Драконья волынь - Софи Авдюхина

Старейшины с недоумением смотрели на главу Светлого сообщества и Странника, который занял предложенное Ирвингом место.

– Ирвинг, я не уверен, что Льву Марковичу стоит продолжать свой рассказ в присутствии посторонних, – раздался голос одного из колдунов в куколи, усиленный в несколько раз сводчатым потолком. Присмотревшись, Странник узнал Анатолия Звездинку.

– Надеюсь, что под посторонним вы все же имеете в виду Александра Владимировича, а не меня, – оборвал его Ирвинг, однако его голос при этом оставался совершенно спокойным, как и выражение лица. И лишь глубокая складка, залегшая между бровями, выдавала настроение мага. – В таком случае стоило подумать об этом заранее, а не вызывать его на собрание Старейшин, да еще и в полном составе. Кроме того, – продолжил он все тем же спокойным голосом, – самое главное и тайное Александру уже известно: Лев Маркович готовится стать бессловником. Но напомню, что если Вера Николаевна сделала его наставником в Заречье, значит, он доказал свою верность.

– Ходят слухи, что на Велес оказывали давление в этом вопросе, – на этот раз замечание исходило от колдуна, сидящего перед Митей Муромцем. Старший Муромец подался вперед, ожидая, что скажет Ирвинг.

– Добрый вечер, Василий Ильич, – на лице последнего появилась отстраненная полуулыбка. – Думаю, Вера Николаевна будет приятно удивлена, когда узнает, что семейство Муромцев стоит на страже ее независимости.

Василий Ильич откинулся на спинку кресла, так что его лицо снова оказалось в тени. Но можно было не сомневаться, что на нем отразилось недовольство последними словами Ирвинга. Ни для кого не являлось секретом, что семейство Муромцев в последние годы было крайне недовольно процессами и новшествами, которые Вера Николаевна укореняла в Заречье и которые шли в разрез с представлениями старейших родов Росеника, Зорника и Небыли. Не говоря уже о том, что многие из них вовсе не желали расставаться со своими отпрысками или по крайней мере грезили о более достойных условиях, которые должны быть созданы для их детей в Заречье и Белой Усадьбе.

– В любом случае не думаю, что Вера Николаевна приняла бы в Заречье наставника, который может навредить юным магам, – продолжил Ирвинг. – Но предлагаю все же уделить внимание Льву Марковичу. Насколько я знаю, пробная вылазка на сторону Темных колдунов прошла удачно. Все ли готово к полной подмене?

– Мы нашли идеального кандидата, – вступил в разговор один из Старейшин с темной бородой-клинышком и усталым взглядом. Его старческий голос все еще звучал властно и уверенно. – Он уже доставлен в подземелье к Вещему Олегу.

– Теперь мне необходимо зелье-блокатор, – Лев Маркович уже окончательно пришел в себя после появления Странника и теперь только изредка бросал на него опасливые взгляды.

– Думаю, в вопросе редких составляющих для этого зелья нам поможет Анатолий Звездинка.

– Безусловно, – удовлетворенно кивнул тот. – У меня все улажено. Но потребуется какое-то время, чтобы приготовить блокатор.

– Нельзя медлить. Сейчас, когда Темные заняты междоусобными войнами – идеальное время для внедрения бессловника, – серьезно проговорил Ирвинг.

Все то время, что шел разговор, Странник внимательно наблюдал за происходящим. Еще недавно он и подумать не мог, что снова окажется среди магов, не говоря уже о том, что станет свидетелем Вече Старейшин. Однако большинство членов собрания оставались для него невидимыми, погрузившись в глубину своих кресел.

– Думаю, теперь мы можем отпустить Льва Марковича и обсудить другие вопросы, – снова подал голос старик с маленькой бородкой. На его высохшем лице читалась такая невыразимая усталость, что, казалось, он живет на этой земле уже не одно столетие.

Колдун, стоящий в центре, сделал едва уловимый кивок головой, выражая свое почтение, и исчез.

– А вот эта часть собрания станет сюрпризом и для меня, – отозвался Ирвинг. – Насколько я понимаю, мы вернемся к обсуждению нового наставника Заречья. Жаль, Веры Николаевны нет с нами.

– Все мы прекрасно осведомлены, что Вера Николаевна никогда не посещает наши собрания, – тут же вступил в разговор Василий Ильич Муромец. – Возможно, если бы дело обстояло иначе, Старейшины были бы поставлены в известность, что один из наставников в Заречье – Странник! И мы узнали бы об этом из первых уст.

– Этот факт ни в коем случае не скрывался ни от кого, – продолжил Ирвинг, делая Македонову жест, чтобы он занял место перед Старейшинами. – Но лично я не вижу…

– Однако, Ирвинг, – перебил его пожилой колдун с усталым взглядом, – об этом было известно только вам и Вере Николаевне. Согласитесь, – на его испещренном морщинами лице появилась лукавая улыбка, – что мы тоже имели право знать.

Странник стоял в центре каменного круга и не знал, что делать. Старейшины говорили о нем, но, казалось, совсем не обращали внимания на его присутствие. Только настороженный взгляд Анатолия Звездинки иногда устремлялся в его сторону.

– Ты прав, Яромир. Но мне кажется, что вы хотели задать какие-то вопросы непосредственно Александру Владимировичу, иначе его бы не вызвали сюда из Белой Усадьбы. Со своей стороны могу только добавить, что Вера Николаевна знала о его прошлом, именно прошлом, – сделал акцент на этом слове Ирвинг, – и согласилась принять в качестве наставника.

Теперь усталые глаза старого колдуна, которого Ирвинг назвал Яромиром, смотрели прямо на Странника. Македонову показалось, что он даже заметил в них огонек любопытства, хотя, возможно, все дело было в световиках, что продолжали ярко мерцать из-за присутствия старшего Муромца. Было в этих карих глазах и что-то еще, нечто властное, стремящееся проникнуть в мысли Странника.

– Извините, не очень красиво получилось, мы даже не поприветствовали вас, – с улыбкой на устах, от которой больше веяло холодом, чем радушием, продолжил старый Яромир, колдун, к которому сам Ирвинг обращался с явным почтением. – Но сейчас такое время, что не каждый пожмет руку Страннику.

– Странников всегда считали неблагонадежными, причем как Темные колдуны, так и Светлые, – тихо ответил Македонов, но его слова разнеслись по всему помещению, отражаясь от каменных стен. – Но кому, как не Старейшинам знать, что они необходимы для равновесия сил. К тому же я перестал быть Странником и перешел на Светлую сторону…

– Когда-то вы точно так же ее покинули, – перебил его Звездинка, бросив на стоящего перед ним мага брезгливый взгляд.

– Все люди совершают ошибки, особенно в молодости. Я не стал исключением. Я покинул Светлую сторону по своим сугубо личным причинам. Мог перейти к Темным, как делали многие, но выбрал отшельничество и полную изоляцию, – Александр старался сохранить самообладание, но трудно было контролировать свои слова и мысли, чтобы они не стали предметом чьего-то скрупулезного изучения.

– И что же заставило вас вернуться? – старый Яромир Рублев резко подался вперед.

– Я понял, что могу еще принести пользу Светлому сообществу.

– Если вы говорите, что выбрали путь отшельника, – на этот раз слово взял Василий Муромец, за спиной которого Странник снова увидел ярко-зеленые глаза его сына: в читалась так необходимая ему в этот момент поддержка, – то почему Лев Маркович так странно на вас отреагировал? Словно узнал вас. И не скажу, что это было похоже на встречу двух добрых друзей, – лицо старшего Муромца скривила самодовольная ухмылка.

– Могу сказать только, что я до сегодняшнего дня ни разу не встречался с этим человеком. Вы можете это проверить, если не верите мне, – он взглянул на старого колдуна, который продолжал пристально наблюдать за ним из своего кресла. – Скорее всего, он с кем-то меня перепутал.

– Наш мир полон необъяснимых вещей, – оборвал его Ирвинг. – Но, думаю, что все собравшиеся удовлетворили свое любопытство. Александр Владимирович – наставник в Заречье, и вам ли не знать, что в Заречье легко попасть, но не так-то просто выйти оттуда. Поэтому мы не вправе вмешиваться в дела Веры Николаевны. Я согласен, что должен был сообщить на Вече о новом наставнике. Впредь постараюсь не держать вас в неведении.

– Когда будете рекомендовать в Заречье очередного наставника по Огненной магии? – усмехнулся Яромир.

Звук громового раската прорезал розовое небо, усеянное фиолетовыми и желтыми перистыми облаками. Неожиданный и резкий удар по барабанным перепонкам. Затем он повторился снова, такой оглушительный и неприятный, что захотелось зажать ладонями уши, спрятаться под одеяло… Тук-тук-тук… Теперь это уже совсем не похоже на гром, рев не такой звучный, не такой далекий, он стал тише, но повторяется все чаще… тук-тук… Откуда это? Тук-тук-тук…

Полина открыла глаза и машинально повернулась к двери, которая вся дрожала от частых мелких постукиваний.

– Иду, – сонно протянула Полина, встала с кровати и распахнула дверь. На пороге стояла Маргарита.