Трагедия Игрек - Эллери Квин

Подробности. В определенный день Игрек (преступник) ждет, пока кухарка не поставит эгног на стол, затем, когда никто не видит, проскальзывает в столовую, добавляет в стакан с эгногом стрихнин и возвращается в соседнюю библиотеку.

Игрек взял три таблетки стрихнина из бутылки № 9 на полке в его химической лаборатории. Никто об этом не знает.

Игрек ждет в библиотеке, пока Луиза не придет выпить эгног.

Когда Луиза направляется в столовую. Игрек выходит из библиотеки. Прежде чем Луиза успевает выпить отравленный эгног, Игрек входит в столовую, забирает у нее стакан, говорит, что с напитком что-то не так, и делает глоток.

Ему сразу же становится плохо. (Игрек устраивает так, что остальные находятся поблизости и в дальнейшем будут выступать в качестве подозреваемых).

Примечание. Это заставляет всех думать, что Луизу пытается отравить не Игрек, а кто-то другой, так как отравитель не стал бы глотать собственноручно добавленный яд. Происшествие спасает Луизу от настоящего отравления — очень важно для сюжета!

ВТОРОЕ ПРЕСТУПЛЕНИЕ

Вторая «попытка» отравить Луизу, во время которой убита старая Эмили, жена Игрека. Это происходит спустя семь недель после первой попытки.

Подробности. Около четырех часов ночи, когда все спят, а Луиза и Эмили находятся в своей спальне (мать и дочь спят в одной комнате на параллельно поставленных кроватях), Игрек совершает второе преступление.

На сей раз идея состоит в том, чтобы отравить грушу и положить ее в вазу с фруктами на ночном столике между кроватями Луизы и старухи. Использована груша, так как все знают, что старая Эмили никогда их не ест. Отравление груши наведет на мысль, что Луизу снова пытались отравить, но Луиза не станет есть грушу, так как Игрек, зная, что она никогда не ест перезрелые фрукты, специально выбирает (возможно, крадет из кухни) и приносит в комнату испорченную грушу, куда вводит шприцем сулему, взятую из бутылки № 168 в лаборатории.

Шприц Игрек берет из стального шкафа в лаборатории, где хранится целый запас.

Перед тем как пойти в спальню Луизы, Игрек крадет пару старых белых летних туфель Конрада. Наполняя шприц сулемой в лаборатории, он намеренно проливает на одну из туфель Конрада несколько капель яда.

Действие. Игрек пробирается в спальню Луизы и Эмили, подходит к ночному столику и кладет отравленную грушу в вазу с фруктами. Потом ударяет Эмили по голове тупым инструментом и убивает ее. Все будет выглядеть так, словно Эмили убили по ошибке, так как она проснулась среди ночи и убийце пришлось заставить ее замолчать.

Примечание. Убийство Эмили — главная цель всего плана. Попытки отравить Луизу совершены с целью внушить полиции мысль, будто она — намеченная жертва. Поэтому полиция будет подозревать только тех, кто мог хотеть убить Луизу, а не Эмили. В романе Игрек будет очень дружелюбен с Луизой, поэтому его не заподозрят.

Объяснение ложного следа. Игрек специально проливает сулему на туфлю Конрада. Выйдя из спальни, он возвращает обувь в стенной шкаф Конрада. Полиция находит туфлю с ядом на ней и начинает подозревать Конрада, который, как всем известно, ненавидит Луизу.

Ключ, который приводит полицию к правильному решению. Когда Игрек убивает Эмили, слепая, глухая и немая Луиза просыпается и узнает запах ванили от «Перуанского бальзама» на руках Игрека. Она сообщает об этом полиции, главный детектив идет по следу и узнает, что запах ванили мог исходить только от Игрека.

ПОЖАР

На следующую ночь после убийства Игрек устраивает пожар в лаборатории (где он спит). Сначала он оставляет на одном из столов бутылку с бисульфидом углерода (из бутылки № 256), который взрывается от сильного жара, затем поджигает свою кровать.

Цель пожара. Пожар и последующий взрыв будут выглядеть так, словно кто-то покушается и на жизнь Игрека. Это добавит еще один ложный след и заставит Игрека выглядеть невиновным.

ТРЕТЬЕ ПРЕСТУПЛЕНИЕ

Спустя две недели после убийства Игрек совершает еще одну попытку «отравить» Луизу. На сей раз он использует яд под названием физостигмин — белую жидкость из бутылки № 220 на полке в лаборатории, — добавив пятнадцать капель из пипетки в стакан простокваши, которую Луиза выпивает каждый вечер через час после обеда. Игрек снова привлекает внимание к чему-то неправильному в простокваше и не дает Луизе выпить отраву.

Смерть Луизы снова не является его целью. Третья попытка отравления после смерти старухи должна продолжать убеждать полицию, что убийца по-прежнему хочет избавиться от Луизы, дабы полиция искала тех, кто имеет мотивы против нее, а не против Эмили.

Общие примечания

1. Помнить, что Игрек все время носит перчатки, поэтому не оставляет отпечатков пальцев ни во время одного из преступлений.

2. Разработать побочные линии.

3. Разработать линию, как главный детектив в конце концов узнает правду.

4. Мотив Игрека: ненависть к Эмили — она разрушила его карьеру и здоровье, постоянно угнетала и подавляла его… Достаточно убедительно для настоящего преступления!

Последнее замечание, не относящееся к делу и полное горечи, в рукописи было вычеркнуто, но оставалось читаемым (Лейн в точности скопировал и его). План завершали еще два примечания:

5. Замаскировать персонажей настолько, чтобы они выглядели вымышленными. Если не использовать подлинных имен, нет причин, по которым читатели могли бы узнать семью. Возможно, перенести действие в какой-нибудь другой город — например, Чикаго или Сан-Франциско.

6. Какова личность главного детектива? Возможно, врач, чтобы обыграть запах ванили и химикалий? Друг Игрека? Не полицейский-интеллектуал, пользующийся дедуктивным методом Эллери Квина, возможно внешне походящий на Шерлока Холмса или Пуаро… Ввести в расследование лабораторию… Разработать ключ с помощью номеров на бутылках. Это не должно быть трудным».

Лейн устало отложил копию аморфного плана детективного романа Йорка Хэттера и закрыл лицо руками, глубоко задумавшись. В течение пятнадцати минут тишину нарушало только его дыхание. Наконец он выпрямился и посмотрел через стол на календарь, шевеля губами. Две недели… Лейн взял карандаш и подчеркнул дату 18 июня.

Сцена 3

МОРГ

Суббота, 11 июня, 11.00

Привыкший к самоанализу и анализу окружающего мира, Лейн тем не менее не мог найти рациональное объяснение охватывающей его тревоге. Она давила ему на затылок, как свинцовая гиря.

И все же Лейн не мог остановиться. Дело должно быть доведено до конца, каким бы горьким он ни был. А потом… Он чувствовал, как его желудок сжимается в спазме боли и страха.

Была суббота, солнце сияло над рекой. Выйдя из «линкольна», Лейн поднялся по выщербленным ступенькам к входу в морг. Зачем? Почему не признать, что он занялся делом, слишком жестоким для человека с чувствительной натурой? На вершине своей театральной карьеры его осыпали не только похвалами, но и поношениями, именуя то «лучшим актером в мире», то «старой рухлядью, бормочущей побитого молью Шекспира в век технического прогресса». Лейн принимал аплодисменты и насмешки с достоинством, приличествующим артисту, который знает себе цену. Что бы ни говорили критики, это не могло поколебать его уверенности в том, что он стремится к благородной цели. Почему же он не остановился на этом? Преследовать и карать зло — занятие для людей вроде Тамма и Бруно. Но абсолютного зла не существует — даже Сатана ранее был ангелом. Есть только невежественные и порочные люди или жертвы жестокой судьбы…

Мускулистые ноги несли его по ступенькам морга вверх, упрямо отказываясь реагировать на сумятицу в голове.

Лейн нашел доктора Инголлса в лаборатории на втором этаже, читающим лекцию студентам-медикам. Он молча ждал, считывая фразы по губам Инголлса и наблюдая за уверенными движениями его рук.

Когда студенты удалились, Инголлс снял резиновые перчатки и сердечно пожал руку актеру.

— Рад вас видеть, мистер Лейн. Еще одна маленькая проблема с уликой при помощи обоняния?

Мистер Друри Лейн окинул взглядом опустевшую лабораторию. Что он делает в этой цитадели науки с ее ретортами, электродами и стеклянными колбами, наполненными химикалиями? Все равно ему не удастся очистить мир от зла…

— Можете сообщить мне какую-нибудь информацию, доктор, о яде под названием физостигмин? — спросил Лейн.

— Физостигмин? Разумеется! — просиял токсиколог. — Как раз по нашей части! Это белый, безвкусный, токсичный алкалоид — смертельный яд, добываемый из калабарских бобов.

— Калабарских бобов?

— Physostigma venenosum. Ядовитый плод африканской лианы из семейства бобовых, — объяснил доктор Инголлс. — Применяется в медицине для лечения нервных расстройств, столбняка, эпилепсии и так далее. Физостигмин используют для уничтожения крыс. Хотите видеть образец?