Походные письма 1877 года - Николай Игнатьев

Австрийский агент Бертолсгейм получил приказание по телеграфу из Вены явиться к императору. Вероятно, хотят узнать от него подробности нашего положения для определения образа действий - занятия Боснии и Герцеговины и т.п. или же соглашения с Англией.

В тот же день Wellecley, ссылаясь на бывший у него с военным министром Д. А. Милютиным разговор о лжи, распространяемой против нас в Англии, заявил желание отправиться в Лондон. Он силился придать своей поездке характер специальной миссии, данной ему государем, на том основании, что его величество объяснил ему со свойственным ему прямодушием нынешнее положение наше37, а что выехать ему из нашей армии по собственной инициативе неловко! Я долго с ним объяснялся, чтобы предупредить или, по крайней мере, уменьшить могущие произойти от этой поездки недоразумения. Всего менее желательно, чтобы в Англии и в Турции вообразили (как это может быть вследствие неосторожного слова), что мы, находясь в затруднении, желали бы вызвать вмешательство Европы или даже давление Европы на Порту. Я объяснил Веллеслею, что все, что государь может поручить ему, это - изложить правду касательно поведения нашего войска, жестокостей, совершаемых над болгарами, распоряжений Порты, удаляющей и разоряющей свое мусульманское население и т.п. Он может объяснить Derby и Disraeli, что мы медиатуры* никак не примем, но готовы сейчас же вступить в переговоры с Портою, если она к нам обратится непосредственно с такими предложениями, которые могли бы быть приняты нами в основание всего происшедшего; что Лайярд губит турок, поддерживая сопротивление. Уже одно присутствие в Безике флота продолжило войну. Если англичане высадятся в Галлиполи, они выйдут из нейтрального положения, и мы будем смотреть на это, как на начало враждебных действий. Высадка не остановит нашего движения к Царьграду. Если мало теперешних войск - приведем еще 200 тыс. Зима благоприятствует нам (хотя это не совсем верно, особенно в Балканах нас очень затруднит).

Англия должна бы дать себе отчет, хочет ли она разрушить Турцию или сохранить ее. В первом случае Англия действует ныне соответственно цели, но в последнем ей следует постараться, чтобы турки предложили мир до конца осени, то есть до наступления зимы, и чем скорее, тем лучше, ибо мы можем быть умереннее. Веллеслей все записал. А чтобы выгородить государя и связать британца, я убедил его положить на бумагу все, что он намерен передать своему кабинету из слов государя. Когда Веллеслей сие исполнил, я взял у него копию (написанную им самим) и вручил государю, оставшемуся, кажется, мною довольным. Британец врать не может, мы его теперь обличим.

19-го

У меня руки опустились, и слезы брызнули из глаз: продолжавшийся вчера целый день бой под Плевно был неудачен{38}. Мы снова отбиты и потеряли много. Боже мой, какие последствия это поражение может за собою повлечь! Чтобы ободрить государя, я напомнил ему слова третьегодняшнего Евангелия: "Маловер, почто усумнился?". Дело поправимое, если бы у нас не потеряли голову и стали действовать энергично. Присутствие государя становится более и более неуместным и стеснительным для армии. Главнокомандующий дал знать, что прибудет сегодня из Тырнова сюда для совещания. Сюда же вызывают наследника. Ничего в рот не идет и кипит у меня внутри, тем более, что осязаю ошибки и досадую, что исправить не в моей власти.

Бог послал мне тотчас же утешение и развлечение от обуревающих меня мыслей. Фельдъегерь привез два милейших письма твоих, ненаглядная жинка моя, от 14 и 15 июля. Мне почему-то казалось, что дети наши прихварывают. Вы мне ничего ни о вашем здоровье не пишете, ни о здоровье детей. Кажется, я тебе исправно сообщаю о получении твоих грамоток, моя милейшая Катя. Признателен тебе за драгоценные строки, а равно и добрейшей матушке, поласкавшей меня на этот раз задушевным словом, ей свойственным. Мое здоровье и глаза в исправности. Я возобновил лечение, предписанное Hermannom, и принимаю то asid plus, то silic., с роздыхом. Опять лечил своих людей успешно. В очень жаркий день у меня сделался было прилив крови к голове, но достаточно было двух приемов aconit'a, чтобы голова пришла в нормальное состояние.

Дмитрий сейчас коптел над письмом своей Дульцинеи, и когда я, проходя, заметил ему, что долго что-то сидит над чтением (более полутора часов), то он с знакомою тебе интонациею сказал: "С диксионером разбирать приходится, а то подавишься". Я ему заметил, что он храбрится так лишь издали, выскакивая из-под башмака.

Адад оправился и даже здесь застоялся. На рыжем ездил на этих днях для прогулки до казачьих аванпостов. Хромота (из плеча) чувствительна лишь на рыси и то изредка. Христо все уверяет, что пройдет. Поздравляю с "выплашем"*. Не худо бы назвать его более изящно, но, впрочем, пожалуй, с толку собьешь. Становому надо поднести равноценный подарок - рублей в 50, 60 или 70 (ковер, мебель, вещицу, вина или просто зерно). Они, то есть становые, не брезгуют деревенскими произведениями, в которых нуждаются. Этот становой нам нужный человек, он живет в имении, которое желает помочь купить (Непевкомися, к Немиринцам). Расспроси Мельникова, что будет ему приятнее. Они - знакомые старики и друг с другом не церемонятся.

Кто тебе писал из Константинополя? Нашли время танцевать!

Неужели мой дневник доставляет вам удовольствие? Не перечитывал, не знаю, что пишу, а боюсь, что вам причиняю заботу разбирать иероглифы. Не будь так строга в суждениях о немощи других: "Не суди, да не осуждены будете".

Кажется, я тебе объяснил уже, что Евангелие Мики (большое ей спасибо, пусть вспоминает об отце, когда читать будет) я возвратил, потому что матушка доставила мне из Петербурга простое Евангелие с прекрасным шрифтом и деяниями апостолов, которые мне довелось (на досуге) первый раз в жизни полностью прочесть. Pont-Canet недавней привозки и не мог еще перестоять, а, может быть, испортился в перевозке, что весьма легко может случиться. Пейте на здоровье. Напрасно сердишься ты на Macgahan и на самого Христо. Il passe la post comme mon appendice. Que puis je centre cela*. Все его и в армии-то называют Христо игнатьевский. Оказалось, что он не трус и в шибкинском деле сначала было робел под неистовым градом пуль, а потом шел впереди проводником с твоим старым знакомым Струковым. Христо представлен к солдатскому Георгию. Струков получил уже Георгия (офицерского), золотую саблю и произведен в генералы. Поздравляя его, я себя компрометировал (?!), передав привет от тебя с заверением, что ты его помнишь, как старого своего кавалера. Он был очень польщен твоим вниманием. Спишись с Павловым, чтобы иметь другого конюха.

Почему добрейшая матушка кислится и кашляет? Уговор был, что она будет здорова в продолжение всего моего отсутствия и будет смотреть за здоровьем других, так ли? Нехорошо договора не исполнять. Надеюсь, что теплая погода восстановит силы. Матушка удивилась цветкам, называя это "поэзиею". К сожалению, жгучая деятельность и прозаическая забота жизни моей не выела поэтического настроения, которое часто во мне проявляется, несмотря на противодействующие усилия мои. Поэзия выплывает на мою поверхность лишь под влиянием сильной и чистой возвышенной любви, источник которой во мне неиссякаем и бьет неизменно, неустанно, без перерыва все в одном и том же направлении.