Любимые вне закона - Янина Олеговна Береснева

– Я чего звоню… – кашлянула она. – Короче, флешку эту я включила, а там запись. Вроде как телефонный разговор. Мужской голос. Словно мужик с кем-то разговаривает, тихо так, вполголоса, ну и обещает достать какое-то приложение. Того, второго, с кем разговаривает, он на вы называет. Я ничего не поняла, но раз Жанка это прятала, значит, есть в этом какой-то смысл. Как считаете? Может, это поможет разобраться?

– Очень интересно, – выдохнула я, потому что после слова «приложение» дыхание замедлилось. И на какой-то момент мне показалось, что сердце забилось где-то в районе горла.

– Хотите, я папку маршруткой передам, где-то через двадцать минут от остановки у нас отъезжает. Подождите, сейчас гляну расписание.

В трубке послышались шаги, скрип двери, шуршание бумаг. И снова возник голос Жанкиной сестры:

– Точно. Память не подвела. У вас в городе часа через полтора будет. Встретите на вокзале? Только водителю сами заплатите, у меня денег сейчас нет. Сами понимаете…

Я пообещала, что непременно приеду за документами и флешкой, и поблагодарила Лену за оперативность. Макс, которому пришлось пересказать разговор, ухмыльнулся и пробормотал, что чего-то подобного он и ожидал.

– А вот и бабло нарисовалось. Твоя подруга промышляла шантажом, причем пугала не только своей беременностью. Можем поспорить, что голос на пленке будет принадлежать Стасику. Надумал увести у предков бабки из-под носа, а Жанна как-то про это узнала. Они же были любовниками, так что вполне могла. Вот тебе и мотив.

– Пять минут назад ты винил во всем дядю Вову и Милку. Сейчас у тебя во всех грехах виноват Стасик. Ты уж определись.

– Думаю, очень скоро мы все узнаем.

Я упорно не хотела верить очевидному, да и состояние мое было далеко от нормы, хоть я хорохорилась. Даже не знаю, чего я боялась больше: того, что к убийству Жанны причастен Стас, или того, что замешана Милка. Я снова взяла блокнот и ручку и попыталась упорядочить свежеполученные сведения. Макс охотно помогал мне, параллельно названивая Толику. На этом настаивала я, переживая, как бы с ним не произошло чего-то дурного. Тот почему-то не брал трубку, и это тоже слегка тревожило.

Глава 16. Новые обстоятельства

Пока я чертила схему, рассказывая Максу о желании Жанны завести ребенка и припоминая всех ее ухажеров, во двор въехала машина Стаса и замерла под моим окном.

– На ловца и зверь, – удовлетворенно кивнул Макс, наблюдая за тем, как Стас паркуется. – Я отъеду за флешкой и документами, потом заберу машину и вернусь. При мне он все равно не станет говорить.

– А это не опасно? – спросила я и сама себя возненавидела. Я что, боюсь оставаться со Стасом наедине? Всерьез верю, что он может взять да и убить меня?

– Он же не псих, – возразил Макс, – тем более я свидетель того, как он заявился к тебе в дом.

Стас хлопнул дверцей машины. Вслед за этим раздался телефонный звонок:

– Проезжал мимо твоего дома и подумал… Могу я к тебе зайти?

– Вроде бы ты уже на пороге, – махнув ему рукой в окно, заметила я. – Конечно, заходи. Только я не одна.

Распахнув входную дверь, я ждала, пока Стас поднимется по ступенькам.

– Еще раз извини, – сказал он, входя в квартиру и с недовольством поглядывая на Макса с чашкой чая в руках. – Наверное, я помешал…

– Все в порядке, я как раз собирался по делам на вокзал, – ухмыльнулся Макс, схватил пальто и, подмигнув мне, захлопнул дверь.

– Вы что, уже живете вместе? – хмыкнул Стас, заметив мужской халат на спинке дивана. Его еще с утра оставил там Макс. – Быстро вы перешли к стадии халатов.

– Это просто приятель, – как можно мягче сказала я. – У меня места полно, живу как в отеле. Не пустовать же комнатам.

– Извини, это не мое дело, – буркнул он, отодвигая халат и усаживаясь на диван. – Я разговаривал с Деном… Как твое здоровье?

Я сначала заподозрила, что он издевается и даже мелькнула мысль, что он знает о моей шишке на затылке. Рука непроизвольно потянулась коснуться ее, но я одернула себя. Ответила дежурное «нормально» и поспешила заняться приготовлением чая.

Когда я вернулась с чашками, то замерла на месте. Как я могла забыть, что на диване лежал мой блокнот с записями. Стас, взяв его в руки, внимательно рассматривал их, бледнея на глазах. Первым порывом было выхватить его, убрать блокнот подальше, но потом я решила, что так даже проще. Как говорится, вместо тысячи слов…

– Что думаешь? – спросила я, когда Стас перевел взгляд на меня.

– Так ты все-таки на самом деле ищешь убийцу в деле, где его быть не может? Я думал, Ден преувеличивает. Не можешь смириться, что твоя подруга утонула?

– Она была не только моей подругой, – многозначительно протянула я. Но Стас предпочел это не слушать.

– Вижу, я у тебя чуть ли не подозреваемый номер один.

– Ты хотел поговорить, – напомнила я.

– Да, думаю, лучше я сам тебе все расскажу. На душе так паршиво, хоть волком вой. Но я не собираюсь оправдываться, – заявил Стас, закуривая.

– Ты был у нее в ту ночь.

– Ты про Жанку? Так вот откуда эти намеки про подругу… Милка растрепала? Да, был. Но виноват я не в этом. В том смысле, что я ничего ей не делал! Ты же не думаешь, что я способен… Тина, ты же меня с детства знаешь!

– Я была бы рада узнать, что ты не при чем.

– Ладно. Начну издалека. История прямо-таки кинематографическая. Ты же знаешь, я иногда оставался в доме отца, когда они с Миланой уезжали отдыхать.

– Милка жаловалась…

– Не сомневаюсь. И вот как-то в их отсутствие я нашел в почтовом ящике обычное письмо. Знаешь, в конверте, с марками. Думал, никто такие уже не пишет. Оказывается, у отца был внебрачный сын. Письмо было старое, тридцатилетней давности. От какой-то его бабы, с которой он встречался еще до мамы. Не знаю, чего она вдруг решила его прислать сейчас? А может, сам сын нашел письмо у матери и решил отправить. К примеру, мать умерла… Не знаю. Но факт остается фактом.

– Сын? – опешила я и подумала, сколько тайн прошлого скрывает каждый человек.

– Да, представь себе. И меня разобрала такая обида, не поверишь. Сначала Милана родила ему дочку. Причем, подозреваю, на этом она не остановится. Теперь еще вот новоявленный сын, на которого папаша наверняка выплеснул бы всю запоздалую любовь. А я так, сбоку-припеку. Мы и так после смерти мамы перестали понимать друг друга.