Дети Деточкина или Заговор Бывших мужей - Ирина Потанина

– Слушай сюда, – я внимательно глянула в глаза собеседнику, – Ты мне веришь?

Артем явно не ожидал такого вопроса. Он как-то заумно наморщился, потом хитро сощурился и серьезно ответил.

– Я дяде Жорику верю.

– Это одно и то же, – в очередной раз выдала желаемое за действительное я, – Так вот. Я тебе обещаю, хвост мы уберем, – ну хоть про это я не врала.

– В смысле?

– В смысле все будет хорошо. Главное, делай вид, что ничего не заметил, и действуй естественным образом. Иди к своим ребятам. Нельзя, чтобы Робин заподозрил, что ты настроен против него…

– Да что я, дурак, типа, что ли?! – возмутился сосед.

– Вот уж не знаю, – призналась я, радуясь возможности хоть где-то говорить правду.

– Ладно, пошел я, а то заждались уже. Ты обязательно дяде Жорику передай…

Артем выключил воду, потом с бесцеремонностью завсегдатая проследовал в гостиную и прислушался.

– Слышно, – одобрительно закивал он и самолюбиво улыбнулся.

Слабая догадка мелькнула и тут же погасла в моем с самого утра растревоженном мозгу. Артем не дал ей исчезнуть без следа. Не задав ни единого вопроса, сосед схватил журнальный столик, выдвинул его на середину комнаты, водрузил на него кухонную табуретку и, оседлав образовавшуюся конструкцию, приник ухом к потолку. После чего удовлетворенно закивал и, улыбнувшись, показал мне направленный вверх большой палец руки.

«Даже так?!» – я запуталась окончательно, – «Выходит, Артем вовсе не заделывал отверстие. Просто подклеил обои на потолке… Что ж это получается, он проделал дыру специально, чтобы подслушивать мои разговоры? Но откуда он знал тогда, что Шурик пригласит меня к ведению этого дела? Здесь всё катастрофически не вяжется одно с другим! Может, Артём и есть Некто? А тот тип, что приставал ко мне с расспросами на вчерашней вечеринке, тогда кто? Достоверно известно, что Некто – высокий, страшный брюнет… Стоп, стоп, стоп… Судя по показаниям Виктории, Шурик часто разговаривал с Артёмом. Возможно, бывший второй муж сообщил соседу, что намеревается привлечь меня к поискам доказательств невиновности жертв Робина… Господи, как же всё это перепутано! В конце-то концов, что им всем от меня нужно! Один угрожает и в вещах роется, другой подслушивает разговоры… Какие во мне витамины, что я всем вдруг так интересна стала?»

– Не стыдно тебе, – зашептала я, решившись на прямой вопрос, – Увечить потолок, дабы иметь возможность подслушивать! Нехорошо…

Артём глянул исподлобья, и я вдруг поняла, что разговариваю со взрослым человеком. Подобное открытие о соседе было настолько ошеломляющим, что я даже не слишком удивилась следующей фразе Артёма.

– Знаешь, Катерина, когда речь идет о сломанных жизнях, на поломанный потолок души не остается, – очень серьёзно произнес сосед, потом опомнился и весомо добавил, – Типа! – спустя секунду собственная многозначительность смутила Артема и он стушевался, – А вообще, стыдно, конечно… Но что делать? И потом, я не специально. Я ремонт, типа, делал. Высоту потолка в своей комнате увеличить хотел. А кусок потолка – «Бах!» – и нету. Ну тогда уж думаю, раз такое дело – грех, типа, не воспользоваться. Я ж не по собственной воле. Ты ж, типа, должна понимать…

– Легче всего умыть ручки и сказать: «Я ни при чем, меня заставили», – отчего-то во мне проснулись педагогические наклонности, – Кто ж тебя заставлял? За руки за ноги не держали. Уж не знаю, как можно заставить кого-то шпионить за близкими людьми…

– Издеваешься? – сосед смотрел на меня с неприкрытой враждебностью.

Господи, ну что я ему плохого сделала?!

– Артём, – заранее уверенная в тщетности этой затеи, я все-таки решила поговорить по душам, – Я не издеваюсь. Я не понимаю. Правда, – необходимо было срочно сказать, что-то очень убедительное, – Я не знала, что тебя заставили. Как можно заставить человека пойти на такое?

Губы соседа скривились в горькой усмешке. Отчего-то мне стало жалко мальчишку.

– А кому ж в тюрьму охота идти? – он глянул на меня так, будто этот вопрос каким-то образом объяснял всё происходящее.

– А зачем туда идти?

– Вот и я считаю, что незачем.

Складывалось ощущение, что мы говорим на разных языках. Возможно, мои мысли и походили на консервативное утверждение, мол «раньше сахар был слаще», но все же я готова была поклясться, что моё поколение, пребывая в возрасте Артёма, выражало своё мнение куда более ясно. Нынешняя молодежь, насколько я могла заметить, общалась недоговорками. Это даже казалось мне красивым, ибо даровало простор воображению. Но, с другой стороны, четкого понимания при такой манере общения достичь было невозможно.

– Ты что думаешь, мне ту историю с банком кто-то, типа, простит? – похоже, Артём все-таки был расположен пооткровенничать.

– Какую историю? – насторожилась я.

– Неужто не знаешь?

По выражению лица соседа стало ясно: он испугался, что сболтнул лишнее, и больше никакой информации выдавать мне не станет. Нужно было срочно разубедить Артёма.

– Знаю, конечно, – невозмутимо проговорила я, – Что ж по-твоему, зря, что ли, я это я?

Вот она, польза недоговорок. Сосед даже уважительно закивал, явно растолковав смысл высказывания по-своему и оценив его глубину.

– Вот одного только не могу понять, – мягко говоря, преуменьшила нынешнюю ситуацию я, – Чего ты испугался?

То, что сосед боится, было видно изначально, поэтому попасть впросак с таким вопросом я не могла, а вот побольше информации из Артема вытянуть шансы имелись.

– Дурак потому что, – сосед улыбнулся и снова превратился в легкомысленного юнца, пытающегося казаться взрослым. Просто удивительно, как легко Артём перевоплощался из умудренного жизненным опытом мужика в не обремененного думами и заботами пацана, – Не легко это, на самом деле, банк грабить… Я ж, понимаешь, гангстерских фильмов насмотрелся, думал чепуховое дело. А потом еще ты со своими рассказами дяде Жорику… Я как услышал, что директор банка в маске на работу ходит, так все это и придумал.

Я моментально вспомнила тот далекий зимний вечер. Позвонила мама, долго смеялась, рассказывая, как мерзнет их директор. Я хохотала до упаду, пересказывая эту историю Жорику. Точно! Артем тогда был у нас. Он зашел позвонить и ждал, когда освободится телефон. Ну вот, и здесь я своими рассказами подвигла человека на необдуманный поступок… Память тут же услужливо подбросила рассказ Улитки про незадачливого грабителя в маске. Выходит, это был Артём?

– Но зачем? Ведь ты же знал, что это нехорошо… На работников могли бы потом штрафы наложить…

– Ой, не ти-си-пи моё ай-пи! – фыркнул сосед.

На какое-то время мои мозги отказались от какой-либо другой деятельности, пытаясь осмыслить услышанную фразу. Интересно, откуда у студента-медика знание компьютерного слэнга? Ну, конечно! Все сходится. Так любил поговаривать мой бывший муж… Второй, естественно. Возможно, Артем даже знает, где его искать… Спросить? Рисковать здесь было нельзя. Прямые расспросы могли насторожить подростка и выявить мои истинные цели. Пусть лучше думает, что я не преследую никаких личных интересов. Просто пытаюсь помочь Артему, проникнувшись его раскаянием.

– Банку от этого грабежа ни холодно ни жарко, типа, не было бы! А работники… Я тебе скажу, они там такие бабки зашибают. Никакой штраф им, типа, не страшен! Не работа – лафа, – тут Артем, видимо, вспомнил место работы моей мамы и покраснел, – Ну, не все работники, конечно… Многим, типа, и за дело платят. А мне просто деньги были позарез нужны. От меня девчонка ушла. К богатенькому папочкиному сынку. Я её, суку, знаешь как любил?

– Хотел обратно перекупить? – съязвила я.

– Глупый был. Думал, типа, надо вернуть. Потом уже понял – не нужна мне такая. А тогда… В общем, если б я твою матушку, типа, среди работниц банка не увидел, я б кассу у них тогда выгреб. А так, увидел, испугался, сбежал.

– А пистолет где взял?

– Игрушечный был. В банке ж, типа, одни бабки да бабы. Кто там игрушку отличит? Спрашиваешь, чего испугался… Честно говорю: испугался, что заложит меня твоя матушка, и сбежал. Только потом понял – я ж, типа, в маске был! Меня не то что твоя, меня б родная мать не узнала! Протормозил, типа.

– Круто протормозил, – я невольно тоже перешла на жаргон. И где, интересно, я этого набралась?

– Дальше – круче, – Артём явно обрадовался возможности меня поразить, – Меня ж никто не рассекречивал! Я сам, собственными, типа, ногами пришел и покаялся. «Так мол и так»,– говорю, – «Вляпался…Нужно мне теперь прикрытие.»

Я действительно слегка офонарела от всей этой истории.

– То есть ты сам дал повод себя на крючке держать? Ну даешь! Я такого и подумать не могла. Теперь так и будешь себе не подвластен, – мне сделалось как-то совсем тоскливо. Что же это должно было произойти с Робиным, чтобы он так изменился? Машины ворует – ладно. Бывших мужей чужих похищает – тоже простительно, они, в конце концов, сами виноваты. Но детей малых на себя работать заставлять? – Знаешь, Тём, – я успокаивающе положила руку на плечо соседа, – Ты не волнуйся. Всё устроится. Слежку мы уберём. И из кабалы этой тебя выпустим. Только нужно до ума всё это довести. Понимаешь? Ты, кстати, извини, что я на тебя волком смотрела. Я не знала. Думала, ты добровольно…