Белый Клык (с иллюстрациями) - Джек Лондон
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Тем временем в больном мозгу Красавчика Смита проснулись звериные инстинкты, окончательно затмив то небольшое количество здравого смысла, которым он еще обладал. Заметив, что глаза Белого Клыка остекленели, он окончательно утратил всякую надежду на победу. Он подскочил к Белому Клыку и начал свирепо лягать его ногами. Из толпы поднялись крики протеста и возмущения, но никто не трогался с места. Вдруг в рядах зрителей произошло замешательство. Высокий молодой человек, работая руками и локтями, быстро пробирался через толпу. В тот момент, когда он прорвался на арену, Красавчик Смит как раз готовился лягнуть Белого Клыка. Он стоял на одной ноге, с трудом сохраняя равновесие. В ту же минуту незнакомец со всей силой ударил его кулаком по лицу. Нога, на которую опирался Красавчик Смит, отделилась от земли, и он, перекувыркнувшись в воздухе, упал на спину в снег. Тогда молодой человек обратился к толпе: «Трусы! – крикнул он. – Скоты!»
Он сам был в ярости, но ярость его имела под собой здоровую почву. Серые глаза, обращенные к толпе, сверкали стальным блеском.
Смит поднялся на ноги и, тяжело дыша, несмело подошел к нему. Незнакомец не понял. Не зная, с каким низким трусом он имеет дело, он подумал, что тот хочет драться. С криком: «Скотина!» он вторичным ударом снова опрокинул его в снег. Красавчик Смит решил, что снег, на который он свалился, является для него в данный момент самым безопасным убежищем, и больше не делал попыток встать.
– Иди сюда, Мат, помоги мне, – обратился незнакомец к погонщику, который последовал за ним на арену.
Оба они наклонились над собаками. Мат схватил Белого Клыка, чтобы оттащить его, лишь только удастся разжать челюсти Чироки. Молодой человек попытался сделать это, сжав челюсти бульдога и стараясь руками раскрыть ему пасть. Но попытка эта ни к чему не привела. Дергая, разжимая, выворачивая эти челюсти, он то и дело приговаривал: «Скоты!»
Толпа заволновалась, со всех сторон раздались возгласы протеста: с какой стати им мешают развлекаться? Но эти возгласы немедленно стихли, когда молодой человек, на минуту оторвавшись от своего занятия, поднял на них злобные глаза:
– Проклятые скоты! – выкрикнул он наконец и снова занялся своим делом.
– Это бесполезно, мистер Скотт, вы никогда не разожмете их таким образом, – сказал Мат.
Оба с минуту молча смотрели на сцепившуюся пару собак.
– Кровь только сочится, – заметил Мат, – он еще не добрался до артерии.
– Но он может добраться до нее каждую секунду, – возразил Скотт.
Опасения молодого человека за судьбу Белого Клыка росли с каждой минутой. Он несколько раз сильно ударил Чироки по голове, но тот не разжал челюстей. Бульдог только помахал обрубком хвоста, как бы говоря этим, что он прекрасно понимает, чего от него требуют, но не желает отказаться от своего права и намерен выполнить свой долг до конца.
– Неужели никто из вас не может помочь? – с отчаянием обратился молодой человек к толпе.
Но никто не предложил своей помощи. Вместо этого из толпы послышались насмешки и посыпались самые невероятные советы.
– Придется сделать рычаг, – сказал Мат.
Молодой человек вынул из кобуры револьвер и попытался просунуть его ствол между челюстями бульдога. Он проталкивал его с такой силой, что до толпы отчетливо донесся стук стали о стиснутые зубы собаки. Вдруг Тим Кинан появился на арене. Он остановился около Скотта и, тронув его за плечо, грозно сказал:
– Слушайте, незнакомец, не сломайте ему зубы!
– В таком случае я сломаю ему шею, – возразил Скотт, продолжая проталкивать ствол револьвера.
– Повторяю вам, не вздумайте сломать ему зубы, – повторил Тим, на этот раз еще более внушительно.
Но его грозное замечание не возымело никакого действия. Скотт ни на минуту не прекратил своей работы; он холодно взглянул на Кинана и спросил:
– Ваша собака?
Кинан утвердительно кивнул.
– В таком случае подойдите сюда и разожмите ей челюсти.
– Знаете что, – раздраженно ответил тот, – не я выдумал бульдожью хватку, и я не имею понятия, как с ней справиться.
– Тогда убирайтесь вон и не мешайте мне, – последовал ответ, – я занят.
Тим Кинан продолжал стоять, но Скотт больше не обращал на него внимания. Ему удалось всунуть дуло револьвера с одной стороны, и он всячески старался, чтобы оно вышло с другой. Добившись этого, он понемногу начал нажимать на рычаг, осторожно раздвигая челюсти, а Мат так же осторожно стал освобождать искалеченную шею Белого Клыка.
– Приготовьтесь взять вашу собаку, – резко приказал Скотт владельцу Чироки.
Тим Кинан послушно нагнулся и схватил бульдога.
– Теперь тащите, – крикнул Скотт, в последний раз нажимая револьвером.
Собак разъединили, причем Чироки отчаянно сопротивлялся.
– Уведите его, – скомандовал Скотт, и Тим Кинан вместе с Чироки скрылся в толпе.
Белый Клык сделал несколько безрезультатных попыток встать. Наконец ему удалось приподняться, но ноги его были слишком слабы, чтобы выдержать тяжесть тела, и он вновь опустился на снег. Глаза его были почти закрыты и стали совсем стеклянными. Из разинутой пасти свешивался язык. Казалось, что он мертв. Мат внимательно осмотрел его.
– Еще немного, и был бы ему каюк, – сказал он, – но дышит он хорошо.
Красавчик Смит тем временем поднялся на ноги и подошел посмотреть на Белого Клыка.
– Мат, сколько стоит хорошая упряжная собака? – спросил Скотт.
Погонщик все еще стоял на коленях, наклонившись над Белым Клыком, и минуту соображал.
– Триста долларов, – сказал он.
– А сколько можно дать за изуродованную, вот как эта? – спросил Скотт, касаясь ногой Белого Клыка.
– Половину, – решил погонщик.
Скотт обернулся к Смиту:
– Вы слышали, господин подлец? Я возьму вашу собаку и дам вам за нее сто пятьдесят долларов.
Он вынул бумажник и отсчитал деньги.
Красавчик Смит заложил руки за спину, отказываясь взять протянутые ему деньги.
– Я не продаю собаки, – сказал он.
– А я говорю вам, что продаете, – убедительно сказал молодой человек. – То есть я покупаю ее. Вот ваши деньги. Собака моя.
Красавчик Смит, все еще держа руки за спиной, начал отступать.
Скотт бросился к нему с поднятым кулаком. Красавчик Смит весь съежился в ожидании удара.
– Я имею на нее право, – промычал он.
– Вы
