Это не наша война - Павел Кошовец

      Ройчи покачал головой, мысленно удивляясь судьбе, выбрасывающей подобные кренделя, и людям, их... назовём это импульсивностью. Сиуация сложилась патовая. Командиры отрядов, на которые они вышли, оказались в их власти, но вокруг две с половиной сотни вполне грамотных, судя по тому, как их спеленали, солдат, не считая неизвестного количества "пасущихся" рядом кавалеристов, что вообще делает их незаметный либо какой иной уход проблематичным.

      Человек вспомнил о РоПеруши, ещё одном участнике, пока не засветившемся на сцене. Бросил взгляд в ту сторону. Телега на месте, Кыш и Мыш в своём репертуаре - неторопливо подгребают травичку - страсти вокруг абсолютно не повлияли на их аппетит. Охраны как таковой не видно. Но это ни о чём не говорит - там плотная темнота. Впрочем, как и везде, не считая костров: большого и того, возле которого они находятся - солдаты затушили факелы. У Ройчи мурашки поползли по спине, когда он представил, сколько арбалетов направлено на него, и ещё плотнее придвинул к себе Зелуна.

      Светлый маркиз до сих пор не подал голос. То ли сдрейфил, то ли случайно получил по голове, то ли уснул. Хоть бы захрапел для приличия. Пора было его вытаскивать пред ясные очи военных, так и мечтающих пустить кому-нибудь кровь. Такой себе козырь в рукаве. Который может быть и обманкой. Вдруг РоПеруши не будет им столь благодарен, чтобы замолвить словечко за их шкуры. А вспомнит мелкие обиды в виде постоянного обзывания (в том числе драконом) и некоторых других моментов непочтения.

      - Эй, солдаты! - обратился он, поднимая левую руку, рискнув переместить в правую стилет, к застывшим внимательным глазам в прорезях шлемов, на которых плясали убывающие понемногу отблески костра. - Не совершите непоправимой ошибки! - вздохнул поглубже, распрямляя лёгкие - уж очень неудобная была поза, в которой он находился сейчас. - Не для того мы уходили от уруков, чтобы потом пострадать от законной власти, - недоверчивое молчание. - Не для того положил свои жизни целый отряд королевских гвардейцев, чтоб свои же под горячую руку добили оставшихся в живых, - указал на замерших в защитной позиции РоГичи и Улфео. Хотя, глядя правде в глаза, очень сложно было увидеть в этих оборванных и избитых молодцах заявленных только что гвардейцев - типичные выходцы с большой дороги после неудачного прощупывания купца. Да, детали доспехов, да, остатки гвардейских плащей и униформы. Но, как говорится, и на осла можно набросить седло, но от этого он не станет породистым скакуном. - Вот в той телеге, - на его жест если кто и отреагировал, то Ройчи, не заметил, - имеются самые веские доказательства моих слов. Почему бы нам не попробовать обойтись без лишней крови. Поверьте, мы её сегодня уже достаточно пролили. Не сомневайтесь, что при необходимости сможем унести жизни помимо ваших командиров, стольким людям, что выжившие будут помнить о глупой ошибке до самой смерти.

      Ему показалось, что окружившие их солдаты призадумались. Это сложно определить, но вдруг появилось ощущение, что поменялось общее настроение. Понятно, командиры выбыли, и никто не хочет брать на себя ответственность - естественная армейская ситуация. При живых - пока - начальниках. Человек постарался отстраниться от наваливающейся, словно голодный зверь, усталости, и придать голосу ту убеждённость и силу, противостоять и противопоставить которым никто ничего не сможет. Главное, чтоб у какого-нибудь слабонервного не дрогнула рука, и он не совершил случайный - роковой - выстрел, после которого автоматически отжимаются пусковые механизмы и абсолютно случайно режутся глотки.

      - Моё предложение таково: мы, то есть я с невольным попутчиком и вот та скульптурная композиция, - кивок в сторону Худука и Тиссайи, - под вашим чутким руководством смещаемся к дальней границе света... Давайте, кстати, подбросим дров - думаю, никто не хочет продолжать столь занимательную беседу в темноте. Мало ли, а то я промажу ножиком мимо ножен, а кто-то постарается не промазать по моей голове. Я, знаете ли, с почтением отношусь к этой части тела, - его понемногу начинала пробирать ирония от происходящего, он отвлёкся на мгновение, наблюдая, как священник подбрасывает дрова в костёр, а после вопросительно замирает с опущенными руками невдалеке. Его лицо опять приобрело своё первоначально двоякое выражение: верх сердитый, низ - саркастический. - Спасибо, святой отец, - Ройчи улыбнулся одной из самых своих искренних улыбок, которых у него было несколько на все случаи жизни. - Чтоб мы без вас делали! Мне показалось, что бравые пехотинцы незабвенного Грая превратились в камни. Ладно, не будем отвлекаться. Помогите же ещё раз, - он скосил взгляд назад, намечая путь отхода и проверяя возможные препятствия. - Мы отходим, а вы, пожалуйста, подведите вот тех двух битюгов к костру. Поверьте, вы найдёте там немало интересного. А также ответы на многие сегодняшние вопросы.

      Ройчи начал пятиться, оттягивая безвольного Зелуна. Но тут произошло неожиданное: кавалерист обмяк - отключился. То ли пленитель увлёкся прощупыванием нежной шеи ножиком, то ли впечатлительный пленник, скрестив злость, алкоголь и испуг, хлопнулся в банальный обморок. Факт не в этом, просто пришлось, скрипя зубами от боли в плече, изображать опытного кукловода, напрягая не до конца здоровые конечности, будто бы таща за собой вполне здоровое и вполне живое тело.

      Священник вкатил в куруг света телегу. Солдаты автоматически провели несколько манёвров, меняя позиции и занимая другие, тактически выгодные, используя новый объект в своих целях. Ройчи оценил перемещения бойцов, произведших всё без единой команды. Профессионалы.

      А тем временем их вниманию предстали две бело-синие физиономии. С открытыми, невидящими глазами РоПеруши и закрытыми Мегира. Светловолосый гвардеец за время столь продуктивного разговора уже мог несколько раз загнуться.

      К чести священника - кстати, у его напарников по костру, скорее всего, отсутствовал подобный анахронизм, как честь - стоит сказать, что увидев раненных, он решительно подошёл к ним и вполне профессионально принялся ощупывать и простукивать. Правда, это касалось людей - тролль, между прочим, так и лежал связанным и мычал, весьма недовольный происходящим. Видимо агробарцы побоялись испытывать судьбу, командиры может и договорятся, но до этого ещё много чего может произойти.

      Неожиданно святой отец вскрикнул и отшатнулся от повозки, будто обжёгся.

      - Что, дядюшка, племянника не узнал? - раздался усталый голос в резко наступившей напряжённой тишине.

      РоПеруши пошевелился, подтягиваясь, чтоб сесть удобней, и взору безмолвным зрителям явилась совершенно не аристократическая разбросанная шевелюра и бледное в фиолетовых росчерках лицо мученика.