Странник (The Wanderer) - Фриц Лейбер

Бангог Банг, выходя на своем катере «Мачан Лумпур» из поднявшихся вод маленького залива к югу от До-Сана, где ему, наконец, удалось успешно, хотя и с опозданием, доставить на место контрабанду, увидел вскоре после наступления темноты, как Странник выныривает из прикрытого тучами Тонкинского залива. В то же время на другой стороне земного шара, на пляже, маленькая группка людей, которым удалось убежать от волн, наблюдала, как последний клочок ненавистной планеты исчезает, погружаясь за горизонт Тихого океана. Для Бангог Банга знак «инь-янь» был известным китайским символом – он называл его про себя «Двумя китами» – а бесформенная Луна, на которую он сразу направил свой латунный бинокль, ассоциировалась у него с огромным мешком желтоватых алмазов.

Так что для Бангог Банга Странник, который восходил на небе там, где должна была показаться Луна, не был непрошенным наглецом. Скорее, вестником счастья, сверхъестественным поощрением. Алмазная россыпь гибнущей Луны вернула его мысли к затопленным кораблям, полным сокровищ, лежащим где-то здесь, на дне мелких вод. Немедленно он принял решение, что, когда придет рассвет, а вместе с ним и отлив, он, по крайней мере, один раз попробует нырнуть там, где, как он подозревал, лежат затопленные останки «Королевы Суматры».

– Выйди на палубу, Коббер-Хум! – крикнул он в заржавевшую переговорную трубу австралийцу, который был механиком на «Мачан Лумпур», – нам повезло. Да что тебе говорить! Иди, сам все увидишь! Давай ко мне!

19

Пол неожиданно оказался погруженным в море тепла, в море сладких, резких запахов и веселых пастельных цветов, среди которых преобладал желтый, хотя кое-где были и ярко-зеленые пятна.

В течение первых секунд он не был уверен, действительно ли он похищен и находится сейчас в летающей тарелке. Ему это показалось скорее перемещением в другое измерение, в другое место во вселенной – сонное и заросшее джунглями место.

Он, собственно, не видел летающей тарелки. Когда она зависла над головами убегающих людей, он, судорожно сжимая Мяу, захлебывался и боролся с соленой водой, а когда его подняло вверх, то первой мыслью, которая пришла ему в голову, было предположение, что следующая волна подхватила его, вознесла высоко-высоко и он теперь плывет на ее гребне.

А мгновением позже перед его глазами мелькнули три короткие, но необычно четкие картины: первая – огромная острая фиолетово-зеленая морда кошки; вторая – пара смотрящих на него глаз с неестественной пятикольцевой радужной оболочкой, окружающей черные, пятиконечные звезды зрачков; третья

– длинная, изящная лапа размером с человеческую руку, с узкими голубыми подушечками и четырьмя фиолетовыми когтями. Он еще подумал, что именно эти когти вонзились ему в воротник плаща, а судя по ощущениям, и в шею…

В следующий момент он уже плыл, медленно вращаясь, по теплому розовому морю, кое-где пронизанному зелеными искорками.

Неожиданно в этом море возникла темная пустота, что-то вроде отверстия, в которое он увидел Марго – она стояла по пояс в грязной воде, держа в руке какой-то серый блестящий предмет и смотрела вверх, на него, а рядом с ней – Брехта, покрытого клочьями пены, и Раму Джоан, вымазанную песком, с мокрыми и спутавшимися волосами. Неожиданно все эти люди, находящиеся внизу, стали стремительно уменьшаться – у Пола создалось впечатление, что он рассматривает их через перевернутый бинокль. Именно в этот момент он осознал, что находится на борту летающей тарелки, которая прежде едва мелькнула у него перед глазами, тарелки, которая летит сейчас со скоростью большей, чем минометный снаряд; и несмотря на это, не чувствуется никакого ускорения. Как только он это понял, входное отверстие заслонили какие-то размытые розовые пятна, в которых постепенно угадывались странные розовые цветы, да, да, именно розовые цветы!

В его мыслях настойчиво повторялось одно-единственное слово – антигравитация! Если у этой машины собственное гравитационное поле нулевое, а вероятно, также и нулевая инерция, то это объяснят отсутствие притяжения и то, что он сейчас парит вместе с каплями воды, оставшимися на его одежде, в приплюснутом помещении, поросшем цветами, окруженный запахом духов.

Левую руку пронзила боль, словно ее ужалило сразу несколько ос: это перепуганная Мяу вонзила в его руку когти. От неожиданности Пол отшвырнул от себя мокрую кошку. Переворачиваясь в воздухе, она тут же исчезла среди цветов, оставляя за собой облако желто-розовых лепестков.

В следующий миг его что-то схватило сзади и перевернуло; он ударился спиной о твердую, гладкую, как шелк, поверхность. Больше всего он был поражен тем, что лапа, которая оплела его шею – блестящая, необычайно сильная, покрытая зеленоватым мехом с поперечными фиолетовыми полосами – имела два локтя.

Так быстро, что он не успел присмотреться, зелено-фиолетовое существо что-то сделало с его запястьями и щиколотками. Лапы с фиолетово-серыми когтями начали щипать его, не причиняя, однако, боли. В какой-то момент он почувствовал себя так, словно его оплела змея. Потом тигриное существо отпрыгнуло и исчезло в цветнике, вслед за Мяу, взмахнув длинным пушистым хвостом с фиолетово-зелеными полосками и поднимая облако лепестков.

Пол попытался подняться, но оказалось, что он может двигать только головой. И хотя сила тяжести отсутствовала, он, спутанный, не имел возможности оторваться от пола. Он посмотрел вверх и в неполных трех метрах над собой (может быть, и под собой, или где-то сбоку – он не знал, как назвать такое направление) увидел свое отражение: он лежал мокрый, грязный, бледный, с вытаращенными глазами, и этот смешной и ужасный в то же время вид усугубляли многочисленные повторяющиеся с постоянным уменьшением отражения отражений.

Постепенно он начал осознавать форму и дизайн внутренней части машины, в которой находился. Большинство цветов, которые он видел, были зеркальными отражениями. Потолок и пол были образованы округлыми плоскими зеркалами, шести метров в диаметре, расположенными метрах в трех друг от друга. Он лежал посреди одного из них. Стены между зеркалами украшали экзотические цветы с огромными лепестками. Здесь были цветы разных форм и размеров, бледно-желтые, светло-голубые, фиолетовые, карминовые, светло-голубые с зеленым оттенком – однако преобладали розовые или светло-красные. Цветы выглядели настоящими, их листья имели форму серпов, копий, сердец, стебли изогнуты – очевидно, свободное пространство между сужающимися боковыми краями этой тарелки заполняла гидропонная рама.

Но растения заполняли не весь летательный аппарат, прямо перед собой Пол увидел серебристо-серое устройство, видимо, пульт управления – плоская металлическая тумба с гладкими серебристыми выпуклостями и странными геометрическими узорами. С трудом поворачивая голову, Пол увидел подобные пульты в двух других углах помещения. Все три были установлены в вершинах равностороннего треугольника, вписанного в летающую тарелку, и каждый из них утопал в зарослях цветов так же, как это бывает в земных домах у людей, придающих значение моде и эстетике интерьера.