Королева белых слоников (сборник) - Юлий Буркин

– С цветка магнолии, радость моя. Он и не догадывался, что его странный заказ ничуть не удивил его верных рабов – ужей Причерноморья.

– Ой! Я слышала об этом цветке. Его нектар должен быть ужасно хмельным!

– Значит, ты сегодня будешь ужасно пьяная.

– Это плохо?

– Сегодня можно. Ведь сегодня ты здесь последний день. Завтра наступит срок моей ежемесячной прогулки, во время которой я демонстрирую свою мощь, превращая в камни животных и людей. Завтра я вынесу тебя отсюда…

– Я не хочу! – не дослушав его, крикнула бабочка, и слезы брызнули из-под ее шелковых ресниц. – Я хочу остаться с тобой навсегда, мой милый, мой любимый динозавр!

– Я не динозавр, – попытался он усмехнуться, но усмешка не получилась, и он незаметно смахнул с глаз сталактитики, – я – василиск. Мне, может быть, еще труднее расстаться с тобой, чем тебе со мной. Ведь я буду любить тебя вечно – таков срок моей жизни, а ты меня – лишь несколько недель – до своей естественной гибели. И я хочу вернуть тебя в мир как раз для того, чтобы ты успела полюбить кого-нибудь другого. Как ты думаешь, Майя, легко ли мне это?

– Я не смогу полюбить никого другого, – рыдала она.

– Пойми, – пророкотал он как можно ласковее, – срок твоей жизни – десяток недель, это миг по сравнению с моими веками. Ты – искорка, мелькнувшая в вечном мраке моего бытия. Днем раньше ты уйдешь или днем позже – не имеет никакого значения. Но я не прощу себе, если ты исчезнешь бесследно. Ты должна выполнить свое предназначение – оставить потомство. Пойми это, моя маленькая повелительница, пойми и смирись, как смирился я.

Она поникла, штилевыми парусами обвисли ее мокрые от слез крылья. Он, наклонившись, левым кончиком раздвоенного языка осторожно слизнул капельки нектара со дна шкатулки и, подув, осушил его.

– Почему ты все решаешь за меня?

– Я не решаю. Но я очень прошу.

– Ладно, – всхлипнула бабочка (тут только он заметил, что она и впрямь уже осторожно довольно сильно пьяна), – ладно, я подумаю. – И, устроившись удобнее на постеленном им неделю назад клочке бархата, сладко зевнула. Он улыбнулся, тихонько опустил крышку и, зажав драгоценную ношу в левой передней пятерне, на трех лапах тяжело пополз из сокровищницы в тронный зал. Тут-то, на выходе из тоннеля в святая святых подземного мира, и встретили Хозяина его верные слуги и вечные соглядатаи.

– Повелитель, – пискнул Гомик, – мы хотим воспользоваться Правом.

– Так-так-так, – хищно прищурился василиск и, недобро улыбаясь, оглядел столпившихся пресмыкающихся, не пожелавших пресмыкаться на этот раз. Он решил тянуть время и воспользоваться любым удачным поворотом событий. – А помните ли вы, неверные, что ждет вас всех, если вы воспользуетесь Правом напрасно?

– Да, Повелитель, – промурлыкала его юркая фаворитка, ревнивейшая из змей Раав, – мы знаем: если наши подозрения окажутся напрасными, ты сожрешь нас всех. Ни один и не попытается спасти свою жизнь. И ты наберешь себе новых слуг. И все-таки, любезный василиск, мы хотим воспользоваться своим Правом. Если тебе нечего бояться, зачем ты споришь? Или ты жалеешь нас? Тогда мы опять же правы: ты проявляешь презренную доброту.

– Карлик, – повернулся василиск к Марксику, – ты самый мудрый из них. Пойми сам и объясни им: не из страха, потому что мне нечего бояться, и не из жалости, потому что нет ей места во мне, хочу я остановить вас, – он старался говорить как можно убедительнее, – просто оттого, что я привык к вам, я доверяю вам, а главное – мне лень искать новых слуг. Отврати же их от соблазна.

– Повелитель, – рек карлик несколько смущенно, подергивая реденькую бородку, – мы уверены в своей правоте. К тому же страх смерти для нас – ничто в сравнении с позором служить МЯГКОТЕЛОМУ. Подчинись. А после, если так суждено – убей нас.

– Что ж, спрашивайте, – подогнув лапы, он грузно опустился на живот и незаметно спрятал под него шкатулку.

– Ответь, с кем ты разговариваешь, уединяясь, в последние дни?

– А если я отвечу «ни с кем»?

– Мы обыщем хранилища и сами найдем твою собеседницу. А после казним и ее, и тебя, подвергнув прежде жесточайшим и позорным пыткам. Дабы неповадно было существам с горячими сердцами являться в подземное княжество и выведывать его тайны.

– А если я сам отдам ее?

– Ты избавишь себя от пыток.

– А если я скажу: пытайте меня в два и в три раза более жестоко, только выпустите ее в свет, исполнится ли мое желание?

– Частично: мы будем пытать тебя, о Всемогущий, в два и в три раза более жестоко, но ее убьем все равно.

– Что ж, тогда я говорю вам: ищите. – Он положил тяжелую голову на пол и, полуприкрыв глаза, наблюдал, как, почтительно изгибаясь, проползли, под предводительством Марксика и Гомика, мимо него несколько десятков самых родовитых и грозных змей. Вскоре они убедятся в тщетности своих поисков и, подстегиваемые страхом смерти, решатся обыскать и его самого. Выход один.

Он наклонил голову, просунул пасть под живот, крепко сжал шкатулку в зубах и, оттолкнувшись, что есть силы, от земли, кинулся напролом через толпу впереди, ослабленную уходом самых сильных.

Змеи опутывали его с ног до головы, сплетаясь в сети и канаты, пытаясь остановить его во что бы то ни стало. Но он стряхивал и топтал их, метр за метром прорываясь вперед.

Он бежал по гулким туннелям, он шлепал по подземным речкам, он продирался через узкие щели, где потолок, заросший известняком почти сходился с полом. А разная нечисть, вчера еще бывшая его покорным народом, стекалась из боковых закоулков и преследовала его, отставая лишь на несколько шагов.

Оранжево-зеленые памы и узорчатые полозы, гигантские питоны и злобные гадюки-ехидны, сепсы, дипсы и мертвенноглазые эмморисы – ни один из вчерашних рабов не хотел лишиться удовольствия травить вчерашнего господина.

На одном из поворотов путь ему преградил Тифон – чудище с сотней змеиных голов; но по-настоящему он страшен только для земных жителей, для василиска же – не более, чем сотня обыкновенных змей. Мощным ударом когтистой лапы он вмял Тифона в стену пещеры, стена неожиданно обвалилась, и за ней обнаружился ход, идущий круто вверх.

Василиск, растопырив лапы, еле выбрался в ночь из узкой вертикальной норы на лесную поляну и, широко разинув пасть, с клекотанием и храпом пытаясь отдышаться душным предгрозовым воздухом, выронил шкатулку наземь. Та раскрылась и из нее выпорхнула заспанная бабочка. У них была от силы минута.

– Майя, быстрее лети отсюда. Я сумею защитить тебя от погони. Но выполни мои поручения: навести двух человек, которых я когда-то любил и ненавидел. – И он коротко объяснил ей, кого и где она должна найти, что и каким образом внушить. – Прощай же! – закончил он.