Обратная сторона - Александр Лыхвар

Он запнулся и не окончил фразу, так как на форме здоровяка не было никаких отличительных знаков, свидетельствовавших об его воинском звании.

– «Господин комендант».

– Сержант Броуни господин комендант, – поправился сержант и встал по стойке «вольно».

– Я старший комендант Аллойз, а ваши имена меня не интересуют. Вы подписали контракт и наша задача стоит в том, чтобы подготовить вас к его выполнению. Что при этом будет происходить в ваших тупых головах меня то же не интересует. Самое главное, чтобы вы научились метко стрелять и быстро бегать.

По группе «новобранцев» прокатился издевательский смешок. Действительно было смешно слушать такие заявления, когда у тебя за спиной пять лет службы в войсках быстрого реагирования, за которые пришлось побывать в стольких мирах, убить столько людей и пройти через такое, что этому холеному борову даже присниться не могло.

– А ну молчать! – рявкнул Аллойз, далеко брызнув слюной. – Я посмотрю как вы будете улыбаться после курса подготовки. Он продлиться всего одну неделю, но я обещаю вам, что за эту неделю вы ни разу не сомкнете глаз, а постоянно будете чем-то заняты.

Солдаты нехотя прекратили веселье, хотя несколько человек продолжали ехидно улыбаться. Одним из них был Хандор Бранд, слывший во взводе не самым плохим парнем, особенно когда спал отвернувшись к стене. Ростом около ста восьмидесяти, с короткой, как и у остальных, стрижкой темных волос, хорошо развытым плечевым поясом и каким-то усталым выражением карих глаз. Совсем недавно Бранд был маленьким Ричи, только этих воспоминаний в его голове уже очень давно не было. Крошечная родинка над верхней губой и код ДНК могли это подтвердить, вот только не осталось материалов, с которыми можно было этот код сравнить.

– Я кому сказал, прекратить веселье! – рискуя сорвать свою луженную глотку прокричал Аллойз. – Сейчас вы поступаете в распоряжение инструктора Марона, который до рассвета проведет с вами несколько теоретических занятий, а утром посмотрим, на что вы годны.

От группы инструкторов отделился невзрачный на вид мужчина, из-за своего невысокого роста выглядевший как-то по детски на фоне своих коллег и будущих учеников. Не смотря на это, закатанные по локоть рукава открывали загорелые предплечья, иссеченные мелкими шрамами, а сбитые кулаки не оставляли никаких сомнений в том, чем приходиться зарабатывать этому человеку на хлеб.

– Становись в колонну по двое, – без вступления скомандовал Марон, тоном не допускающим даже тени сомнения, – и бегом за мной.

Солдаты без лишних слов выполнили приказание и уже через минуту взвод широкой трусцой скрылся в чернилах набирающего силу мрака.

– Всем по своим местам, – приказал старший инструктор своим подчиненным уже более ласково, но все равно, до человеческого обращения, этому еще было очень далеко. – Чтобы завтра все было как мы и договаривались. Завтра господин Мирлен будет проверять нашу работу. Если ему что-то не понравиться, то обижайтесь сами на себя. Все должно пройти на высшем уровне. Если он захочет видеть, как ваши люди стреляют, то они будут стрелять, если захочет чтобы они побегали или поползали, то они будут ползать и притом стремительно и грациозно. Все меня поняли?!

Ответом рьяному командиру было только неопределенное утвердительное мычание, выданное в свет без особого энтузиазма.

Странным лагерем вплотную занялся мрак. Он прогуливался по дорожкам, сходил с них и шуршал травой, заглядывал в черные окна жилых модулей, далеко обходя только дежурные сигнальные огни посадочной площадки и один из боксов, в крошечных окнах которого ярко горел свет. Лагерь спал. В сне было отказано только инструктору Марону и недавно прибывшей группе.

В просторной комнате было устроено некое подобие класса, настоящего учебного класса, с партами, учебными пособиями и местом лектора, правда были здесь и некоторые отличия. В этом классе никто никогда ничего не писал. Ручки, тетради, диктофоны и копировальные аппараты здесь не применялись. Здесь вообще ничему не учили. Здесь проверяли «домашние задания». В этом классе «ученики» только отвечали на вопросы, да и темы занятий здесь были соответствующие. Если было убрать парты и поставить прилавки вдоль стен, то эта комната вполне бы сошла за приличный оружейный магазин неплохо развитого мира. Вдоль по стенам шли стелажи, в которых часто-часто были расставлены всевозможные приспособления для убийства. Если сюда попал бы террорист, ну хотя бы в душе, то он наверняка бы сошел с ума от таких широких возможностей. В самом углу на нескольких полках были представлены лучшие образцы холодного и ударного оружия, сразу за ним начинались примитивные образцы огнестрельного автоматического короткоствольного оружия, расставленные по возрастающей эффективности и мощности. Затем следовали самые разнообразные модели импульсного и плазменного оружия. Завершали коллекцию великолепные образцы ручных аннигиляторов, зверски убойных аппаратов. Выстрелить из такого оружия и остаться после этого в живых мог далеко не каждый.

Занятия то же проходили специфично. Марон вызывал по очереди солдат, указывал им на образец и те, под смешки и бывалые возгласы, рассказывали все, что они об этом знают. Не смотря не несколько привольную атмосферу, которую инструктору так и не удалось придушить, все остальное было на уровне. Теоретически солдаты знали все, что требовалось знать, и даже немного больше. Любой бы представитель производящей компании несказанно бы порадовался за то, что есть люди так досконально знающие их продукцию.

Часа в четыре утра Марон раздал всем присутствующим какой-то стимулирующий препарат и занятие продолжилось.

Когда за небольшими окошками забрезжил несмелый рассвет и когда почти все образцы были рассмотрены, очередь дошла до Бранда, занявшего одну из последних парт. Ему досталось рассказывать о К-234-Д – неплохом, но немного не доработанном аннигиляторе. Из-за возможных отказов, эта модель использовалась только в масштабных военных действиях и никогда в ответственных локальных операциях.

– К-234-Д – аннигилятор контейнерного типа, – начал он оказавшись на середине аудитории, держа в руках тяжеленную, поблескивающую защитным покрытием штуковину. – Это один из наиболее мощных, из представленных здесь образцов этого типа. Антивещество находиться в контейнере, выполненном под размер небольшого снаряда, калибром в сорок пять миллиметров и длиной сто пятьдесят миллиметров. По стволу снаряд разгоняется магнитным полем. Начальная скорость полторы тысячи метров в секунду…

Бранд без запинки шпарил данные об этом аннигиляторе, взятые из паспорта изделия и в его голове даже сомнения не возникло по поводу того, откуда же он все это знает. В его воспоминаниях ему ни разу не приходилось «воевать» с подобным оружием, держать его в руках или даже видеть со стороны, но такие мелкие огрехи производства надежно компенсировались тем, что редко кто из людей обычно обращает внимание на подобные мелочи, а если даже и обратит, то это так и останется при нем, потому, что к странностям всегда плохо относились; это во-первых, а во-вторых, в головах этих парней было установлено несколько незыблемых правил, одно из которых запрещало самокопание. Такие установки не были чем-то исключительным, во многих армиях они широко использовались и устанавливались на персонал сразу после заключения контракта, на сборных и вербовочных пунктах.

– …при попадании контейнера в цель, срабатывают контактные датчики и с порции антивещества снимается удерживающее его поле. После этого происходит реакция аннигиляции антивещества с частью вещества контейнера. Для данной модели выпускаются целая серия различных по мощности зарядов – от двухсот пятидесяти килограмм до двухсот тонн – в эквиваленте взрывчатого вещества СЦ-16. Мощность и гарантийный срок годности заряда указывается на упаковке и на самом заряде. По истечении гарантийного срока заряды подлежат уничтожению, с соблюдением всех правил безопасности, в противном случае, через год, после окончания срока годности, истощаются источники питания, поле снимается и заряд подрывается сам по себе. Для подготовки к выстрелу…

– Хорошо, – оборвал Бранда Марон. – По устройству стрелкового оружия вы действительно неплохо подготовлены. Посмотрим, как вы покажете себя на практике. Знать как что устроено, это одно, а вот попадать из этого всего в цель, это совсем другое.

Последние слова инструктора утонули в обиженных возгласах взвода, из которых можно было сделать вывод, что не существует ничего такого, во что бы не попали эти парни, тем более, что они уже столько раз это делали…

В аудиторию вошел заспанный военный, со всклоченными волосами и синюшными разводами под глазами. Судя по большущему медицинскому контейнеру, который он приволок с собой, это был местный доктор, ну или что-то в этом роде. Смешно морщась от того, что пришлось вставать в такую рань, тащиться по росе в другой конец лагеря и может быть еще почему-то, он вскрыл свой контейнер, достал оттуда инъектор и бурча себе под нос какую-то чепуху, прошелся вдоль рядов парт, хлопая направо и налево и целясь при этом примерно в плечо. Если он когда-то и имел представление о стерильности, по всей видимости это было очень давно, так как он вводил препарат прямо через одежду, не потребовав даже закатать рукава. Ни один из сидящих ничего не имел против процедуры. Покончив со своими обязанностями, он бросил свой нъектор обратно в контейнер, точно так же, как механик бросает в инструментальный ящик ключ «на двадцать четыре», захлопнул его и удалился.