Холостяки попадают в рай, или Наследница английских лордов - Дарья Калинина

Подруги переглянулись. Ну и Зинаида! Обвела их вокруг пальца! Они-то думали, что она женщина недалекая, искренне заблуждавшаяся насчет Горшкова. А она знала. Знала и молчала, молчала и… и любила!

– Мы все знаем, – как можно мягче, не забывая, что разговаривает с тяжелобольной, произнесла Кира. – Не волнуйтесь. Мы нашли дневники доктора Семенова. И…

– Нет! Вы не знаете! Никто не знает! И Семенов этот не знал. Семенов дурачок был! А мой Никита вертел им, как куклой!

– Что? Как он мог? Нет, вы ошибаетесь! Семенов был организатор, идейный лидер, вдохновитель. Семенов был врач! А кто такой ваш Горшков? Простой водитель! Находил жертвы и…

– Вот! – страстно произнесла Зинаида и даже на подушках шевельнулась. – Вот именно! Он находил тех, кто должен был умереть! Врал Семенову, что это грешники! А сам брал за них деньги!

И откинувшись на подушки, Зинаида бессильно застонала:

– Околдовал он меня! Как я могла быть с этим человеком! Он был чудовище! Скольких из-за своей жадности на смерть обрек! Обычные ведь были люди. И не грешные. Родные или кто другой от них избавиться хотел. Вот и обращались к моему Горшкову! Убийца он!

Подруги ошарашенно молчали. Даже для них такое признание было уж слишком. Что же это получается? Горшков поставил дело на поток? Семенов убивал. А Горшков подыскивал тех, за чью жизнь могли заплатить деньги? Верней, не за жизнь, а за смерть? Но что же это получается? Они действовали на пару?

– Семенов – нет! – бормотала Зинаида Владимировна. – Семенов не знал ничего! Он бы не стал! Он в идею верил! Это все Горшков! Он один виноват. Он их подставлял. Он…

Речь больной становилась все более и более бессвязной. В палату быстро вошла медсестра. И, посмотрев на приборы, к которым была подключена больная, покачала головой:

– Уходите, девушки. Ей надо отдохнуть.

Подруги не стали спорить. Они и так уже узнали достаточно. Выходит, Горшков втайне от своего компаньона, работавшего за идею, брал деньги за тех людей, которых они с доктором отправляли на тот свет.

– Англичанка, – услышали подруги хриплый голос и, оглянувшись, увидели Зинаиду, которая словно в бреду вырывалась из рук медсестры. – Англичанка! Они и ее тоже! А ребеночка отец хотел себе забрать! Да ему не дали!

Но в это время силы окончательно оставили больную. И она без сил упала на подушку. Слезы градом катились по ее лицу. И подругам очень бы хотелось верить, что это были слезы искупления и исцеления.

А совсем замотавшиеся подруги снова помчались назад к тете Маше. Хорошо еще, пробок в это время уже совсем не было. И они не затратили много времени на обратную дорогу.

– Хотите вы того или нет, а рассказать обязаны, – приперли они несчастную женщину к стене. – Что там за история была в роддоме? Как это отцу не отдали его ребенка? А откуда же тогда у вас в доме взялась Марго?

– Ничего не понимаю. Брат мне ничего не рассказывал!

– Но вы же были в родильном доме вместе с Арнольдом Борисовичем, когда ему отдали Марго?

– Была.

– И все прошло без эксцессов?

– Конечно! Нам отдали сверток с нашей малюткой, поздравили, и все. Может быть, персонал держался чуточку скованно, но ведь это и понятно. Мать-то они прошляпили! Оставили бедную малютку наполовину сиротой!

Больше тетя Маша не знала ничего. Пришлось подругам, хотелось им того или нет, идти за ответом к Арнольду Борисовичу.

– Ой, чувствую, не захочет он с нами говорить на эту тему. Если он даже родной сестре запретил упоминать имя своей погибшей жены и выкинул из дома все ее вещи и фотографии, а с нами точно говорить не захочет.

Встречу с Арнольдом Борисовичем отложили на следующий день. А сегодня вечером подругам нужно было ехать домой. Время было уже позднее. А они и так пропустили катание с недавно сооруженного горного склона на их «курорте» в поселке. Да еще сегодня вечером к ним мог нагрянуть долгожданный гость из Австрии.

Девушки благополучно просочились к себе в коттедж, счастливо избежали встречи с соседями и Тараканом, а потом с нетерпением прождали Роберта до полуночи. После полуночи они поняли, что дальше ждать бессмысленно, и легли наконец спать.

Справедливости ради надо сказать, что Кира ждала не столько Роберта, сколько новостей о поисках Марго. А вот Леся… Леся была искренне расстроена отсутствием Роберта.

– Знаешь, у меня какое-то нехорошее предчувствие, – произнесла Кира, уже забравшись в свою кровать.

– И мне тоже что-то тревожно.

– Наверное, это из-за Роберта. Как ты думаешь, почему он все-таки не пришел?

Кира задавала этот вопрос уже в десятый раз. И Леся даже не стала на него отвечать. Вместо этого она гневно сказала:

– Позвонить-то уж точно мог!

– Ну, ничего! Завтра у нас уже будут новости. Так что это не мы в нем, а он в нас будет заинтересован. Думаю, что Арнольд Борисович тоже будет заинтересован. И захочет нам помочь.

Однако предчувствие обмануло Лесю. Арнольд Борисович мало что не захотел. Выслушав краткий отчет подруг об их собственном расследовании, он так взъярился, что подругам стало страшно.

– Не сметь совать нос не в свое дело! – гаркнул он во всю мощь своих легких.

При этом он вскочил из-за стола и тяжело грохнул по нему кулаком. От удара подскочил и опрокинулся кофейник, разлив на столе некрасивую лужицу бурой жижи. И упала красивая подставка для ручек, а все они рассыпались по столу и испачкались в пролитом кофе.

Но Арнольд Борисович даже не заметил этого безобразия, которое сам же и натворил. Он продолжал вопить на подруг:

– Кто позволил вам совать свои носы в мою личную жизнь! Девчонки! Шмакодявки! Дуры!

– Но мы думали, смерть вашей жены и исчезновение Марго могут быть связаны!

– Они не могут быть связаны! Со дня смерти моей дорогой Клеопатры прошло уже двадцать пять лет. Почти прошло! И вы думаете, что кто-то мог ждать столько лет, чтобы нанести свой следующий удар? Этого просто не может быть. А потому говорю вам, не лезьте в мою жизнь! Не бередите мне душу! Никто Клеопатру не убивал!

– Как знать. Возможно, этот человек был все это время лишен возможности вредить вам и вашей семье. А теперь снова активизировался.

– Как это… лишен?

– Например, сидел в тюрьме. Или был тяжело болен и прикован к кровати.

– Ну конечно! – ехидно воскликнул Арнольд Борисович. – А через двадцать пять лет он внезапно исцелился, встал, словно богатырь, со своей кровати и отправился мстить мне.

– Вам или вашей бывшей жене, – поправила его Кира. – Возможно, его не удовлетворила ее смерть. Этого ему показалось мало. И он захотел отомстить еще и вашей дочери.

– За ее мать!

– Глупости! – снова рявкнул Арнольд Борисович. – Вы ищете там, где ничего нет! Смерть моей жены была абсолютно естественна. Врагов у нее тоже не было. Все любили Клео! И я не понимаю, почему вы прицепились к факту ее смерти!

Подруги и сами не знали почему. Но поведение Арнольда Борисовича их насторожило. Или он так себя ведет, потому что все эти годы старается забыть свою любовь, но безуспешно? И когда подруги неосторожно разбередили его раны, он поэтому взбесился?

И все же им показалось, что Арнольд Борисович прячет голову в песок. Не желая вспоминать о своей любимой жене, стремясь похоронить ее образ и избежать боли от мысли о ее утрате, он сознательно избегает всякого упоминания о ней. А ведь именно в прошлом скрывалась какая-то тайна. В этом нет никакого сомнения. И подруги продолжали настаивать:

– Зинаида сказала нам, что Горшков откуда-то находил жертвы для своего психопата компаньона-доктора. Но где он их находил? И кто платил ему за них?

– Верно! Кто-то должен был платить! И за Клеопатру! И за других!

– Да! Горшков в отличие от бескорыстно злодействующего Семенова работал за вознаграждение!

– Он использовал Семенова для собственного обогащения. Брал деньги у клиентов, которые хотели избавиться от какого-либо человека. А потом убеждал Семенова в том, что именно этот человек и заслуживает небесной кары как отъявленный грешник.

И, уставившись на Арнольда Борисовича, девушки продолжили давить на него:

– И мы вас спрашиваем, кто же заказал Клеопатру?

– Да, должен быть заказчик!

– Сам Горшков нам о заказчике уже ничего не скажет.

– Потому что убит.

– Но если мы найдем тех, кто его убил, возможно, мы найдем его заказчика.

– Человека, который хотел смерти вашей жены. И заказал ее Горшкову!

Арнольд Борисович схватился за голову:

– Не могу поверить! Вы говорите, кто-то хотел смерти моей Клео?

– Да.

– И сделал заказ на ее смерть этому Горшкову?

– Да. Возможно.

– Но это невозможно! Ее все любили!

– Если ее любили вы, вовсе не обязательно, что все разделяли ваши чувства.