нефть и нефтепродукты, привязанная к мировым ценам.

Но пошлин оказалось мало. Сложившийся уровень цен порождал желание государства усилить прямое участие в нефтяной промышленности, а также уверенность общества в справедливости национализации в рентонесущих отраслях. К этому добавилось недовольство власти поведением акционеров ЮКОСа (подробнее см. главу 8). В результате было выбрано радикальное решение – забрать активы ЮКОСа в госсобственность, используя в качестве повода уход компании от налогов. Выполнение задуманного заняло четыре года. Основное добывающее предприятие «Юганскнефтегаз» было продано в счет налоговой задолженности в конце 2004 г., а остальные активы – весной – осенью 2007 г. Все значимые предприятия приобрела «Роснефть», превратившаяся по всем объемным показателям (запасы, добыча, переработка) в бесспорного лидера отрасли.

На «Юганскнефтегаз» в 2004 г. претендовала не только «Роснефть», но и «Газпром» [74] , которому тем не менее было отказано. Предлог был выбран вполне респектабельный – у «Газпрома» большое количество активов за рубежом, которые могут быть поставлены под удар в результате исков обиженных американских акционеров ЮКОСа.

Однако «Газпром» продолжал стремиться к получению нефтяных активов и одно время даже рассчитывал на присоединение увеличившейся «Роснефти». Но эти его претензии были сочтены чрезмерными, и, на наш взгляд, вполне справедливо. На счастье «Газпрома», в это время владелец «Сибнефти» Р. Абрамович выставил на продажу свою компанию (по собственной ли воле или нет, мы не знаем). Покупка состоялась в середине 2005 г., за обретение второй нефтяной «ноги» «Газпром» заплатил рыночную по тем временам цену – около 14 млрд долл., а «Сибнефть» вскоре стала ОАО «Газпром нефть».

В газовой промышленности усиление позиций государства определяется двумя не связанными между собой процессами. Первый – установление «Газпромом» контроля над все большей частью газовых активов страны. Второй – увеличение доли государства в акционерном капитале «Газпрома» до контрольной. Это увеличение в течение ряда лет официально заявлялось в качестве едва ли не самой приоритетной задачи государственной политики в области ТЭКа. Тем не менее смысл ее для нас неясен. И вот почему.

Во-первых, реальный контроль над «Газпромом» у государства был всегда. Нам неизвестно ни одного случая, когда компания не выполнила бы отчетливо выраженного пожелания высшего руководства страны, сколько бы ей это ни стоило. Известная всем строптивость газпромовского руководства (и в 1990-е гг. при Р. Вяхиреве, и в 2000-е гг. при А. Миллере) действительно имела место, но по отношению к чиновникам уровня не выше зампреда правительства.

Во-вторых, и с формальной точки зрения ситуация, на наш взгляд, не внушала никакого беспокойства. На конец 2004 г. 38,4% акций составлял федеральный пакет, 18,3% владели газпромовские «дочки», и 0,9% издавна принадлежали ФГУП «Росгазификация». Сюда же вполне можно добавить и небольшой пакет (менее 5%) акций, которым владел «Рургаз» – важнейший покупатель и транзитер российского газа, по определению лояльный к любой действующей власти в стране.

Тем не менее в начале 2005 г. было создано ФГУП «Роснефтегаз», которому Росимущество передало 100% акций «Роснефти». Под залог этих акций «Роснефтегаз» получил многомиллиардный краткосрочный кредит у иностранных банков и к лету 2005 г. выкупил у «дочек» «Газпрома» 10,7% его акций. С учетом акций «Росгазификации» это дало государству искомые 50,002%.

Реализованный вариант, на наш взгляд, выглядит вычурно – были и другие, более естественные. Например, за счет бюджетных средств выкупить акции у «дочек» «Газпрома» (полностью или частично), а недостающее при необходимости скупить на рынке. При имевшихся тогда дополнительных доходах и профиците бюджета это не пробило бы в нем никакой дыры. Был и более дешевый вариант – перевести акции, принадлежащие «дочкам», на баланс «Газпрома» и ликвидировать их как казначейские. В результате доля государства выросла бы почти до контрольной, а за недостающим опять же можно было выйти на открытый рынок. Причины, по которым была выбрана реализованная схема, официально не объяснялись. У авторов также нет никаких предположений на этот счет.

Сразу после получения контрольного пакета государство выполнило свои обещания и сняло существовавшие до того барьеры между внутренним и внешним рынками акций «Газпрома», а также ограничения на долю, которая может принадлежать иностранцам. А чтобы вернуть кредит, «Роснефтегаз» продал на так называемом народном IPO около 15% акций ранее полностью государственной «Роснефти». Таким образом, реальным экономическим результатом получения государством в прямую (а точнее, в почти прямую) собственность контрольного пакета акций «Газпрома» стало появление полноценного рынка для остальных его акций. И именно это событие во многом предопределило продолжавшийся в течение трех лет устойчивый рост капитализации компании. Кроме того, появились серьезные частные инвесторы у «Роснефти» – как отечественные, так и зарубежные. Такая «национализация» может удовлетворить и самых жестких либералов.

Тем не менее, на наш взгляд, существуют серьезные основания для беспокойства, связанные с происходящим «разбуханием» «Газпрома», который к настоящему времени одновременно добывает 85% газа и входит в пятерку крупнейших производителей нефти и электроэнергии в стране. Такие масштабы и диверсификация по определению подразумевают проблемы с управляемостью. Ситуация усугубляется относительно недолгим существованием «Газпрома» в условиях рынка и слишком плотным взаимодействием с государством. Надеемся, что «Газпром» эти проблемы решит и мировой фондовый рынок, активно «голосовавший» за него в 2005–2007 гг., не обманется.