Брокер - Джон Гришем

– Я бы сказал, пятьдесят на пятьдесят – там, на месте. Мы будем следить, что называется, двадцать четыре – семь, но те, кто его прикончит, будут из числа самых опытных. Свидетелей может и не оказаться.

– Наш лучший шанс возникнет потом, – добавила Джулия, – через несколько недель после того, как бродягу похоронят. Наши люди на своих местах. Мы будем внимательно прислушиваться. И вскоре что-нибудь услышим.

– Как всегда, когда не мы спускаем курок, есть вероятность, что точно мы ничего не узнаем.

– Мы не можем себе позволить провалить операцию, понимаете? Приятно будет услышать, что Бэкман мертв, – он это более чем заслужил, но цель операции в том, чтобы узнать, кто именно его прикончил, – сказал Тедди, поднося ко рту в белых сморщенных руках бумажный стаканчик с зеленым чаем. Он глотнул шумно, не стесняясь.

Быть может, старику действительно пора переселяться в дом для престарелых.

– Я уверен, что мы узнаем – в разумных пределах, конечно, – сказал Лакейт. Хоби запротоколировал эти слова.

– Если мы устроим утечку сейчас, сколько времени пройдет до его устранения? – спросил Тедди.

Лакейт пожал плечами и отвернулся, задумавшись. Джулия принялась грызть другой ноготь.

– Смотря кто возьмется за дело, – сказала она осторожно. – Если израильтяне, то это случится через неделю. Китайцы, как правило, медлительнее. Саудовцы, вероятно, прибегнут к услугам наемника, чтобы добраться до Бэкмана, ему потребуется не меньше месяца.

– Русские управились бы за неделю, – добавил Лакейт.

– Когда это случится, меня здесь не будет, – грустно заметил Тедди. – И никто по эту сторону Атлантики ничего никогда не узнает. Дайте слово, что вы мне сразу же позвоните.

– Значит, зеленый свет? – спросил Лакейт.

– Да. Будьте осторожны с утечкой. Все охотники должны получить равные шансы.

Они простились с Тедди и вышли. В девять тридцать Хоби повез его по коридору к лифту. Они спустились на восемь этажей вниз, в подвал, где белые пуленепробиваемые фургоны стояли наготове, чтобы в последний раз отвезти его в Белый дом.

Встреча в Белом доме закончилась быстро. Дэн Сендберг сидел за своим столом в редакции «Вашингтон пост», когда в десять с минутами она началась в Овальном кабинете. Не прошло и двадцати минут, как позвонил Расти Лоуэлл.

– Все кончено, – сказал он.

– Что произошло? – спросил Сендберг, опуская кончики пальцев на клавиатуру.

– Согласно сценарию, президент потребовал информацию о Бэкмане. Тедди не уступил. Президент напомнил ему, что имеет право знать все. Тедди с этим согласился, но заметил, что информация будет использована в политических целях и сорвет тайную операцию. Они недолго препирались. Тедди был уволен. Как я вам и говорил.

– Вот это да.

– Через пять минут Белый дом выступит с заявлением. Можете включить телевизор.

Как водится, все немедленно пришло в движение. Пресс-секретарь с угрюмым лицом заявил, что президент принял решение «взять новый курс в нашей разведывательной деятельности». Он воздал должное директору Мейнарду за образцовое руководство и выразил огорчение в связи с тем, что придется найти ему замену. Первый же вопрос, прозвучавший из первого ряда, оказался таким: «Мейнард вышел в отставку или был уволен?»

– Президент и директор Мейнард пришли к соглашению, устроившему обоих.

– Что это значит?

– То, что я сказал.

И так далее в течение тридцати минут.

На следующее утро статья Дэна Сендберга на первой полосе содержала две сенсации. Она начиналась с подтверждения, что Мейнард был уволен за отказ сообщить секретную информацию, которая, по его мнению, могла быть использована в грубых политических целях. Не было ни прошения об отставке, ни соглашения. А имело место старое, как мир, увольнение. Вторая бомба возвестила миру, что требование президента о предоставлении ему секретной информации напрямую связано с расследованием о продаже помилований за деньги, которое в настоящий момент проводит ФБР. Скандал «помилование за деньги» уже начинал громыхать вдалеке, когда Сендберг объявил о нем во всеуслышание. Эта новость практически парализовала движение на Арлингтонском мемориальном мосту.

Когда Сендберг слонялся по редакционной комнате, наслаждаясь произведенным переполохом, зазвонил его мобильник. Это был Расти Лоуэлл.

– Свяжись со мной по обычной линии, да побыстрее.

Сендберг зашел в маленький кабинет для личных переговоров и набрал номер Лоуэлла в Лэнгли.

– Только что уволен Лакейт, – сообщил Лоуэлл. – Сегодня в восемь утра он встретился с президентом в Овальном кабинете. Его попросили временно исполнять обязанности директора. Он согласился. Встреча длилась около часа. Президент спросил про Бэкмана. Лакейт не поддался. И был тотчас уволен, как до него Тедди.

– Черт возьми, он проработал в ЦРУ целую вечность!

– Если быть точным, тридцать восемь лет. Здесь он один из лучших. Отличный администратор.

– Кто следующий?

– Очень хороший вопрос. Мы все сидим в ожидании стука в дверь.

– Кто-то ведь должен руководить агентством.

– Вы знакомы со Сьюзан Пени?

– Нет. Я знаю, кто она, но с ней не встречался.

– Заместитель директора по науке и технологии. Очень лояльна по отношению к Тедди, хотя это относится ко всем нам. Но она пережила всех претендентов. В данный момент она находится в Овальном кабинете. Если ей предложат исполнять обязанности директора, она согласится. И она расскажет о Бэкмане все, чтобы получить назначение.

– Все-таки речь идет о президенте, Расти. Он имеет право знать все.

– Конечно. Это вопрос принципа. Его трудно винить. Он только что вступил в должность и хочет поиграть мускулами. Он готов уволить нас всех, пока не получит то, что ему нужно. Я посоветовал Сьюзан Пенн согласиться, дабы прекратить кровопролитие.

– Значит, ФБР вскоре узнает о Бэкмане все?

– Думаю, это произойдет уже сегодня. Не представляю, что его агенты предпримут, узнав, где он находится. Чтобы предъявить ему обвинительное заключение, потребуются недели. А нашу операцию они сорвут.

– Где он?

– Не знаю.

– Да будет вам, Расти, ведь все изменилось.

– Я отвечаю «нет». Конец истории. Буду держать вас в курсе по поводу кровопускания.

Час спустя пресс-секретарь Белого дома встретился с журналистами и объявил о назначении Сьюзан Пенн исполняющей обязанности директора ЦРУ. Он особо остановился на том, что она – первая женщина в этой должности, и это еще раз доказывает, насколько решительно президент готов действовать в защиту равных прав.

Луиджи сидел на краю кровати, один и полностью одетый, ожидая сигнала со стороны соседней двери. Он был дан в четырнадцать минут седьмого – Марко неукоснительно следовал ритуалу. Луиджи прошел в комнату контроля и нажал кнопку, чтобы выключить звуковой сигнал, означающий, что его друг вышел из парадной двери. Компьютер зафиксировал точное время, и через несколько секунд кто-то в Лэнгли будет знать, что Марко Лаццери только что покинул явочную квартиру на улице Фондацца точно в 6.14.

Он уже несколько дней не ходил за ним следом, поскольку у него оставалась ночевать Симона. Луиджи выждал несколько секунд, выскочил через заднюю дверь, пересек узкий переулок и начал присматриваться к теням арок на улице Фондацца. Марко шел по левой стороне в южном направлении своим обычным быстрым шагом, который с каждым днем его пребывания в Болонье становился все более энергичным. Он был лет на двадцать старше Луиджи, но благодаря привычке каждый день проходить по несколько миль находился в гораздо лучшей форме. К тому же он не курил, пил совсем немного, вроде бы не интересовался женщинами и ночной жизнью и шесть последних лет провел в камере. Стоило ли удивляться, что он может ходить часами без всякой видимой цели?

Он каждый день обувал новые ботинки. Луиджи поэтому так и не сумел с ними поработать. В них не было жучка, подающего сигналы. Уайтекера в Милане это сильно волновало, но его беспокоило все подряд. Луиджи был уверен, что Марко мог пройти хоть сотню миль по городу, но за его пределы не исчезал. Однажды, правда, он на время куда-то словно провалился, скорее всего любовался пейзажами или изучал городские закоулки, но его всегда можно было найти.

Он свернул на Санто-Стефано, главную улицу, идущую с юго-восточного края старой Болоньи в тесноту домов вокруг площади Маджоре. Луиджи перешел на другую сторону и шагал следом за Марко. Чуть ли не на бегу он быстро радировал Зеллману, новому сотруднику, присланному Уайтекером для усиления слежки. Зеллман ждал на проезде Маджоре, другой оживленной улице между явочной квартирой и университетом.

Прибытие Зеллмана говорило о том, что осуществление плана продвигалось вперед. Луиджи теперь понимал почти все его детали, и его немного печалило, что дни Марко сочтены. Он точно не знал, кто его ликвидирует, и у него сложилось впечатление, что Уайтекер тоже не в курсе.