По ту сторону (СИ) - Владимиров Алексей Владимирович

— Что теперь будем делать? — Татьяна оглядела учинённый на кухне беспорядок. — Кухня превратилась невесть во что. Я не собираюсь здесь прибираться.

— Подождём, — ответил Евгений. — Возможно, завтра снова будет чисто.

Сочтя его слова за шутку, никто не произнёс ни слова в ответ.

Весь день мы просидели по своим комнатам, поскольку запах с окровавленной кухни доносился просто ужасный, и, находясь в гостиной, вынести его было невозможно. Поэтому все разбрелись по углам в бессмысленной попытке сбежать от случившегося.

Однако, когда настало время ужина, я вдруг почувствовал аромат готовящейся еды. Настолько притягательный, что рот рефлекторно заполнился слюной.

— Что это за запах?

— Кто-то готовит ужин? — сказал Евгений, вяло распластавшись на кровати. — Умираю с голоду. Когда вернёмся, я уж точно первым делом наемся до отвала.

— Пойдём посмотрим?

— Пошли.

В этом мире ни одному из нас, ни разу не удалось нормально поесть. Еда стояла перед глазами, но никто не решался притронуться к ней, каждый день приходилось жевать только засохший хлеб. Как выразился однажды Евгений, от такой еды мы сами скоро засохнут.

Мы вышли в коридор и увидели, что Ксения последовала нашему примеру. Видимо, аромат донёсся и до её комнаты.

— Кто там готовит? — спросила девушка, глотая слюну, изнывая одновременно от голода и от страха. — Кажется, на кухне кто-то есть.

— Идём посмотрим, — ответил Евгений.

Наша троица потянулась на запах и подошла к кухне, которая не далее как сегодня утром омылась кровью. Однако к всеобщей неожиданности кухня, где царил полный беспорядок и валялись останки трупа, теперь сияла как новенькая, а на плите стояли два больших кастрюли, в которых что-то кипело и булькало, источая тот самый аромат.

Я первым подошёл к плите и заглянул в кастрюльку, в котором увидел тушёное мясо. Затем внимательно посмотрел на пол и заметил, что от крови, которую так непросто было отмыть, не осталось и следа, лишь неясные чёрные разводы.

Эта картина заставила меня вспомнить, что случилось с Геннадием Ивановичем после его смерти.

— Исчез, — шепотом произнёс я. — Ее труп исчез.

Ксения добавила:

— Но прошло всего несколько часов, как можно успеть навести такую чистоту…

— Не забывай, что мы вне нормальной реальности, — напомнил Евгений. — Не стоит мыслить привычными категориями.

Пока мы стояли в кухне и обсуждали случившееся, постепенно подошли и остальные члены команды. Увидев чистую кухню, Татьяна вздохнула с облегчением и пробормотала:

— Какое счастье, что кухня опять чистая, иначе чем бы мы питались оставшиеся дни? — затем подошла ко мне и тоже заглянула в кастрюлю: — Как пахнет! — произнесла девушка, втянув аромат носом.

Я мрачно усмехнулся:

— Как бы ни пахло, а поесть ты вряд ли осмелишься.

Татьяна лишь кивнула в знак согласия.

Вячеслав тоже пришёл со всеми, при этом его состояние явно оставляло желать лучшего: он то и дело бормотал что-то несвязное и выглядел чересчур взволнованным, будто ещё немного, и у него окончательно поедет крыша.

И неудивительно: сохранить здоровую психику в замкнутом пространстве, где то и дело творятся подобные жуткие странности, задача не из лёгких.

Мы провели здесь всего пару дней, но выглядели измождёнными донельзя. А с приближением очередной мучительной ночи наш настрой стал заметно подавленным.

Ни поесть, ни поспать нормально, да ещё всё время нужно не выпускать из головы, что в любой момент можешь повстречаться с жуткими призраками.

Днём случилось слишком много всего, и члены команды заметно утомились. Я не стал исключением, решил пораньше умыться, чтобы поскорее пойти спать. Выходя из туалетной комнаты, я увидел Татьяну, которая всё ещё стоит на женской половине и, нахмурившись, что-то старательно отмывает.

— Татьяна? — я окликнул девушку

— Что? — обернулась она.

— Уже стемнело, ты не идёшь спать? — и я указал на спустившиеся за окном сумерки.

— Уже иду, — ответила Татьяна. — Но кровь никак не отмывается.

— …Что? — переспросил я девушку, а у самого по спине пробежал холодок.

— Я говорю, кровь никак не могу отмыть!

Не отмывается. Я в тот же миг вспомнил первый день, когда Геннадий Ивнович стоял под душем и говорил мне то же самое.

— Брось умываться! Уже так поздно, скорее иди в комнату! — сказал я девушке.

Наверное, Татьяна всё же услышала в моем голосе скрытое беспокойство.

— Ладно. Ты пока иди. Я сейчас выйду.

— Поторопись.

Девушка в ответ неопределённо хмыкнула.

В той сказке, «Диковинная птица», колдун, перед тем как выйти из дома, давал сёстрам яйцо, и стоило только девушкам открыть запретную дверь, белая скорлупа окрашивалась кровью, тогда колдун по возвращении убивал невесту и рубил тело на куски, а затем вновь кидал в подземную комнату… Теперь я наконец понял важность записки из прошлой двери. Если бы я не узнал об этой сказке, сейчас наверняка находился бы в полной растерянности и неведении.

Но теперь связь этого мира с детской сказкой постепенно всплыла на поверхность.

Я, услышав, что вода в кабинке Татьяны выключилась, и решил наконец вернуться в свою комнату. Евгений уже валялся в кровати, играя в мой телефон.

Тот прилёг рядом, прислонившись к стене, и сказал:

— Татьяна не может отмыть кровь, в которой испачкалась.

— Кровь с яйца отмыть невозможно, — ответил Евгений, не отрывая взгляд от экрана. — Если кровь отмыть, как же колдун будет искать свою жертву?

— Но кто же тогда колдун?

Женя покачал головой и ничего не сказал. Неизвестно только, он не знал ответа или же не хотел отвечать?

Готовясь ко сну, я тихонько прошептал:

— Сегодня ночью снова кто-то умрёт. — Поскольку всего трое остались, не испачканы кровью. — Только не знаю, кто будет первым.

Евгений положил телефон и склонил голову набок, глядя на меня:

— Знаешь, что ты очень интересная личность?

— Хм? С чего бы это?

— Я полагал, что ты захочешь придумать способ, как их спасти. Ведь с самого первого дня нашего знакомства ты производил впечатление человека весьма мягкосердечного, который очень высоко ценил чужую жизнь.

— Я не так умён, как ты. А если ты не знаешь способа, куда уж мне придумывать. И вообще, я устал, и хочу спать. — Пробубнил я себе под нос.

— Ну, тогда спокойной ночи, — сказал Женя.

— Спокойной ночи.

Я уже морально приготовился к тому, что сегодня ночью меня что-то разбудит. Ожидания полностью оправдались, примерно в три часа ночи я опять проснулся от странных звуков, которые раздавались довольно далеко, но всё же доносились до моих ушей.

Я повернулся и увидел рядом с собой спокойно спящего Евгения. Надо сказать, что в женском образе он выглядел действительно красиво.

Звук снаружи не прекращался, но я колебался, стоит ли сейчас будить Женю.

Впрочем, принять окончательное решение мне не дали, из коридора послышался пронзительный вопль. Голос принадлежал Семену. Скорее всего, он увидел что-то по-настоящему страшное, поскольку заорал так, что сорвал глотку.

Крик оказался достаточно громким, чтобы разбудить даже Евгения, который обычно спал очень крепко. Открыв глаза, он первым делом уставился на меня, я не успел еще ничего сказать, как Евгений по-девичьи смутился:

— Дурак! Ты что, всю ночь смотрел, как я сплю?

— Опять твои идиотские шуточки.

— Ну ладно, ладно, ничего страшного. И без тебя знаю, что я красивая.

Тут мы оба ухмыльнулись.

— Ну а в серьез ты че не спишь — прошептал Женя.

— Слышишь? — ответил ему я, насторожившись.

Крики снаружи всё не стихали. Мы с Женей оделись и зажгли свет, затем тихонько вышли из комнаты и первым делом увидели в конце коридора сидящего на корточках Семена, который истерически кричал, с лицом, полным ужаса.

Остальных тоже разбудили его крики, все повыглядывали в коридор из своих комнат.

Татьяна подошла к мужчине: