Скандальная история - Браун Сандра

Эта жизнь была похожа на нескончаемую гулянку. Нил окружал себя людьми, уверявшими его, что он им очень нравится. Ламар же подозревал, что им нравится не столько Нил, сколько то, что они могут здесь получить. Он не без оснований предполагал, что многие из них так же побаиваются обидеть Нила, как и он, и просто опасаются не принять его приглашения.

Дверь дома была всегда открыта для любого, кому хотелось девочек, алкоголя или травки. Постоянный поток студентов, ищущих развлечений, не давал возможности Ламару хоть немного побыть одному. Даже когда он уходил в свою комнату и закрывал за собой дверь, кто-то обязательно вваливался к нему в поисках то ванной комнаты, то свободной кровати для совокупления.

Одна мысль о том, что придется провести еще девять месяцев в бесконечных попойках, приводила его в уныние. Нил с ревностью относился ко всему, что могло ослабить его тиранию над приятелями, он требовал абсолютной преданности и постоянной доступности. Именно поэтому он так рассвирепел сегодня из-за Хатча. Нил действительно ревновал Хатча к Донне Ди, поскольку тот проводил с ней больше времени.

Здорово он зацепил Хатча, вспомнив тот случай с Джейд. Все они избегали вспоминать об этом, как будто никогда ничего не было. Даже когда Гэри Паркер повесился и Джейд с матерью уехали из Пальметто, трое приятелей старались не связывать эти события с тем, что произошло у канала тем холодным мрачным вечером. Они изо всех сил обходили эту тему в своих разговорах, тем не менее каким-го образом она возникала.

Сейчас Ламар понял, что именно Нил заводил разговор об этом. Использовал ли он эту тему в своих интересах так, как это делает, по его словам, Донна Ди? Он всегда вспоминал о том инциденте, когда хотел чего-нибудь добиться от своих дружков. Его напоминания удерживали их вместе.

И как же долго это будет продолжаться? Ламар задумался. Неужели всю жизнь? Мысль об этом заставила его похолодеть. Меньше всего на свете он хотел быть предметом постоянных издевок Нила. Не дай бог, чтобы Нил когда-нибудь узнал о его любви.

Кроме нежелания еще два года жить рядом с Нилом, Ламар переживал еще из-за того, что ему пришлось прекратить связь с молоденьким преподавателем английского из Пальметто. Они случайно познакомились в кинотеатре. Их первое свидание было достаточно обыденным: пошли выпить кофе после фильма, правда, проговорили допоздна. До конца лета они встречались почти каждый вечер. Однажды после того, как они покатались вдоль побережья, Ламар смущенно произнес:

– Я не могу привести тебя домой. Я живу с мамой.

– Мне бы тоже хотелось побыть с тобой наедине.

Они нашли выход, поехав в мотель. Там он и потерял девственность, если не считать случая с Джейд Сперри. Поскольку его друзья были уверены, что у него уже было немало женщин, он не мог развеять этот миф и признаться, что та ночь была самой потрясающей в его жизни.

Ламар вел себя чрезвычайно осторожно, что было нелегко, учитывая нрав Майраджейн. Для нее не имело значения, что сын уже год жил вне дома, она все равно требовала отчета за каждый его час. Это просто ангел-хранитель не допустил, чтобы до нее дошла история с Джейд Сперри. Майраджейн первой осудила Джейд, когда Гэри покончил с собой. Зная, как это несправедливо, Ламар чувствовал угрызения совести и думал, не намекнуть ли матери на некоторые факты. Однако это были только символические угрызения, и он, конечно, сохранил тайну.

До сих пор Ламар не мог поверить, что выпутался из этой истории: у него все время было такое чувство, что живет взаймы. Поэтому он принимал самые тщательные меры предосторожности, чтобы его мать не узнала об его увлечении.

Теперь на его душе было два греха. Человек всегда расплачивается за свои поступки. Ламар расплачивался за свои тайные грехи тем, что приговорен жить под тиранией Нила еще год.

Он заставил себя встать и приготовиться к вечеру. Надо было разобрать свои вещи до того, как придут девочки из университета. Иначе они так все разложат, что он в жизни не найдет, где что лежит. Поскольку Нил ждет от него этого, он немного накурится, немного напьется, а потом, очевидно, приведет к себе в комнату одну из девиц и переспит с ней.

Философия жизни, недавно принятая им, заключалась в следующем: чтобы выжить в этом жестоком мире, приходится делать то, что надо, даже если и не хочется.

XIII

– Ну и ну! Не экзамен, а живодерня.

Джейд улыбнулась своему сокурснику, догнавшему ее на выходе из здания.

– Не экзамен, а смертоубийство. – Часы на колокольне пробили четыре.

Деревья отбрасывали на газон длинные косые тени, яркие осенние листья крутились и танцевали, подгоняемые свежим ветром.

– Биология никогда не была моей любовью. Между прочим, меня зовут Хэнк Арнетт.

– Рада познакомиться, Хэнк. Джейд Сперри.

– Привет, Джейд. – Он улыбнулся обезоруживающей улыбкой. – Так вы думаете, что сдали экзамен?

– Я получаю стипендию. Поэтому мне надо не просто сдать, но быть по крайней мере на три балла выше среднего.

Он присвистнул.

– Сурово.

– Если науки не пользуются у вас любовью, то что же вас интересует? – спросила она, как бы приглашая его к разговору.

– Искусство. Разве можно сравнить Моне с мадам Кюри? Вы думаете, Пикассо знал что-нибудь о размножении инфузорий или это его хоть как-нибудь волновало?

Джейд рассмеялась.

– Я специализируюсь по коммерции.

– Хм-м. – Его брови поползли вверх, как будто он был удивлен. – У вас такое лицо… я думал, вы занимаетесь музыкой, может быть, литературой.

– Ничего подобного. Маркетинг, управление.

– Черт побери, здесь мой инстинкт меня подвел. Я бы в жизни не принял вас за будущего магната.

Она восприняла это как скрытый комплимент.

– Ну, мне сюда, – Они остановились на пересечении двух дорожек. – Приятно было познакомиться, Хэнк.

– Мне тоже. Я вообще-то хотел выпить чашечку кофе. Как вы?

– Совсем неплохо, но мне пора на работу.

– А где вы работаете?

– Мне действительно пора, я уже опаздываю. До свидания, Хэнк. – Джейд повернулась и побежала к стоянке машин. Он не успел ее задержать.

Хэнк Арнетт проводил ее взглядом. Это был спокойный, высокий худощавый парень, говоривший с сильным южным акцентом. У него были широкие костистые плечи, а свои волнистые каштановые волосы он часто завязывал хвостом. Приветливое добродушное лицо Хэнка нельзя было назвать красивым, однако его живые карие глаза вызывали симпатию. Его одежда, в основном, состояла из вещей, купленных на толкучке, однако он носил их с элегантностью, не переходящей в пижонство.

Одним из достоинств Хэнка было упорство. Он обладал хорошим чувством юмора, поэтому жизненные проблемы скорее забавляли, чем сердили его. Уже на первом курсе в Дэндер-колледже Джейд поняла это. После их первого знакомства он регулярно провожал ее от здания биологического факультета до машины. Поскольку это были последние лекции перед тем, как идти на работу, у нее всегда была убедительная отговорка от приглашений выпить вместе кофе. И хотя он ей очень нравился, Джейд пресекала его робкие попытки сблизиться.

Как и предупреждал декан Митч Хирон, мисс Дороти Дэвис была не самой покладистой из тех, у кого пришлось работать Джейд. Старая дева – обстоятельство, которым она чрезвычайно гордилась, – была очень требовательной и придирчивой. В ее магазине женщины могли одеться с ног до головы, здесь была одежда на все случаи жизни, начиная с момента рождения и кончая смертью. Мисс Дороти лично знала каждую вещь в своем магазине и могла на память назвать ее артикул. Продавцы боялись ее до смерти.

Старание и способности Джейд вызывали одобрение мисс Дороти, считавшей ее «благоразумной молодой девушкой» в отличие от многих других. Джейд с пользой проводила время в магазине, стараясь узнать как можно больше о производстве и продаже одежды, об изделиях из тканей и трикотажа и о ежедневных проблемах, возникающих при ведении дела.