СМЕРШ – 44 - Александр Леонидович Аввакумов

меня. Мы с ним выбрались из сарая и направились к дороге, которая проходила от лагеря в километрах пяти-шести.

– Куда? – закричал заметивший нас младший лейтенант. – Стой или я начну стрелять.

Он направил в нашу сторону винтовку. Первым же выстрелом он убил моего земляка. Я поднял руки вверх и остановился, ожидая выстрела. В этот момент в лагерь ворвались немецкие мотоциклисты. Все наши чекисты сдались без боя. Немцы построили нас на поляне. В какой-то миг у меня мелькнула мысль, что они хотят нас просто расстрелять, но произошло то, что никто из нас не ожидал. Они расстреляли всех сотрудников Особого отдела. А затем к нам обратился немецкий офицер и предложил нам один из вариантов, при котором нам обещали жизнь, это записаться в полицейские части. В этот раз я уже не сомневался и одним из первых вышел из строя.

Диверсант замолчал.

– Скажи, ты знаешь, кто такой Лесник? – спросил его Костин.

– Да. Мы с ним были в одном взводе в варшавской разведшколе Абвера, – ответил мужчина. – В задачу моей группы входила задача его прикрытия. Мы должны были оттянуть на себя силы СМЕРШ и НКВД, чтобы они подумали, что мы и есть эта самая группа.

– Как вы держали с ним связь?

– Мы? – он усмехнулся. – Я поддерживал связь лишь с Художником, а он – с ним.

– Ты расскажи мне, кто такой Художник. Ты же с ним встречался?

– Я закурю? – спросил Костина диверсант и посмотрел на офицера.

Александр кивнул. Мужчина закурил и глубоко затянувшись, выпустил струю дыма в потолок.

– Художник? Он, похоже, из блатных.

– Почему вы так решили?

– По его татуировке на кисти руки. Такую наколку делают лишь в местах лишения свободы. Да и жаргон, который звучит в его речи лишний раз, свидетельствует об этом.

– Интересно. Как вы думаете, он местный?

– Судя по тому, как он свободно ориентируется на месте, я бы подумал, что он хорошо знает эти места. И еще, он как-то проронил во время нашей встречи, что он больше бывает в областном центре, а сюда приезжает по мере необходимости. Он наверняка служит в какой-то части, так как разъезжает на машине.

– На «Виллисе»?

– Откуда вы это знаете?

Костин не ответил. Вызвав конвой, он отправил арестованного в камеру.

***

Костин не спал вторые сутки. Переговорив с полковником Носовым, Александр доложил ему о показаниях арестованного диверсанта.

– Вот что, капитан! Отправь его к нам в Управление и займись розыском Лесника. Если немцы не пожалели подставить ради него одну из своих диверсионных групп, Лесник для них более ценная фигура, чем этот, что сидит в твоей камере.

– Товарищ полковник! Я только что наладил с ним контакт. Дайте поработать…

– Не гони, капитан, – ответил полковник. – Это дело находится на особом контроле центрального аппарата СМЕРШ и необходимо от них получить добро. Так что без моей команды ничего не предпринимай. Ищи и ищи. Усвоил?

– Товарищ полковник, как долго будет это согласование?

– Не знаю, Костин. Это зависит не от меня…

– Так они залягут где-нибудь и где их после этого искать? А еще хуже устроят диверсию, что тогда? Дайте мне людей на помощь….

– Я же сказал тебе, это зависит не от меня.

Носов положил трубку. За окном громыхнул раскат грома и по стеклу застучали крупные капли дождя. Александр встал из-за стола и подошел к окну. Ему нравилось наблюдать за струйками дождя, которые бежали по стеклу. На столе резко затрезвонил телефон. Капитан вздрогнул от неожиданности и поднял трубку.

– Товарищ капитан! Вам записка, – произнес дежурный. – Занести?

– Кто оставил?

– Мужчина, с минуту назад.

– Давай.

Через минуту в кабинет вошел дежурный и, козырнув, положил на стол перед Костиным скрученную в трубочку записку.

– Спасибо, – поблагодарил он дежурного офицера. – На словах ничего не передавал?

– Нет, товарищ капитан.

Костин развернул записку.

«Сегодня ночью жду гостей», – прочитал Александр.

Он сразу понял, от кого поступила эта записка. Нужно было что-то предпринимать, но как это сделать без согласования с представителями Москвы, он не знал. Александр быстро набрал снова номер телефона полковника Носова, но ему никто не ответил, похоже, его не было в кабинете. Недолго думая, Костин позвонил полковнику Журову.

– Товарищ полковник, разрешите обратиться! Это капитан Костин из города Мозыль. Я только что получил информацию.

Он вкратце изложил ее. Полковник явно был не рад этому сообщению, так как теперь, похоже, ему нужно было принимать решение по реализации оперативного сообщения.

– Ты знаешь, Костин, что я тебе посоветую? Начинай реализацию…

– Товарищ полковник! Как же так, прыгать через голову непосредственного своего начальника полковника Носова, который запретил мне что-либо предпринимать…

– А ты пригни. Скажешь, что сообщение срочное и требовало обязательного согласования с представителем Москвы. Давай, действуй!

Снова в трубке запиликали позывные отбоя. Костин положил трубку и в очередной раз подошел к окну. Дождь закончился, и в разрывах между свинцовыми тучами засверкала луна.

Костин подошел к столу и, подняв трубку, попросил соединить его с полковником Носовым.

– Кто его спрашивает? – поинтересовался у него дежурный штаба фронта.

– Капитан Костин. Он попросил меня с ним связаться, – для верности произнес он.

На том конце провода повисла тишина, лишь только помехи нарушали тишину эфира.

– Извините, товарищ капитан, но с полковником Носовым я вас соединить не могу. Он выехал в штаб фронта.

Костин положил трубку.

«Вот и замкнулся круг. Придется действовать на свой риск и страх, – подумал Александр. – Впрочем, дальше фронта не пошлют, меньше роты не дадут».

***

Время тянулось удивительно долго. Было темно, и разглядеть, сколько времени показывают часы на руке Костина, было невозможно. Где-то совсем недалеко от его ног, мыши что-то не поделили между собой и устроили настоящую возню с шумом и писком. Александр пошевелил ногой и все стихло. Он отодвинул доску и посмотрел на дом хозяин, которого стоял на крыльце и курил. Потому, как он часто затягивался дымом, он явно волновался, ожидая ночных гостей. Глядя на него, Костину самому очень захотелось закурить. Это желание было пропорционально времени ожидания. Чтобы подавить в себе это желание, Александр старался не думать об этом, но почему-то каждый раз он снова и снова, мысленно возвращался к папиросам, пачка которых буквально огнем жгла его бедро.

Мимо дома по улице проехала машина. Шум мотора стих и стало снова тихо и тревожно.

«Неужели, это наш «Виллис»?», – подумал Костин и расстегнул кобуру.

Рука Александра нащупала ребристую ручку пистолета. Он медленно вынул пистолет из кобуры и передернул затвор. До него донесся шум автомобильного двигателя и тонкая полоска