Дыхание Осени - Виктор Исьемини

ГЛАВА 24 Сантлак. Дороги, ведущие от Вейвера; город Энгра

Расстояние, отделяющее Вейвер от Энгры, всадник может преодолеть за день, если не будет жалеть себя и лошадь. Но войско не несется вскачь, за войском следует обоз, да и пехотинцы жалуются на жару, им нужен отдых. Опять же, лошадей летом нужно чаще поить. А лето уже было в разгаре, долгие солнечные дни выжгли серединные области Сантлака, сейчас в этом краю стояло самое жаркое время года.

Ближе к осени задуют ветры с моря, они принесут тучи и дождь, но пока что солнце жарит, как раскаленная печь, и солдаты на марше обливаются потом в тяжелых доспехах. Многие, ох многие завидуют сейчас братьям Белого Круга, их белым плащам. В белом нынче не так жарко. По колонне, растянувшейся вдоль тракта, то и дело проносятся незамысловатые шутки насчет белых плащей и жары.

Герцог Тегвин повел небольшое войско к Энгре. Если бы не поражение сантлакских мятежников и если бы не гибель Перка, этот марш протекал бы вовсе не так гладко. Всего под началом Тегвина насчитывалось не больше восьми сотен человек, да и то значительную часть этих людей составляли раненные да обозная прислуга. Обоз у герцога был большой. Везли добычу и соратников, получивших увечья в последней битве. Оставлять их в Вейвере было опасно, потому что Сантлак оставался, в общем-то, враждебной страной, ее по-прежнему наводняли странствующие рыцари, которые ничем не отличались от разбойников, но смертельно оскорблялись, если их называли разбойниками, хватало и тех разбойников, кто назывался так без стеснения.

Так что длинный обоз растянулся по тракту, и отряды местных волонтеров под сине-черными тильскими флажками патрулировали окрестности, чтобы никому из разбойников того или иного рода не пришло в голову приближаться к дороге. Впрочем, дорогу покидали все путники, едва видели вооруженных всадников в большом числе. Сине-черные флаги над колонной или еще какие, а прохожие и проезжие отлично знали - лучше не попадаться на пути.

Ливдинское ополчение двигалось на запад - домой. Эрствин был горд собой, но парнишку несколько смущало, что он не получил особых благодарностей. Заранее придуманный им разговор с императором, похвалы и заверения в верности - все это так и осталось мечтами. Увы. Его императорское величество не изволил уделить вернейшему из вассалов никакого внимания сверх странной аудиенции... Эрствин утешал себя тем, что вряд ли кому еще довелось видеть Алекиана так близко и в такой непринужденной обстановке.

Юный барон осторожно пожаловался Хромому, потому что больше никому довериться не рискнул. Хромой кивнул - он понимал мальчика. Он всегда понимал.

- Хорошо, что ты не стал смеяться, - буркнул барон.

- Это не смешно. Вспомни, что говорил нам карлик. Утешься тем, что мы живы и едем домой.

Добычу взяли по местным меркам неплохую, но Эрствин пока еще не умел радоваться одной только добыче. Карикан, заметив невеселое настроение графа, принялся утешать - дескать, на подобной войне достаточно вознагражден тот, кто возвращается домой на собственных ногах.

С Эрствином следовали рыцари, чьи сыновья оставались заложниками в Большом доме. Удачный поход вполне примирил их с графом Ливдинским. Конечно, не всем повезло возместить за счет трофеев выкуп за сыновей, но эти рыцари не умели помнить старые расходы и прибытки. Они жили сегодняшним днем - именно так, как описывал Карикан, обучая сына благородному образу жизни. А нынче они были с добычей - вот и славно, чего же еще?

Ну а император с потрепанными остатками ванетского ополчения ехал на восток. Солдаты уже не радовались победе, эйфория схлынула, уступив место тревожному ожиданию. Удастся ли добраться в Ванет без стычек? Что там, дома? Не отнимет ли по возвращении господин граф добычу, и без того небогатую? Когда Алекиан в конце весны пересек сантлакскую границу, под его началом было раза в четыре больше людей, чем сейчас. А воины очень хорошо чувствуют подобные изменения.

Коклос больше не хорохорился и не задевал "братца", теперь карлик окончательно потерялся в догадках и предположениях. Что творится в душе Алекиана? О чем он думает?

Алекиан думал о герцоге Тегвине и славном городе Энгре.

В Энгру герцог прибыл под вечер второго дня марша. Жара пошла на убыль, и уставшие солдаты тащились по дороге из последних сил, они надеялись на скорый отдых. Они уже давно не шутили, жара и пыль отбили охоту к веселью.

Столица Сантлака, как и всякий город, была окружена крепостными стенами, но укрепления давно пришли в упадок, их не обновляли много лет. Быть может, век, а то и больше столица самого обширного из королевств Мира не подвергалась нападению. Наверное, Энгра была самым безопасным местом в Сантлаке - до сих пор. В этом пыльном и тихом городишке не было ничего примечательного, кроме дворца. Кто в Сантлаке осмелился бы покуситься на королевскую резиденцию? Никому бы даже в голову не пришло. В этой стране не было силы большей, чем король и его двор. Случалось, рыцари объединялись против кого-то из соседей, но такие коалиции долго не держались, да и в любом случае, сантлакский король - первый рыцарь своей страны, при нем состояли конюшие, сокольничьи, кравчие и прочие придворные чины, при такой поддержке сантлакский монарх оказывался сильней любой банды сеньоров. С другой стороны, взять в Энгре было нечего, городишко беден. Королевский дворец - обширней, но не богаче какого-нибудь рыцарского замка. Потому-то городские укрепления никто не поддерживал, и они тихо ветшали.

Энгре никогда не грозила смерть, но и жизни в этом городе не было. Мир не знал более скучного местечка. И вот герцог Тегвин подъехал к воротам. Они были распахнуты настежь. Никто не встречал пришельцев, никто не пытался им помешать. Тегвин натянул поводья, рыцари подъехали и окружили сеньора. Голова колонны остановилась перед воротами, солдаты расходились на обочины, останавливались, разглядывая серые стены.

Тильцы молча переглянулись, затем герцог пустил коня шагом. Пришельцы ехали по тихим улочкам, изредка встречались прохожие. Иногда останавливались, чтобы поглядеть на процессию, иногда спешили проскочить мимо. Жители столицы были странно равнодушны. Видно, уж таково свойство этого сонного городка.

Кавалеристы ехали по городу в тишине, только бряцала сбруя, и звонко стучали подковы. Тегвину стало немного не по себе.

- Смотрите, господа, какое спокойствие, - излишне громко обратился он к спутникам. - Как бы и нас не сморил сон, а?

- Ничего, ваша светлость, вы вдохнете жизнь в этот унылый край! - поспешил подобострастно заметить пожилой рыцарь. - Клянусь чем угодно!

Процессия выехала на площадь.