Месть - Фиона Макинтош

– Гидеон Гинт? – человек, который подошел к нему, снял шляпу и широко улыбнулся. Гидеон улыбнулся в ответ, кивнул и перекинул сумку, которую только что снял с седла, на другое плечо, чтобы пожать незнакомцу руку.

– Меня зовут Ийайн Гэлбрит. У меня небольшое хозяйство в тех местах, где живет твоя бабушка. Я тут собрался в город, вот она и попросила вас встретить… У тебя только этот мешок, и больше ничего? – он снова улыбнулся. – Наверно, у тебя еще деньги остались… надо же поставить лошадь в конюшню… верно?

Гидеон был озадачен.

– Да, почтенный… все мои вещи… Были еще вьюки, но там ничего нет…. М-м-м… но я приехал один. Я не знаю, кого вы ждете…

– Это и есть та кобыла? – перебил его конюх, который подошел к ним.

– Добрый вечер, Ангис, – откликнулся Гэлбрит.

Гидеон бросился искать деньги, которые дал ему отец Пирс. За Императрицей надо будет присмотреть, пока он не вернется в монастырь. Он начал шарить по карманам, и его пальцы нащупали камень. Ничего себе! Шарик почти обжигал руку.

– Так где деньги, Гинт? – добродушно осведомился Гэлбрит, после чего повернулся к конюху, который уже взял Императрицу под уздцы. – Как твоя женушка, Ангис?

У Гидеона потемнело в глазах. Гэлбрит и Ангис продолжали болтать, но где-то далеко, а жар, исходящий от камня, затопляет все вокруг. Кажется, камень о чем-то предупреждал. В голове прозвучало слово «Таллинор». Но тут вторая рука нащупала монеты, и мир снова стал прежним. Гидеон понял, что его будущий провожатый и конюх таращатся на него во все глаза.

– Все в порядке, парень? – Гэлбрит легонько встряхнул его.

– М-м-м… о-о… э-э-э… простите. Простите. Наверное, я просто устал. Долгая дорога… – Гидеон натянуто рассмеялся, протянул Ангису деньги и последовал за Гэлбритом.

Они забрались в старую телегу, в которую были впряжены две не менее старые лошади. Гидеон снова сунул руку в карман, но теперь камень был чуть теплым. Тем временем начало смеркаться, заморосил дождь.

– Никак не могу избавиться от этой прекрасной пары… – тараторил Ийайн Гэлбрит, покачиваясь на козлах. – Понимаешь, это мои первые лошади…

Гидеон не перебивал. Слова скатывались с него, как капли дождя с дубленой кожи. Предоставив вознице рассказывать о лошадях, он погрузился в размышления. Что случилось с камнем? Наверно, ничего страшного… а может быть, ему следовало почувствовать опасность… или даже понять, что сам камень опасен. Но нет: когда держишь этот шарик в руке, становится спокойнее… и хорошо, что он такой теплый. В этом ощущении было что-то уютное, безопасное. Всегда.

А что он услышал?

Гидеон напряженно вспоминал, выхватывал из памяти обрывки слов и мыслей. Где-то за стеной дождя бубнил Гэлбрит. Он рассказывал, как пашет на своих лошадках. Если верить его словам, они тянули плуг с такой силой, что он резал землю, как масло.

– Таллинор, – прошептал он во тьму.

– М-м-м… что ты сказал? – переспросил Гэлбрит, щелкая кнутом над головой лошади, которая шла первой.

– Нет, ничего. Просто… повторяю вопросы. У меня скоро Испытания.

Похоже, Гэлбрит слушал своего гостя так же внимательно, как тот слушал его. Разговоры прекратились сами собой, потом Гэлбрит запел балладу о двух влюбленных, безбожно перевирая слова. Гидеон радовался, что избавлен от необходимости поддерживать беседу.

Когда телега остановилась перед постоялым двором «Пастух и собака», уже накрапывал дождь. Впрочем, постоялым двором назвать это заведение было трудно. Просто трактир с каменными побеленными стенами, под соломенной крышей, с низким потолком, столиками из потемневшего дерева… и очаровательной красоткой, которая стояла за стойкой. Ее милый петринский акцент и обтягивающая блузка с весьма смелым вырезом заставили Гидеона мгновенно забыть о странном происшествии, потому что с ним самим, похоже, происходило то же самое, что и с камнем. Мальчик улыбнулся, и красавица ответила широкой улыбкой.

– А вот и наша великолепная Глория, – произнес Гэлбрит, пробираясь между столиков – в трактире было полно народу. – Мы не будем останавливаться, Глор. Япросто заберу одну даму с девочкой, и мы поедем.

– А мы не успеем выпить по кружечке эля, почтенный Гэлбрит? – с надеждой крикнул ему вслед Гидеон.

Глория рассмеялась и кивнула. Похоже, она уже заметила на мальчике облачение послушника-ференианца.

– Тебе лучше выпить фруктового пунша, – заметила она.

Несколько сидевших рядом мужчин услышали это и тоже рассмеялись, но совершенно беззлобно. В трактире царило веселье, плавал табачный дым. Гидеон наслаждался, и когда снова появился Гэлбрит, ему показалось, что время пролетело слишком быстро. Крестьянина сопровождала маленькая женщина, тощая, как палка, чьи темные волосы были стянуты на затылке в тугой пучок, и пухленькая девчушка в облачении послушницы Гиртонского монастыря. Вид у девочки был несчастный.

– Привет, – окликнул ее Гидеон.

Девочка что-то проворчала в ответ, но ее слова потонули в хриплых голосах посетителей, которые хором затянули какую-то непристойную песню.

– Пока, Глория, – прошептал Гидеон и поплелся за странной компанией, в которой он непонятно почему оказался. Само собой, Глория его не услышала, но заметила, как он помахал рукой, и подмигнула.

«Спорю, ей бы это и в голову не пришло, будь я в рубашке и брюках», – подумал Гидеон. До сих пор он, кажется, никогда не думал о том, что жизнь за пределами монастыря и все, что она сулит, – это не так уж плохо. Например, можно приткнуться к такой девушке, как эта Глория… При этой мысли он почувствовал слабость в коленях.

Снаружи воздух становился все более сырым и холодным, вечернее небо потемнело и напоминало цветом чернила. Гидеон даже не мог полюбоваться своими любимыми звездами – их скрыли тяжелые тучи. Дождь лил как из ведра, и времени на церемонии и светскую болтовню уже не было.

– Бегом! – протрубил Гэлбрит. Гидеон, сам не понимая, что делает, схватил девочку за руку, и они сломя голову помчались через двор. Вскоре он уже помогал своей спутнице забраться на телегу, а Гэлбрит натягивал над их головами холщовый полог.

– Меня зовут Гидеон, – выпалил мальчик. – Честно говоря, я толком не понимаю, что здесь делаю. Кажется, у меня занемогла бабушка, и мне надо ее навестить. Она живет где-то неподалеку.

И он вытер со лба дождевые капли.

– О-о! – удивленно воскликнула девочка.

Гэлбрит громко прикрикнул на лошадей, снова запел во весь голос, и разговаривать стало невозможно.

– Меня зовут Лаурин, – только и успела пролепетать девочка.

Скоро дорога снова побежала по полям, и Гэлбрит вспомнил про своих гостей.