Взгляд тигра - Уилбур Смит
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Читайте же, – понукала она. – Быстрей!
Приходилось удерживать её за руку.
До Святой Марии «Утренняя заря» так и не дошла – исчезла. Спустя три месяца «Ллойд» счёл её затонувшей со всей командой и потребовал от страховых агентов исполнения обязательств перед судовладельцем и грузоотправителями.
Для небольшого судна грузовой манифест выглядел внушительно. На борту находились товары из Индии и Китая, а именно:
«Триста шестьдесят четыре контейнера с чаем и четыреста девяносто четыре полуконтейнера с чаем – общим весом семьдесят две тонны – для «Данбара и Грина»;
Сто один контейнер с чаем и шестьсот восемнадцать полуконтейнеров с чаем – общим весом восемьдесят две тонны – для «Элдера и компании»;
Пять мест груза в ящичной таре – общим весом четыре тонны – для полковника сэра Роджера Гудчайлда;
Шестнадцать мест груза в ящичной таре – общим весом шесть тонн – для майора Джона Коттона;
Десять мест груза в ящичной таре – общим весом две тонны – для лорда Элтона;
Двадцать шесть коробок различных специй – общим весом две тонны – для "Полсона и компании"».
Ни слова не говоря, я ткнул пальцем в четвёртый пункт декларации, и Шерри, с сияющими сапфирами глаз, снова кивнула. Страховщики требование удовлетворили, и вопрос закрылся, но через четыре месяца, в апреле 1858 года, ещё одно торговое судно Ост-Индской компании – «Уолмерский замок» – прибыло в Англию.
На борту находилось шестеро оставшихся в живых человек с «Утренней зари» – первый помощник капитана Эндрю Барлоу, боцман, три матроса и некая мисс Шарлотта Коттон, пассажирка, направлявшаяся домой вместе с отцом, майором 40-го пехотного полка.
Комиссия по расследованию заслушала свидетельские показания помощника капитана Эндрю Барлоу. За немногословным рассказом, скучными вопросами и односложными ответами скрывалась захватывающая, романтическая морская история, приключенческий роман о кораблекрушении и спасении.
По мере чтения скудные обрывки информации складывались в единое целое.
На четырнадцатый день плавания «Утренняя заря» попала в чудовищный шторм, налетевший с юго-востока. Семь дней буря не утихала, и корабль двигался туда, куда гнал ветер и несли волны. Я хорошо представлял себе, что происходило – такой же циклон сорвал крышу моего бунгало в бухте Черепахи.
«Утренняя заря» лишилась рангоута, остались лишь нижние части фок-мачты и бизани да бушприт. Остальное снесло бурей, а о том, чтобы снарядить аварийную грот-мачту среди вздымающихся горами волн и думать не приходилось.
С подветренной стороны показалась земля, и корабль был обречён. Словно сговорившись, ветер и течение несли его на рифы, где громом небесным взрывался штормовой прибой.
Фрегат выдержал первый удар, и с помощью двенадцати членов команды Эндрю Барлоу спустил на воду одну из шлюпок. Кроме них, гибнущее судно покинули четверо пассажиров, включая мисс Шарлотту Коттон. Удача и опыт помогли Барлоу среди бешеных бурунов отыскать проход между смертоносными рифами и вывести шлюпку в более спокойные воды прибрежного протока.
Несчастные выбрались на покрытый клочьями морской пены берег какого-то острова и, сбившись в кучу, ютились на нём четыре дня, пока циклон не выдохся.
Барлоу вскарабкался на вершину самого южного из трёх холмов. Описание сомнений не оставляло – речь шла о Трёх Старцах и Пушечном рифе. Вот откуда Джимми Норт узнал об острове с характерным абрисом и коралловом рифовом барьере. Барлоу запомнил ориентиры местоположения «Утренней зари», пока она лежала на рифах, и на неё одна за другой накатывали волны.
На второй день корпус фрегата не выдержал и развалился – передняя половина сползла за риф и канула под водой, а корму утащило в море и разнесло в щепки. Кроме Эндрю Барлоу и его шестнадцати спутников, от ста сорока девяти человек команды ни души не осталось – все погибли в бушующем море.
Наконец небо очистилось, и ветер улёгся. На западе, у самого горизонта, проступали низкие очертания бесконечного пространства суши, которая, как Барлоу надеялся, была африканским материком. Товарищи по несчастью сели в шлюпку и пересекли прибрежный проток. Их надежды оправдались, но Африка, на берег которой они ступили, оказалась враждебной и жестокой.
Семнадцать человек начали долгое, полное опасностей путешествие на юг. За три месяца перехода болезни, хищники, дикари и злая судьба сократили их число. До порта на острове Занзибар добрались Барлоу, четыре моряка и мисс Шарлота Коттон. От голода они превратились в живые скелеты, пожелтели от лихорадки и страдали дизентерией, вызванной грязной водой.
Следственная комиссия дала самые высокие отзывы об Эндрю Барлоу, а Ост-Индская компания наградила его пятьюстами фунтов стерлингов за верную службу.
Окончив чтение, я поднял глаза на Шерри, и наши взгляды встретились.
– Подумать только! – сказала она.
Меня тоже потрясли масштабы драмы из далёкого прошлого.
– Всё сходится, Шерри. Один к одному.
– Вижу, – согласилась она.
– Давайте посмотрим, нет ли в архиве рисунков.
Отдел гравюр и рисунков размещался на четвёртом этаже, и после недолгих поисков чопорная сотрудница явила нам «Утреннюю зарю» во всей её красе: грациозный трёхмачтовый корабль с вытянутыми низкими очертаниями и полным парусным вооружением. В длинной ютовой надстройке размещались пассажирские каюты, а наверху – спасательные шлюпки. Имея по тринадцать амбразур с каждого борта для длинноствольных пушек, стрелявших восемнадцатифунтовыми ядрами, фрегат мог защитить себя во враждебных водах восточнее мыса Доброй Надежды на пути в Китай и Индию.
– Не мешало бы выпить, – сказал я, собирая со стола изображения «Утренней зари». – Хочу заказать с них копии.
– Зачем? – пожала плечами Шерри.
Из-за лотков со старинными гравюрами появилась знакомая нам сотрудница и, недовольно втянув щёки, попыталась меня отговорить.
– Придётся заплатить семьдесят пять пенсов.
– Вполне разумная цена, – согласился я.
– Готовы будут не раньше следующей недели.
– Дорогая, поверьте, копии нужны мне завтра, во второй половине дня. – Я одарил её обольстительной улыбкой.
Она встрепенулась и поправила причёску.
– Так и быть, посмотрю, что можно сделать.
– Даже не представляете, как я вам признателен.
Архивариус смутилась, но я не сомневался, что ей было приятно.
Память о запутанных лондонских улицах постепенно возвращалась, и я без труда отыскал хорошо знакомый когда-то винный погребок. Журналисты с Флит-стрит ещё не нахлынули после рабочего дня, мы заняли свободный столик в конце зала и заказали два вермута.