Диаспора - Борис Иванов

— Я не создан для того, чтобы быть стукачом, — все так же мрачно парировал его слова Кирилл.

— Никто вам этого и не предлагает.

Кай отодвинул в сторону сваленные на стол сенсоры и принялся перекладывать другую кучку предметов — содержимое карманов двоих бандитов, убитых и упрятанных в рефрижератор.

— Дело просто-напросто состоит в том, — он поднял на Кирилла внимательный взгляд, — что вы — единственный из всех нас, кто действительно имеет шанс — небольшой, но все-таки шанс — получить вид на жительство на Инферне. В Диаспоре. Ваши действия полностью подпадают под определение, содержащееся в законах ранарари о борьбе с траффиком наркотиков. И если нам удастся «помочь» ранарари трактовать события именно так, то вас могут принять на работу в какой-либо службе, куда допущены иммигранты с Фронды. Сперва — на испытательный период... Вы, надеюсь, не против того, чтобы события приняли именно такой оборот? На записях, сделанных внутри корабля, разумеется, не отражено ничего из того, что предшествовало нашему м-м... попаданию на борт. Так что у меня есть возможности для гм... маневра. Я собираюсь представить ваш с капитаном Листером план как чисто законную, хотя и рискованную затею. Вы просто желали получить право на проживание и работу на богатой Инферне. А для этого решили сдать местным властям невероятно огромную партию «пепла». Поступок в чем-то даже героический. Все сомнительные — скажем так — сомнительные стороны вашего плана я отсеку. Так что определенные шансы получить визу и работу у вас есть. Как вы понимаете, господин Палладини и я будем иметь гораздо большие проблемы, чем вы, и на Инферне и потом — в Метрополии. Мы свою задачу успешно провалили. Это, конечно, наши проблемы, но... Я думаю, что вправе рассчитывать на некоторую благодарность с вашей стороны. Поймите меня правильно — это не шантаж. Я и Палладини будем давать показания в вашу пользу даже в случае вашего отказа сотрудничать с управлением. Но, повторяю — поймите, Земле нужно иметь хоть какую-то информацию о том, что происходит в Диаспоре. И в первую очередь о том, кто в ней является покупателем «пепла». Для этого вам не придется взламывать сейфы и скакать по крышам с пистолетом в зубах. Нам необходима в основном открытая информация. Но — вовремя полученная и достоверная.

Кирилл, морщась и сглатывая ставшую вдруг горькой слюну, кивнул. Не то чтобы слова федерального следователя убедили его. Просто он ощущал к этому человеку непонятное доверие. И еще он ощущал какую-то, скорее подсознательную, вину перед... перед кем? Перед людьми вообще — потому что предал их, решив уйти в Диаспору. Перед кэпом Листером — за то, что слишком поздно нажал спусковой крючок. Перед Ганкой — потому что скатился на дно этой поганой жизни. И перед этим сухощавым типом, которого еще час назад считал просто слегка симпатичным мафиози. За то, что подставил его. Непонятно как, но подставил.

— Мне надо дать подписку? — спросил он. — И вообще — как это у вас делается?

— Поскольку нам в ближайшее время предстоит арест и обыск, — Кай покрутил в руках бумажник Рони и отложил его в сторонку от остальных разложенных на столе предметов, — то не стоит оставлять документальных свидетельств. Возьмите вот это, — он протянул Кириллу пластиковый прямоугольник, — кредитная карточка «Диннерс» — на предъявителя. Она действительна в Диаспоре. Поможет вам продержаться первое время. В том числе оплатить пару сеансов связи. Вот по этим каналам. — Кай набросал на листке блокнота несколько строчек.

— Лучше запомните. Но можете и сохранить. Формально это номера частных лиц. Вот их имена. Всем им назовете себя и поинтересуетесь курсом акций «Рао-Рао». Туристический бизнес. Это — пароль. После этого наши найдут способ проинструктировать вас.

Кирилл покрутил карточку в руках и сунул ее в карман. «Ну вот, я и шпик, — подумал он. — И уже должен отрабатывать аванс».

— Ну а если ранарари дадут мне пинка под зад? — поинтересовался он вслух.

— Тогда вернете кредитную карточку и забудете все это как страшный сон, — пожал плечами Кай. — Попробуйте устроиться в Метрополии. Я буду ходатайствовать за вас, если захотите. На Фронде у вас могут быть большие неприятности. Но будем надеяться, что удастся пристроить вас в Диаспоре. Повторяю: основное — это нащупать покупателей «пепла»...

— Кстати, об этом... — Кирилл кивнул на разложенное на столе барахлишко, — вы не нашли никакого... ключа? Те шесть цифр, про которые успел сказать тот тип, прежде чем схлопотал пулю...

— Затея безнадежная, — Кай поморщился. — Цифр, впрочем, здесь хватает. На зажигалке выбит номер, куча телефонных номеров в записной книжке... А вот, — он расстегнул бумажник Рони, — кредитки мелетского банка. На каждой — номер. Но шестизначных — нет. Пять, девять цифр. На кредитках — семь и две буквы... Странно только, что, отправляясь на Инферну, покойный Рональд Капанегра прихватил с собой солидную сумму в валюте, которая нигде, кроме самой Мелетты, к оплате не принимается...

— Солидная сумма? — поинтересовался Кирилл. — А какая именно?

Кай с интересом посмотрел на него. Потом сосчитал купюры. Вытряхнул и пересчитал мелочь.

— Две тысячи шестьсот двадцать мелетских долларов и пятьдесят пять центов, — подытожил он. — Число из шести цифр.

Глава 5

СЛУЖБА СПАСЕНИЯ

Смольского Кай сначала не узнал, настолько пара последних суток изменила этого в общем-то запоминающегося и симпатичного человека. Пристегнутый к противоперегрузочному ложу, Анатолий уже начал приходить в себя и с тихим стоном открыл глаза. Секунд тридцать он пытался сфокусировать свой взгляд на лице склонившегося над ним федерального следователя, а потом тихо молвил:

— О господи! Вас-то как сюда занесло, господин ветеринар?

— Так вы, кроме того, что наркотики переправляете, еще и братьев наших меньших на стороне подлечиваете, господин следователь? — чуть иронически поинтересовался Кирилл, стоявший в изголовье медленно приходящего в себя литератора. — Видно, не так уж много вам и платят по основному месту работы...

— Они... они пытали меня... — сообщил Смольский, начиная более активно двигаться на своем одре.

Кай выразительно взглянул на своего партнера и принялся освобождать пострадавшего сочинителя от его пут.

— Вы можете сесть? — осведомился он.

— Если вы избавите меня от этих проклятых ремней, то попробую... — уже более живым голосом произнес Смольский. — Полиция... Вы из полиции? Вам удалось взять этих... Я все еще на этом ужасном корабле?

Не без труда, морщась и чертыхаясь, он оторвался от своего ложа и уселся, поставив ноги на шершавый пластик пола. Теперь был у него вид бодрый, хотя и недоуменный.