Крадущиеся тени - Кей Хупер

То ли Гэри вспомнил дробовик, который она направила на него в последний день его пребывания в этом доме, то ли просто понял, что на этот раз Эбби не уступит. Как бы то ни было, Гэри медленно попятился вниз по ступеням крыльца.

– Да, Гэри, вот еще что... Он угрюмо глянул на нее.

– Просто прими к сведению: если что-то случится с этой собакой – отрава, например, или случайный выстрел из охотничьего ружья, или, скажем, наезд на автомобиле, – я сообщу шерифу твое имя.

Легкая судорога прошла по его лицу, и Эбби поняла, что действительно неплохо изучила своего мужа. Он выругался себе под нос и ретировался. Она услыхала, как открылись и с громким щелчком закрылись за ним ворота.

Эбби замерла, напряженно прислушиваясь, пока не раздался звук заведенного мотора и удаляющийся хруст шин на заснеженной мостовой.

Она прислонилась к дверному косяку и чуть не осела на землю от облегчения.

Висячий замок на ворота. Ей необходим крепкий висячий замок на ворота. А кроме того, охранная компания рекомендовала подсветку кустов, растущих во дворе, и фонарь у входа, чтобы никто не мог подойти к дому ночью незамеченным. Воры, сказали они, избегают домов, хорошо освещенных по периметру.

Брайс тихонько скулил, он явно был чем-то встревожен. Эбби заставила себя успокоиться и вывела его на крыльцо. Но пес не пожелал отдаляться больше чем на несколько шагов и задрал лапу у ближайшего куста, после чего сразу же вернулся к ней. То ли ему было холодно, то ли лениво кружащие в воздухе снежинки отбили у него охоту задерживаться во дворе, то ли он просто знал, что нужен хозяйке и не должен оставлять ее надолго. Эбби впустила его обратно в дом, заперла дверь и включила сигнализацию.

– Завтра, – пообещала она псу, вытирая ему лапы и вытряхивая снег из ярко-рыжей шерсти, – мы позвоним в охранную компанию и установим эту самую подсветку. И повесим замок на ворота.

Ее голос звучал спокойно, но она все еще слышала бешеный стук собственного сердца и ощущала под ложечкой холод и сосущее ощущение тревоги, всегда появлявшееся после встречи с Гэри.

Ей было страшно. Ненавистное ощущение, периодически посещавшее ее. Снова на память пришло предсказание Алекс Мелтон.

"Не хочу вас пугать, Эбби, но вы должны соблюдать осторожность. Я видела ваше возможное будущее, и оно... ничего хорошего в нем нет. Может случиться... я видела, как он убивает вас, Эбби. Я не видела его лица и не знаю, кто он такой, но он был взбешен, сыпал проклятиями и держал вас за горло.

– Что? Что вы говорите?

– Простите, простите меня. Мне так жаль. Вы должны быть осторожны. Он сумасшедший, душевнобольной, и он убьет вас, если только...

– Если только?

– Будущее может меняться, Эбби. Даже пророчества – это всего лишь толкования того, что видит прорицатель".

Таково было предупреждение Александры Мелтон. Больше она ничего не захотела сказать. Так как Эбби всего за несколько дней до этого вышвырнула из дому своего драчливого мужа, она была склонна верить, что старая женщина прочувствовала и истолковала ее собственный страх и волнение, что «пророчество» проистекает именно из этого источника.

И все же она держалась настороженно, оглядывалась на каждом шагу. Не забывая о склонности Гэри к насилию, Эбби не сомневалась, что, если у Александры и было прозрение будущего, сумасшедшим в ее видении, несомненно, мог стать только он, Гэри.

И в этом убеждении она пребывала до тех самых пор, пока, по выражению Мэтта, убийца не начал резать женщин. Теперь ей приходилось опасаться не только своего бывшего мужа, но практически каждого встречного мужчины.

С такими невеселыми мыслями Эбби отправилась спать в эту ночь. И когда Брайс взглянул на нее умоляющими глазами, она позволила псу растянуться на одеяле рядом с собой, что он и сделал с великой радостью.

Всю ночь она обнимала его за шею.

25 февраля 1999 г.

Утром Кэсси проснулась с непривычным для себя ощущением ожидания. В комнате было необыкновенно светло, это означало, что за ночь выпало много снега. Ее сон в эту ночь оказался неожиданно крепким, глубоким и, насколько ей помнилось, лишенным сновидений. Впервые за долгое время она чувствовала себя по-настоящему отдохнувшей.

Вечер, проведенный с Беном, был... удивительным. Как он сам заметил, ей не требовалось держаться с ним настороже, ограждать себя от нежелательных контактов, но в то самое время, как ее «шестое чувство» мирно отдыхало, остальные пять разыгрались с невиданной прежде силой. Она с необычайной остротой ощущала его присутствие, его голос, движения, жесты, улыбку.

Особенно его улыбку.

И еще она странным образом ощущала взаимный интерес с его стороны. Ей это казалось странным, потому что для нее подобное ощущение было чем-то совершенно новым, неожиданным и непривычным.

Всю свою сознательную жизнь Кэсси приходилось иметь дело – хотя всего лишь на эмоциональном уровне – с агрессивно настроенными мужчинами. Она привыкла погружаться в их сознание, такова была ее работа. Возможно, именно по этой причине у нее лишь изредка возникал личный интерес (да и то весьма мимолетный) к кому-либо из представителей мужского пола. И всякий раз, когда естественные порывы и потребности молодого здорового женского тела заявляли о себе, ей без труда удавалось подавить их сознательным усилием воли.

Когда весь сексуальный опыт женщины сводится к леденящим душу образам жестокого насилия, страха, страдания, агонии и смерти, у нее нет иного выхода, кроме полного отторжения самой мысли о возможной близости с мужчиной.

Находясь в искусственной изоляции от заложенных самой природой естественных инстинктов, Кэсси чувствовала себя глупой, неумелой и неопытной во всем, что касалось физической стороны отношений между мужчиной и женщиной.

Бена влекло к ней, в этом у нее не было сомнений. О себе Кэсси знала точно: ее влекло к нему. Инстинкты, язык которых она сама понимала с трудом, подсказывали ей, что это влечение стремительно нарастает и что пройдет совсем немного времени...

Прежде чем что? Прежде чем они окажутся вместе в постели? Влюбятся друг в друга? Прежде чем он подхватит ее и унесет в какую-то дурацкую волшебную сказку, хотя она не верила в сказки с восьмилетнего возраста, а может, и вообще никогда не верила?

Кэсси со вздохом отбросила одеяло и села; прежнее ощущение счастливого ожидания куда-то улетучилось. «Ты ведешь себя как законченная идиотка», – сказала она себе. Впервые она оказалась в обществе красивого и обаятельного мужчины, чей ум был для нее закрыт. Он проявил к ней всего лишь обычное вежливое внимание, а она уже вообразила себе бог весть что.