Живые. История спасшихся в Андах - Пирс Пол Рид

По утрам кузены Штраух разделывали трупы, а все остальные, пользуясь тем, что поверхность снега еще достаточно твердая, бродили вокруг самолета и подбирали комки жира и остатки внутренностей или шли справить нужду к яме у носовой части фюзеляжа.

Последнее занятие стало второй серьезной проблемой: рацион из сырого мяса, жира и талого снега вызвал у парней хронический запор. День за днем, неделю за неделей они не могли нормально сходить по нужде, несмотря на неимоверные потуги. Серьезно опасаясь за свои кишечники, бедняги пробовали самые разные методы выведения экскрементов из организма. Сербино выковыривал их палочкой. Метоль, у которого запор был особенно сильным, соскребал образовывавшиеся на поверхности жировых комков маслянистые выделения и глотал их вместо слабительного, а Карлитос готовил из этих же выделений слабительный суп для себя и Фито — у того запор осложнялся геморроем.

Все это было очень неприятно, но имело и комическую сторону. Страдающие запором начали делать ставки на того, кто сумеет опорожнить кишечник последним. Однажды Мончо Сабелья, сидя на корточках со спущенными брюками, жалобно проговорил:

— Не могу, не получается.

Висинтин рассмеялся и начал дразнить его:

— А-а-а, не можешь, не можешь!

Сабелья поднатужился, опростался и швырнул в мучителя твердый, как камень, результат своих усилий.

Одним из последних стал Хавьер Метоль. День за днем он подсчитывал будущий выигрыш в надежде, что его старания рано или поздно будут вознаграждены. Когда же они наконец увенчались успехом, Хавьер под бурные рукоплескания во всеуслышание заявил о своей победе. В тот же вечер он начал жаловаться на плохое самочувствие, но парни наперебой закричали:

— Вы уже от своего дерьма избавились, так что молчали бы!

Конкурс подошел к концу. Паэс смог испражниться на двадцать восьмой день пребывания в горах, Дельгадо — на тридцать второй. Бобби Франсуа облегчился последним, на тридцать четвертый день.

Как ни странно, но на смену хроническому запору пришел понос. Ребята задались целью определить причину нового кишечного расстройства и пришли к заключению, что его вызвало неумеренное потребление жира, хотя, по всей видимости, истинной причиной было все же плохое питание. Поносом не страдал только Альгорта. Избежать этой неприятности ему удалось благодаря тому, что, в отличие от большинства товарищей, он не гнушался питаться хрящами. Во всяком случае, так думал сам юноша.

Понос стал еще одной общей проблемой. Как-то вечером у Канессы начался приступ. Он выбрался из самолета и увидел, что пять человек уже сидят, скрючившись, на корточках в лунном свете. Эта сцена повергла его в глубокое уныние. Впоследствии он никогда не выходил по нужде наружу и испражнялся прямо на одеяло или одежду. Окружающие возмущались, но упрямец продолжал поступать по-своему. Больше всех на Роберто злился Карлитос. Возводя в очередной раз защитную стену у входа в салон, он взял первую попавшуюся под руку футболку и обнаружил на ней экскременты Мускула.

Наиболее сильными приступами поноса страдал Сабелья. Они не прекращались несколько дней подряд, и парень слабел на глазах у всех. Когда у него началась горячка, Канесса посоветовал ему временно отказаться от жира, однако Сабелья всегда оставался верен принципу постоянства. Он ежедневно занимался нехитрой зарядкой — находясь снаружи, делал десять шагов — и верил, что малейшее послабление неизбежно положит начало его моральной и физической деградации. По этой же причине он считал опасным лишать себя еды. Когда кузены Штраух поняли, что упрямец не намерен следовать рекомендациям Канессы, они урезали его паек и запретили ему покидать самолет.

Днем Сабелья вышел облегчиться и спустя несколько минут объявил всем, что исцелился от поноса. Напрасно — он недооценил Сербино, который, будучи доктором и детективом в одном лице, по свежим следам тщательно исследовал вещественные доказательства его «исцеления» и во всеуслышание заявил, что Сабелья соврал. Обманщику велели вернуться в салон и лишили его традиционной порции жира.

Сабелья сопротивлялся такому лечению, но все же оно оказалось эффективным. Парень выздоровел и немного окреп.

8

По мере приближения 15 ноября среди оставшихся в живых пассажиров «Фэйрчайлда» нарастало радостное волнение. Ребята представляли, как кто-то из них первым позвонит родителям и словно между прочим, будничным тоном, сообщит о своем спасении. Они со смаком описывали друг другу вкус мясных лепешек, которые собирались купить в Мендосе по пути домой. Из Мендосы все планировали автобусом добраться до Буэнос-Айреса, а затем пароходом — до Уругвая через Ла-Плату. Обсуждая этапы будущего путешествия, юноши ни на минуту не забывали о еде. Они знали, что Буэнос-Айрес знаменит на весь мир своими ресторанами и собирались попировать еще до отплытия на родину, предварительно купив подарки родителям.

Участники готовящейся экспедиции были озабочены более важными проблемами, с которыми им предстояло столкнуться в горах. Думали они прежде всего о том, как защититься от холода. Каждый отобрал себе три пары брюк, футболку, два свитера и пальто. Им выдали три лучшие пары солнцезащитных очков. Висинтин забрал себе очки и летный шлем одного из пилотов. Канесса сшил из брюк рюкзаки: он привязал нейлоновые ремни из багажного отсека к концам обеих брючин, обмотал их вокруг плеч и пропустил через петли для поясного ремня. Висинтин изготовил из кресельных чехлов шесть пар рукавиц.

По опыту предыдущих походов скалолазы знали, что труднее всего защитить от холода ноги. У них были регбийные бутсы, а Висинтин выпросил у Харли еще и пару крепких ботинок, подаренных тому невестой. Вот только теплых носков ни у кого не оказалось. Кто-то предложил утеплить ноги дополнительным слоем кожи и жира мертвецов. Выяснилось: если вырезать у трупа два участка кожи (один на локте, а другой в середине предплечья) вместе с подкожным слоем жира, получалась пара грубых подкладок для носков, плотно облегающих пятку[78].

За несколько дней до 15 ноября кто-то случайно наступил на ногу Туркатти, и образовавшийся синяк быстро загноился. Нума заверил всех, что рана несерьезная, и поначалу никто особенно не тревожился по этому поводу. Всех больше волновал маршрут экспедиции, так как в ходе ее подготовки выявился ряд взаимоисключающих фактов. Из последних слов пилота они знали, что лайнер пролетел над Курико. Также было известно, что Курико находится в Чили, а Чили — на западе. Но знали ребята и то, что все реки впадают в море, а, судя по показаниям компаса в кабине пилотов, оставшегося неповрежденным, долина, где лежал «Фэйрчайлд», спускалась к востоку.

Объяснить все эти противоречия можно было только тем, что долина, вероятно, огибала горы с северо-востока