Оковы прошлого - Франсуаза Бурден

— Почему ты так на меня смотришь? — спросил Жиль, обернувшись.

Софи хотелось верить, что взгляд не выдал ее истинных мыслей. Желая сгладить эту неловкость, она подошла к мужу, села рядом и похлопала его по колену.

— Я тут подумала… Может, стоит воспользоваться капитальным ремонтом, чтобы обновить нашу комнату? Эти обои мне осточертели.

— Если это доставит тебе удовольствие… Но счета и так огромные, и я не уверен, что к ним надо прибавлять новые цифры.

— Ну не разоримся же мы, купив несколько рулонов обоев? Кстати говоря, можно обойтись краской. Например, красивого бледно-желтого цвета. Что скажешь?

Жиль выдавил улыбку и обнял жену за плечи. Когда он потянулся, чтобы прижать ее к себе, Софи непроизвольно напряглась.

— Пора ехать! — воскликнула она. — Обсудим это в машине.

Ласки и объятия мужа — не то, чего ей в данный момент хотелось, поэтому она быстрым движением высвободилась из его рук.

— Ты не слишком приветлива последнее время, Софи…

Она обернулась, и их глаза встретились. Во взгляде Жиля не было привычной нежности.

— Я не люблю зиму.

Это было единственное, что пришло ей в голову.

После легкого ужина, состоящего из супа и остатков фасолевого салата, Жозефина аккуратно вытерла кухонный стол и достала колоду карт. Четверть часа она тасовала, снимала, перекладывала карты, но никак не могла вызвать у себя нужное настроение. А ведь ей хотелось задать конкретный вопрос… Она снова сосредоточилась и, полузакрыв глаза, стала думать об Альбане и о Валентине — будут ли они счастливы?

Сейчас они счастливы, это очевидно, но что случится с ними в стенах этого дома? Феликс и Маргарита в день своей свадьбы тоже лучились счастьем. Нет смысла отрицать: сердце Жозефины сжималось от боли (а это очень плохое предзнаменование), когда она сопровождала единственного сына к алтарю, но тогда ей удалось убедить себя в том, что все матери испытывают подобные чувства и опасаться им нечего.

Альбан… Альбан, Валентина и их ребенок, который родится и будет расти в этом доме. Добрые или злые феи соберутся вокруг колыбели маленького Эсперандье?

— Что ж, Валентина не Маргарита, значит, ничего плохого не случится.

Ничего плохого не случилось и с тремя мальчиками, порученными заботам Жо. Или, спасибо Господу, почти ничего.

Она в очередной раз разделила колоду на две стопки и взяла из каждой по пять карт. Ничего определенного… Жозефина собрала карты и стала нервно их тасовать. Эта колода с истрепанными уголками была ее любимой и всегда отвечала на вопросы. Почему же сегодня вечером она молчит?

Год назад Жо проснулась среди ночи, охваченная паническим страхом. Альбан! Она схватила карты и несколько раз подряд на стол упали восьмерка и девятка пик, причем вместе. Больница, операция… Авария случилась на следующий день.

Закрыв глаза, женщина перемешала карты на столе и перевернула три из них. Мысленно она представила себе глаза Альбана — прекрасные темные бархатные глаза, отныне спрятанные за стеклами очков. Посмотрев на карты, она увидела трех королей.

— Он под защитой! — обрадовано воскликнула она.

Может, она действительно немного сумасшедшая, раз верит в такие вещи? Счастливая судьба, несчастливая судьба… Но ведь столько раз ее ожидания оправдывались! Однако сейчас Жо заботило не это. Альбан собирается основать семью в этом доме. Здесь.

Господи, если бы только она могла все забыть! Сколько бессонных ночей провела она, прислушиваясь к каждому шороху! Их с Антуаном спальня была в одном конце коридора, а комната Феликса и Маргариты — в другом. Слишком далеко, чтобы вмешаться вовремя. Чтобы лучше слышать, Жо оставляла свою дверь приоткрытой и старалась уловить голоса или, самое страшное, детский крик. Иногда скрип паркета выводил ее из состояния гипнотического забытья, в которое она впадала, испытывая недостаток здорового сна. Глотая слезы, она про себя читала молитвы, чтобы не разбудить Антуана. Она ничего не могла поделать, оставалось только ждать дня, когда произойдет неотвратимая трагедия.

Дрожащими руками Жозефина собрала карты и снова попыталась сосредоточиться, но поняла, что очень устала. Невероятно устала. Открыв ящик стола, она спрятала туда драгоценную колоду. Черт побери, ну откуда Альбан мог узнать о существовании отца Эрика? Антуан никогда не говорил о нем с мальчиками, в этом она была уверена. В противном случае он не стал бы обращаться к кюре из другого прихода, желая снять с души камень. Бедный Антуан, Церковь не могла ему помочь, потому что его вера не была достаточно крепка.

Жозефина попробовала встать, но не смогла — внезапно закружилась голова. Выпила ли она утром свои таблетки? Она часто путала все эти аптечные упаковки или вовсе о них забывала. Давно надо было разложить таблетки в подаренную внуками специальную коробочку, но у нее никак не доходили до этого руки.

— Старость приходит незаметно, бедняжечка моя…

Голос ее дрожал. Ей было очень плохо. Слишком долго она сидела за столом над картами. Но почему в комнате стало темно? С большим трудом Жозефина повернула голову, чтобы посмотреть на лампу. Виски вдруг сжало, как тисками, к горлу подкатила тошнота. Испугавшись, Жо глазами нашла телефон. Он стоял на столе у мойки, чересчур далеко, не дотянуться. А свет между тем мерк. Жозефина взялась за край стола и попыталась встать на ноги, которые неожиданно подкосились. Раздался грохот — Жо вместе со стулом упала на облицованный плитками пол.

Закутавшись в свой старый клетчатый халат, Альбан сидел на коврике в ванной. Время от времени он включал кран, чтобы добавить горячей воды в ванну, в которой нежилась Валентина. От воды поднимался густой пар, капельками оседая на плитке.

— Тебе хорошо? — с ласковой улыбкой спросил он.

— Просто божественно. Иди ко мне, тут хватит места для двоих!

Огромная ванна, покоящаяся на ножках в виде львиных лап, была очень старой.

— Сантехник предлагает убрать старые краны и вместо них поставить смесители.

— Только не это! — живо отозвалась Валентина. — Ты посмотри на них — это же рулевые колеса в миниатюре! Мне очень нравятся эти детали, на «Пароходе» они повсюду. Пожалуйста, не увлекайся модернизацией! У меня чуть сердце не разорвалось, когда я увидела, что исчезли фарфоровые выключатели.

Смеясь, Альбан положил голову на край ванны, чтобы лучше видеть любимую женщину.

— Ты такая красивая, что для тебя я готов построить замок. Прекрасный ларец для моей единственной драгоценности!

Опустив руки в воду, он погладил ее грудь, живот, бедра.