Роза в уплату (Хроники брата Кадфаэля - 13) - Эллис Питерс

Говоря это, Гуннар снял два тяжелых засова с дверей склада, потом широко распахнул их створки. Открылось большое помещение с чисто подметенным, немного приподнятым полом. Здесь обычно складывали шерсть похуже, но сейчас было пусто. В левом от двери углу у стены стояла деревянная лестница, которая вела наверх.

- Как я посмотрю, ты, Гуннар, хорошо осведомлен о делах мастера Хинде, - заметил Хью, переступал порог.

- Хозяин доверяет мне. Однажды меня посылали с баржой в Бристоль, когда один из команды поранился и им не хватало людей. Хотите подняться наверх, сэр? Показать дорогу?

"Очень самоуверенный и разговорчивый парень этот Гуннар,- подумал Кадфаэль.- Просто образец доверенного слуги из торгового дома. Он и по заданию хозяина поедет, и все вокруг замечает, приобретая опыт. Стать, манера поведения, цвет лица, волос выдают его северное происхождение. Датчане в нашем графстве дошли только до Бригге, но в память о себе они оставили потомство".

Кадфаэль не торопясь поднялся вслед за Гуннаром и Хью на верхний этаж. Здесь царил полумрак, свет проникал только через широко распахнутые двери внизу, однако его было достаточно, чтобы разглядеть тюки с шерстью, уложенные по всей длине чердака.

- Хорошо бы побольше света,- сказал Хью.

- Подождите, милорд, сейчас открою.

Гуннар схватил один тюк в середине штабеля, вытащил его и отодвинул в сторону, потом сделал то же самое еще с несколькими, пока за рядом тюков не показалась узкая, сколоченная из досок дверь. Гуннар позвенел своей связкой ключей, выбрал один и вставил его в замок. На двери были еще два железных засова, они ржаво заскрипели, когда Гуннар стал вытаскивать их из гнезд. Ключ заскрежетал в замке.

- Здесь давно никто не был, - проговорил Гуннар бодро.- Невредно будет проветрить.- Дверь открывалась вовнутрь. Гуннар распахнул ее, направился к закрытому ставнями окну, с грохотом отодвинул задвижки, освободил ставни и раскрыл их, впустив в комнату свет заходящего солнца. - Осторожно, не выпачкайтесь, милорд, здесь пыльно, - заботливо предостерег он Хью и отошел в сторону, чтобы остальные могли осмотреть маленькую каморку.

В комнату ворвался крепнущий ветерок, заставив задрожать паутину на деревянной раме окна. Голое, тесное помещение, старая скамья у стены, куча обрывков пергамента, тряпок, шерсти, обломков дерева и какого-то мусора, большой кувшин с отбитым краем, старый колченогий стол - и всюду грязь и пыль, как бывает обычно, когда комната два года стоит запертая и заброшенная.

- Однажды сюда забрался вор,- весело сообщил Гуннар,- но тому, кто захочет повторить это, придется потрудиться. Прежде чем мы уйдем, я должен все хорошенько запереть. Хозяин оторвет мне голову, если я забуду закрыть хоть один засов или повернуть хоть один ключ.

- А вот прошлой ночью сюда пытался проникнуть вор,- произнес Хью небрежным тоном.- Тебе не говорили?

Гуннар повернулся и посмотрел на Хью широко открытыми от удивления глазами:

- Вор? Прошлой ночью? Ни слова не слышал об этом, и хозяйка тоже. А кто это говорит?

- Спроси сторожа, он скажет. Некто Бертред, ткач, который работает у госпожи Перл. Посмотри на брус под окном, Гуннар. Ты увидишь, что он сорвался под его тяжестью. Собака загнала его в реку,- добавил Хью, задумчиво оглядывая пустую комнату и краем глаза следя за выражением лица Гуннара.- Он утонул.

Наступило короткое тяжелое молчание. Гуннар как будто онемел и стоял, уставившись в пространство. Его легковесность и самоуверенность испарились, уступив место мрачной серьезности.

- Ты ничего не слышал? - изумился Хью, разглядывая пыльный пол, на котором отпечатались только следы Гуннара, когда тот шел от двери к окну.

- Нет, милорд, ничего.- Громкий, уверенный голос стал тихим, напряженным, словно человек сосредоточился на одной мысли.- Я знаю Бертреда. Он не станет красть шерсть. Он и так хорошо обеспечен - был... Умер?

- Утонул, Гуннар.

- Упокой, господи, его душу! - промолвил Гуннар медленно и тихо, обращаясь скорее к самому себе, чем к Хью и Кадфаэлю. - Я знал его. Мы с ним в кости играли. Видит бог, ни я, ни кто другой, насколько я знаю, не замышляли против Бертреда ничего дурного и никогда не желали ему зла.

Снова наступило молчание. Казалось, Гуннар оставил их и куда-то удалился. Его бледно-голубые глаза стали непроницаемыми, словно он закрыл их ставнями или повернул взгляд внутрь себя. Через несколько минут он встрепенулся и спросил:

- Вы все осмотрели, милорд? Можно закрывать?

- Можно,- ответил Хью.- Я все осмотрел.

На обратном пути в город Хью и Кадфаэль молчали, погруженные в свои мысли. Потом Хью сказал:

- Если Джудит и была в той пыльной дыре, кто-то здорово поработал, заметая следы.

- Бертред думал, что она там,- сказал Кадфаэль.- Хотя Бертред мог и ошибаться. Он направился туда, чтобы освободить ее, это несомненно, но, может, это были просто догадки, и догадки неверные. Он знал об этой комнате и был уверен, что о ней мало кому известно, следовательно, если действовать осторожно, в ней можно было прятать пленницу. И он понимал, что похитителем мог быть молодой Хинде - тщеславный, самоуверенный, всегда отчаянно нуждающийся в деньгах, чтобы вести легкую жизнь. Но было ли это только догадкой? Обнаружил ли Бертред что-нибудь, отчего предположение переросло в уверенность?

- А пыль? - воскликнул Хью.- На полу не было никаких других следов, только следы Гуннара, во всяком случае я ничего больше не увидел. А этот сынок, Вивиан, уехал сегодня утром из города, Уилл еще раньше сообщил мне. Так что дома теперь только мать. Станет ли она лгать? Вряд ли Вивиан сказал ей, что прячет где-то женщину. А если он увел куда-то Джудит после ночного переполоха, сомневаюсь, чтобы он отвел ее к своей матери. Но я все-таки загляну к ним еще раз. Бертред, должно быть, хотел попытать счастья! Но удача отвернулась от него. Ни с розами, ни со спасением хозяйки ничего не вышло. Все его планы рухнули.

Вновь наступило долгое молчание. Они поднимались по склону к воротам и подходили ко входу в замок.

- И он не знал! - как бы размышляя вслух, произнес Хью.- Он действительно не знал!

- Кто? Чего не знал?

- Этот Гуннар. Сначала он показался мне очень подозрительным. Такой самоуверенный, легкомысленный - пока я не сказал про смерть Бертреда. Клянусь, это было новостью для него! Он не притворялся. А что скажешь ты, Кадфаэль?

- Я скажу, что этот человек умеет лгать и будет продолжать лгать, если того потребуют обстоятельства. Но тут он не лгал. У него даже голос изменился, не только лицо. Нет, он не знал, он был потрясен до глубины души. Какое бы участие он ни принимал в этом деле, он не ожидал, что все окончится смертью!