Дебил с дубинкой. Том 4 - Артем Туров
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Когда я вернулся в реальность, рядом с постелью стояла мама вместе с каким-то незнакомым дядькой.
— Сынок, это целитель от Морозовых. Ты проспал три дня, и я уже не знала, что делать.
— Почему я с вами незнаком? — по крайней мере я так хотел сказать, но получилась опять белиберда, которую не поняли.
А ведь вопрос более чем серьезный. Я ведь знаком почти со всеми целителями клана Морозовых.
— У вас явно какая-то проблема с речью, — заключил этот гений.
— Сынок, он обследует тебя?
— К. Н. Я. Г. Ы. Н. Я. — попытался я по буквам передать свою мысль.
— Что княгиня?
— З. Н. А. Е. Т. — и вопросительно посмотрел на хрена в белом халате.
— Да. Я попросил ее прислать целителя полчаса назад. И она сразу же согласилась.
— В. Ы. Д. И.
— Мне выйти?
На это я только моргнул, и мама вышла из комнаты. Но зная ее, она за дверью, и внимательно слушает все происходящее в комнате.
— К. Т. О?
— Удивительно, как быстро вы поняли, что что-то не так. Меня послали убедиться, что вы больше не опасны. Я уже провел диагностику, и во всем убедился. Только не делайте резких движений, иначе умрете.
— К. Т. О?
— Неважно. Просто вы посмели обидеть не тех людей.
— Иди. От.
— Можете оставить браваду в стороне. Вы навсегда прикованы к этой постели. И дам вам совет. Чем быстрее вы умрете, тем легче для вас. Зря вы вышли из осколка. Можете не беспокоиться о ваших близких. Мой господин возьмет их к себе и…
Дальше, этот идиот говорить не смог. Я наконец-то сформировал конструкцию огненных пут и тонкие путы из магмы оплели этого целителя. Кстати, он действительно был слабеньким целителем.
Безумно паршивое заклинание на стыке магий огня и земли, которая при помощи безумной боли от ожогов просто лишала жертву сил на сопротивление, заставляя думать, как избавиться от пут. Только вот крепость этих веревок была почти абсолютной, пока у кастующего хватало маны на поддержку восстановления маны. В целом энергозатратная хрень, которая мне всегда не нравилась.
Я создал ее для защитников, чтобы те ловили в нее опасных чудовищ. И вот теперь этот тупой кусок мусора почувствовал на своей спаленной шкуре эти самые путы.
— Ма-ма. Ни-ко-ля-ю, — потихоньку заново учился разговаривать я, — на допр…
— Передать его Николаю для допроса?
— Да.
Мать взяла вражеского шпиона за шкирку, стараясь не прикасаться к горящим путам, и уволокла его из комнаты. Стул в пыточной из гномьей стали, так что мои огненные путы точно не навредили бы ей.
Через пять минут она вернулась, но не одна, а вместе с уже настоящим целителем Морозовых, самой княгиней Морозовой и с Кирой. На лице последней была обеспокоенность, граничащая с паникой.
— Что с ним? — первой не выдержала именно молодая девушка, пока целитель степенно сел рядом на поставленный стул, приступая к диагностике через довольно сложные плетения.
— Добрый день Александр. Как я понимаю, ты сам уже в курсе что с тобой?
— Му-та-ци-я. Ранг.
— Пока что ничего не понятно, только лицо как-то странно дергается, — сказала княгиня.
— Господин барон здоров на все сто, насколько я могу понять. Была мутация от взятия ранга, с чем я вас ваше благородие и поздравляю. Но никаких отклонений нет.
— Тогда в чем проблема? Марианна, можешь объяснить?
— У него была повышенная температура, когда его занесли в дом. И эти судороги на лице. Не только ведь мне они кажутся странными? Да и нормально говорить он не может.
— Александр. Может ты попытаешься объяснить?
— Ско-рость. Я с-ли-ш-о-м б-ъ-с-т-р. Те-ло не слу-ша-ет-ся.
— Ты ведь зашел в осколок с перстнем охотника? — поинтересовалась княгиня.
— Да. О-шиб-ка бо-гов. Ред-кий т-и-п на-вер-ное.
Говорить по слогам или и вовсе по буквам было сложно.
— В таком случае тебя бы не пустили туда. Новых типов осколков уже лет сорок не появлялось.
— Док-тор. Спа-сибо.
Целитель правильно понял мой посыл и вышел из комнаты, оставив нас одних.
— Га-га…
— Гагарин?
— Су-ка.
— Тебе Гагарин дал наводку на этот осколок?
— Г-р-и…
— Гриша никогда бы не стал тебя так подставлять. Вызвал бы на дуэль, объявил бы войну родов, но не так. Скорее всего его сыграли в темную.
— Га-га…
— Я уже поняла, что он сука. Твое состояние обратимо?
— Нет.
Все повернулись на всхлипывание Киры, которая тихо плакала в углу. Если честно, то было немного приятно, что она так сильно расстроилась.
— Кира, держи себя в руках, ты аристократка.
— Но ведь выходит, Александр стал инвалидом?
— Но он же не плачет? Выйди из комнаты, ты позоришь своим видом меня.
Девушка лишь повесила голову, но вместо того, чтобы выйти приблизилась ко мне.
— Клянусь именем Лады, я буду верна тебе в любом случае — прошептала она мне на ухо.
Только после этого, заметив поднятые брови моей матери и улыбку на лице бабушки, смутившись сбежала из комнаты.
— Ну и зачем было пугать девочку? Марианна не была бы такой спокойной, если бы нельзя было что-нибудь сделать. Уверенна, ты легко решишь эту проблему. Тогда зачем?
— Ли-цо.
— Что не так с ее лицом? Чуть всплакнула.
— И-мен-но. Ж-ду вра-гов.
— Хочешь запустить слух о своей инвалидности и увидеть кто этим воспользуется?
— Да.
— А потом показательно уничтожить, чтобы во время твоего отсутствия больше никто не приставал к твоему роду?
— Да.
— Здраво. А как ты поступишь с Гагариным? Ты ведь понимаешь, что он всего лишь выполнял приказ?
— На-ка-жу. В тре-тий раз уже подс-тавил.
Чем больше я практиковался, тем легче становилось говорить. А старушка на раз два разгадала мои планы на будущее. Лучшей возможности разгадать кто мне союзник, а кто на самом деле враг — и не придумаешь.
— Жаль. Вызовы его на дуэль. По крайней мере он действовал как имперский чиновник, а не как глава рода, так что мстить его роду у тебя причин нет.
На это я лишь попытался на грани возможного медленно закивать.
— Буду надеяться на твое благоразумие. А чтобы помочь тебе, мы с Кирой прямо сейчас уйдем, чтобы все следящие за твоим домом видели ее зареванное лицо.
— Е-ще одно.
— Чем я могу помочь?
— Ми-ну-ту. Ма-ма, руч-ку и бу-ма-гу.
Через две минуты мама уже стояла с блокнотом и ручкой в руках. Теперь стоило проверить одну гипотезу, при этом стараясь не сломать себе все кости.
Как только я активировал левый глаз, тело вновь стало почти послушным. Двигаться было чуть тяжело,
