Все монархи мира. Западная Европа - Константин Рыжов

В Манте король впервые увидел Габриэль д'Этре, которая сделалась на несколько лет его новой возлюбленной. Впрочем, пишут, что Генрих не сразу добился от неё взаимности. Заметив ухаживания короля, Габриэль уехала из Манта в Пикардию, в замок Кевр. Невзирая на военное время и на то, что лес, окружавший Кевр, был наполнен вражескими пикетами, влюбленный Генрих с пятью товарищами поскакал за ней вслед. Переодевшись крестьянином, с охапкой соломы на голове, он вновь явился перед своей возлюбленной, но та с презрением прогнала его прочь. Тогда Генрих изменил тактику и устроил брак Габриэли с пожилым вдовцом де Лианкуром, которого потом удалил под благовидным предлогом. Габриэль, наконец, сдалась, но была для короля не очень верной подругой.

Тем временем война продолжалась. В 1592 г. Генрих осадил Руан, считавшийся одним из оплотов католической Лиги. Чтобы спасти столицу Нормандии, герцог Пармский во второй раз вторгся во Францию из Нидерландов. Однако до решительного сражения с испанцами опять не дошло. Генрих отступил от Руана, но сохранил сильные позиции в других местах. Было очевидно, что военным путем ни одна из партий не сможет добиться победы. В 1593 г. герцог Майенский созвал в Париже Генеральные Штаты для избрания нового короля-католика. С самого начала депутаты были в большом затруднении: Генрих оставался единственным законным претендентом на престол. Противопоставить ему можно было только дочь Филиппа II Изабеллу (по матери она приходилась внучкой Генриху II). Среди депутатов инфанта имела немало сторонников, но даже самые рьяные из них отдавали себе отчет в том, что поставить во главе Франции женщину, и к тому же испанку, будет нелегким делом. Между тем Генрих поспешил выбить почву из-под своих врагов, объявив 23 июля о переходе в католичество. Надо полагать, он решился на этот шаг не без колебаний, хотя едва ли они носили религиозный характер. Он был достаточно трезвым политиком и достаточно закоренелым вольнодумцем, чтобы, выбирая между вопросами веры и политическими выгодами, предпочесть первые вторым. На упреки своих приверженцев король, по-видимому, шутливо, но на самом деле вполне серьёзно отвечал, что «корона Франции стоит католической литургии» (или в другом переводе: «Париж стоит мессы»). И это было его искреннее мнение. Сомнения вызывали другие соображения: сделается ли он сильнее от перемены религии, останутся ли ему верны прежние сторонники-гугеноты и готовы ли примириться с ним старые враги-лигисты.

Ему не пришлось долго ждать ответа на эти вопросы. 25 июля король в первый раз присутствовал на католической службе в сен-дениском храме, после чего епископ Буржский торжественно объявил о его возвращении в лоно римской церкви. Едва об этом стало известно в столице, многие парижане, несмотря на запрещение герцога Майенского, поспешили в Сен-Дени приветствовать своего короля. Гугеноты, хотя и порицали Генриха за перемену вероисповедания, продолжали держать его сторону, понимая, что этот король никогда не начнет против них религиозных гонений. Герцог Майенский тщетно призывал своих сторонников к оружию и убеждал их не верить «притворному обращению» короля. Его никто не хотел слушать. Города и вельможи постепенно прекращали борьбу, одни добровольно, а другие продавая свою верность на более или менее выгодных условиях. Таким образом Генрих завладел своим королевством «по частям и по клочкам», по выражению Сюл-ли. Он вступил в январе 1594 г. в Мо, который был сдан ему комендантом этого города Витри. Потом получил Орлеан и Бурж от Ла-Шатра и Экс в Провансе от местного парламента. В феврале сдали свой город лионские политики. В Шартре Генрих был торжественно помазан по старому обычаю французских королей и 22 марта без боя вошёл в Париж. Тогда же были окончены переговоры о сдаче Руа-на. Лаон, Амьен и другие города Пикардии, считавшиеся колыбелью Лиги, один за другим открывали свои ворота. Карл Гиз, племянник герцога Майенского, отдал Генриху Шампань. Каждый из таких договоров стоил королю многочисленных уступок в виде раздачи почетных отличий, политических прав и в особенности денежных сумм. Генрих щедро раздавал титулы, назначал пенсии, уплачивал чужие долги, предпочитая материальные издержки кровопролитию. Но там, где переговоры не давали ожидаемого результата, король пускал в ход оружие. В июле 1595 г. в сражении при Фонтене Франсез он нанес поражение своему старому врагу герцогу Майенскому и отобрал у него Бургундию. Но затем заключил с ним очень сносный договор, стараясь всячески щадить его политические и религиозные чувства: везде, где это было возможно, король старался быть выше личной вражды. В сентябре папа Климент VIII, опасаясь, как бы французская церковь не вышла из-под его влияния, снял с Генриха церковное отлучение и заключил с ним формальный мир. Но продолжалась война с испанским королём, упорно не признававшим прав Генриха на французскую корону. В 1595 г. испанцы взяли Камбре, в 1596 г. – Кале и, наконец, в 1597 г. – Амьен. Но, несмотря на эти успехи, Филипп по-прежнему не имел никакой надежды низложить Генриха. Денег на продолжение войны у него не было, и в мае 1598 г. испанский король согласился на мир. Все завоеванные им провинции были возвращены Франции. Последним оплотом лигистов оставалась Бретань, захваченная герцогом Меркером. Генрих сам выступил против него и принудил к покорности.

Итог религиозным войнам во Франции подвел Нантский эдикт, подписанный королём в апреле 1598 г. Это был важный акт, утверждавший основы государственной политики веротерпимости. Хотя Генрих не дал, как того желали гугеноты, полного равенства их церкви с католической (последняя была объявлена государственной), он все же предоставил ей значительную автономию. Были подтверждены права гугенотов на свободу проповеди, школьного преподавания и богослужения. В гражданских правах они были полностью уравнены с католиками и получили доступ ко всем государственным и общественным должностям. Реформаторское богослужение было по-прежнему запрещено в Париже. Однако оно было разрешено всюду, где было введено ранее, а именно: в каждом административном округе, в замках вельмож и даже в домах простых дворян. Все эдикты и судебные приговоры, направленные против гугенотов во время религиозных гонений, были объявлены недействительными. В Ла-Рошели, Монтобане и Ниме гугенотам было позволено держать свои гарнизоны. Они могли собирать съезды по политическим и религиозным вопросам, а также иметь своих уполномоченных при дворе и в государственном совете. Как и следовало ожидать, католики и протестанты поначалу были недовольны эдиктом, считая, что противная сторона получила слишком большие уступки. Королю пришлось потратить ещё немало сил, прежде чем эдикт стал основой религиозного мира.

Все эти бурные годы Габриэль была главной фавориткой короля. Во время второй осады Парижа она занимала небольшой павильон на высотах Монмартра, а в июне 1594 г. в замке Куси близ Лиона родила Генриху сына Цезаря. Въехав в Париж, король узаконил этого ребёнка и объявил, что начинает развод с Маргаритой Валуа. Очевидно, он собирался потом жениться на Габриэли. В марте 1595 г. фаворитка была пожалована в маркизы Монсо, а в 1597 г. – в герцогини Бофор. По словам Матгье, король сообщал Габриэли обо всех распрях и каверзах, открывал ей все свои душевные раны, и она всегда умела утешить причину его страдания. За годы фавора она родила Генриху ещё дочь Катерину Генриетту и сына Александра. Но Габриэль так и не дожила до развода короля. Она внезапно скончалась в апреле 1599 г. (как думали тогда, от яда). Когда несчастный Генрих узнал об этой трагедии, с ним случился нервный припадок, и он слег в постель.

Однако король не мог долго предаваться печали. Через семь месяцев после смерти Габриэли он получил формальный развод с Маргаритой и вскоре уже был озабочен сразу двумя сердечными делами: сватовством к Марии Медичи и ухаживанием за Генриеттой д'Антраг. Из всех фавориток короля эта оказалась самая расчетливая. Прежде чем ответить Генриху взаимностью, Генриетта потребовала от него формальный письменный договор: король обещал вступить с нею в законный брак, как только она родит ему сына. Кроме того, Генриетта получила с него за первую ночь сто тысяч франков. Вскоре фаворитка сделалась беременной Генрих, уже договорившийся о заключении брака с Марией Медичи, оказался в затруднительном положении. Он пожаловал Генриетту в маркизы Вернейль, обещал выдать её замуж за принца крови герцога Неверского, но та упорно отказывалась возвратить данный ей документ и грозила скандалом. В июле 1600 г. Генриетта родила мертвую девочку, и это несчастье избавило короля от необходимости исполнять своё обещание. Фаворитка сбавила тон, стала более покладистой. Король продолжал питать к ней нежные чувства.

Между тем в декабре 1600 г. была отпразднована свадьба Генриха с Марией Медичи. В январе жена уже прискучила Генриху, и он вернулся в объятия Генриетты. В 1601 г. обе дамы родили королю сыновей: королева – дофина Людовика (впоследствии Людовика XIII), фаворитка – Гастона Генриха (впоследствии герцога Вернейля). В следующем году картина повторилась: Мария Медичи родила дочь Елизавету, Генриетта – Анжелику. Эту идиллическую связь не разрушил даже заговор против короля, раскрытый в 1604 г., в котором самую активную роль играл отец фаворитки старик д'Антраг. Заговорщики планировали заманить Генриха к маркизе Вернейль, умертвить его, а королём провозгласить её сына Гастона. Суд приговорил д'Антрага к смерти, а его дочь – к пожизненному заточению в монастырь, но король позволил старику удалиться в своё имение, а Генриетту объявил невиновной. Он опять сошелся с фавориткой, хотя уже хорошо знал её злой и скандальный нрав. Маркиза без зазрения совести эксплуатировала королевскую щедрость, выпрашивая за каждую ласку деньги и поместья. Она постоянно старалась унизить королеву и начисто рассорила Марию с мужем.