Сами мы не местные - Юлия Жукова

– А зачем они вам, Лиза? – продолжает удивляться Эцаган.

– Попозже узнаешь. Ты сегодня свободен? Да? Тогда будь морально готов в районе обеда подойти к Старейшине Унгуцу. Я еще позвоню, пока.

Дальше я сажусь за бук, перекидываю на него запись с мобильника (который, к счастью, в целости приехал с Орла) и аккуратно вырезаю все имена. Потом звоню Унгуцу и договариваюсь зайти.

Унгуц встречает меня на пороге. Он все еще с палочкой, но уже бодро бегает.

– О, Лиза-хян! Давненько-давненько… Я уже слышал о твоих похождениях. Ты представляешь, Алтонгирел никому не позвонил и не сказал, что ты пропала. Мы тут и не знали… Он, видите ли, думал, что сам справится. А в итоге справилась ты, хе-хе.

В доме у него светло и чисто и пахнет свежим деревом. Над дверями висят венки из полевых цветов, которые тут не отличаются от садовых.

– Старейшина, – начинаю я, когда мы усаживаемся пить чай с медом. – У меня к вам небольшое дело.

Он заинтересованно склоняет голову набок.

– Вот вы, и Алтонгирел, и Арон, и многие другие люди хорошо относитесь к Азамату, так ведь?

– Конечно, – кивает он, дескать, само собой.

– Так вот. После возвращения на Муданг ему очень тяжело тут опять освоиться. Мне кажется, он не в своей тарелке. Тут ведь к нему совсем не так относятся, как среди наемников. Да и я сильно выделяюсь. Понимаете, я подумала, может быть, мы все вместе можем как-то облегчить ему… ну адаптацию, что ли…

– Хмм… – протягивает Старейшина. – Не совсем понимаю как, но… У тебя есть какие-то идеи?

– Есть. Но мне бы хотелось рассказать о них сразу всем, кого можно к этому подключить. Я бы не стала вас беспокоить, но, понимаете, я не всех их хорошо знаю, и мне будет трудно их собрать вместе. Поэтому я хотела вас попросить, может быть, вы им позвоните и попросите зайти к вам после обеда сегодня? Вам-то не откажут. Вот список людей с телефонами…

– Конечно, Лиза, для тебя – все что угодно! – улыбается он. – Старый Унгуц умеет быть благодарным!

Он тут же при мне всех и обзванивает, и все они, озадаченные, обещают зайти сразу после обеда…

Оставшееся до собрания время я провожу в «Щедром хозяине», обучая Ориву. Историю с Орла мы уже обсосали со всех сторон и теперь выясняем в подробностях, в каких тварях какие глисты живут и что надо делать, чтобы их не подцепить. А еще она вдруг осознала великий смысл диагностики. До сих пор ей казалось, что самое главное – знать, как лечатся все болезни. А тут вот поняла, что надо еще понять, что перед тобой. В общем, личностный рост во всей красе.

Ее я на свое мероприятие не зову. Не думаю, что от нее будет толк. Орива – хороший человек, но она из тех, кто старается не вмешиваться в чужие житейские неприятности. Она может помочь конкретно и материально, если попросят. Но мне нужно нечто иное.

Я заканчиваю обедать пораньше и быстренько добегаю до Унгуца, чтобы занять выгодное положение перед прибытием «фокус-группы». Старейшина прячет меня на кухне, а гостей аккумулирует в гостиной, как положено. Все они, ну или почти все, здесь уже были, потому что принимали участие в постройке дома.

Первым приходит Эцаган, который еще утром от меня получил приглашение. Затем Алтонгирел. Мне кажется, он старается всегда угождать Старейшинам, и не всегда бескорыстно, они и правда все его очень ценят. Затем являются Ирнчин и Ахамба, озадаченно перешептываясь. Унгуц со всеми весело здоровается и тут же увлекает их непринужденной беседой. У него это классно получается.

– Что тут происходит? – шепотом спрашивает Ирнчин у Эцагана, они сидят у самой двери кухни, и мне все слышно.

– Без понятия, но в это как-то замешана Лиза. Она мне утром звонила, спрашивала телефоны ребят с тренировки и предупредила, что Старейшина меня пригласит.

– Ох-х, – качает головой Ирнчин. – Надеюсь, она ничего не учудит. Она чудесная женщина, конечно, но с чувством уместности у нее не всегда…

Чуткий Эцаган нервно оглядывается.

– Не думаю, что стоит ее здесь обсуждать.

Приходит Арон, стоит в дверях, мнется, застенчиво оглядывает полузнакомых людей. Унгуц тут же его представляет как брата Азамата и усаживает рядом с собой, чтобы меньше нервничал. Приходят двое мужиков с тренировок. Им около тридцати, у одного длинные волосы и борода, другой, наоборот, коротко стрижен и без бороды. И, наконец, последним является Эндан (теперь я точно знаю, которого из братьев как зовут. Азамат-таки проговорился!).

Теперь все в сборе. Они, конечно, не знают, кого Унгуц приглашал, но ощущение завершенности компании повисает в воздухе. Тем более что, оглядев набор гостей, многие догадываются, что тут дело в Азамате. Пора мне выходить.

У самой двери кухни стоит стол, а по бокам от него два больших кресла. Унгуц проследил, чтобы одно из них осталось свободным, вот в него-то я и приземляюсь. Мой бук всю дорогу стоял на столе, дожидаясь своего выхода.

– Ну вот, ребятки, – говорит Унгуц при моем появлении. – Я думаю, все знают эту даму хотя бы понаслышке. На всякий случай, поскольку мы все тут друзья, скажу, что она жена Азамата Байч-Хараха и называет себя Лиза, хотя на самом деле у нее гласное имя. Сегодня я собрал вас здесь по ее просьбе, так что давайте послушаем, что она хочет нам сказать. Мне, например, ужасно любопытно.

При этих словах Убуржгун и Онхновч переглядываются, хмурятся и косятся на дверь. С ними могут возникнуть проблемы. Ну да ладно. Я лучезарно улыбаюсь и звонко здороваюсь с аудиторией.

– Будьте здоровы дюжину дюжин зим, дорогие господа. Я позволила себе потратить ваше время по причине, которая, я надеюсь, покажется вам уважительной. У меня есть к вам одно очень важное дело. И когда я говорю «к вам», я имею в виду не только приглашенных, но и нашего достопочтенного хозяина. – Я киваю на Унгуца.

Он поднимает брови. Точно, он думал, что он мне только в качестве зазывалы нужен. Ну уж нет.

– Смею надеяться, – продолжаю я, – что все мы здесь считаем себя друзьями моего мужа. – Я обвожу их взглядом, дожидаясь, чтобы все кивнули. – Меня несказанно радует, что у него так много таких замечательных друзей. – Красивые обороты для речи я почерпнула у целителя. Он любит мудрено выразиться. – Итак, – я кладу ногу на ногу, чтобы разнообразить видеоряд, – все мы здесь любим Азамата. – Это не такое громкое заявление по-муданжски. Это примерно значит «хорошо к нему относимся». Все снова кивают. – И никто из нас не хочет ему зла.

Все мотают головами.

– И никто из нас не хотел бы видеть его печальным. И не потерпел бы от других людей оскорблений в его адрес. Не так ли?

– Так, так, – встревает бородатый с тренировок. Я думаю, это Онхновч, потому что у второго Унгуц спрашивал о здоровье его отца. – Давай ближе к делу, женщина.

Эцаган и Ирнчин немедленно демонстрируют ему какие-то конструкции из пальцев, а Унгуц сощуривается. Это действует, Онхновч затыкается. Я слегка откашливаюсь.

– Что ж, давайте к делу. Видите ли, Азамата постоянно оскорбляют из-за его внешности. Я понимаю, что в этом нет ничего необычного, здесь так принято. И он, конечно, никогда бы не стал на это жаловаться. Но я, чисто из любопытства, расспросила его, что он чувствует, когда его называют уродом.

Я позволяю словам немножко повисеть в воздухе. Алтонгирел прикусывает губу, остальные только недоуменно хмурятся. Унгуц смотрит на меня со все возрастающим любопытством.

– И что он ответил?

– А вот это я вам сейчас дам послушать. – Я демонстративно поворачиваюсь к буку. – Я решила воспользоваться техникой, чтобы никто не усомнился в верности моего понимания. В конце концов, я не в совершенстве владею языком… Вот послушайте.

Я запускаю дорожку. Сейчас, в комнате полной людей, обиженный и сердитый голос Азамата звучит еще проникновеннее, чем тогда в номере. Я стараюсь не смотреть ни на кого прицельно, а только уголком глаза ловить выражения их лиц. Лица вытягиваются. Некоторые сдвигают брови в недоверии. Алтонгирел поджимает губы – явно принял на свой счет. Арон пару раз ахает. Эцаган невероятно заинтересовался узорами на ковре. Ирнчин прикрыл рот рукой. Ахамба и Унгуц изображают на лицах вселенскую скорбь. Онхновч скрестил руки на груди и явно готовится отпираться. Убуржгун удивленно чешет в затылке. Запись кончается.

Секунд десять висит тяжелое молчание. Потом разражается бубнеж.

– Да откуда ж было знать…

– Он такой не один, а другим каково…

– Да я только раз и оговорился!

– Я даже не думал, что это так…

– Надо извиниться…

– Да все так говорят!

Я откашливаюсь и прошу тишины.

– Итак, ребят, я думаю, все поняли, что это проблема.

– Да поняли, поняли, – нервно обрывает меня Алтонгирел. – Я и без тебя знаю, что меня вовремя отстранили, если не поздно. Или ты тут собрала всех провинившихся, чтобы Старейшина нас судил?