Инкубатор - Лев Пучков

– Ясно.

– Ну ты особо не переживай. Мы сейчас по-быстрому осмотримся и встанем в удобном месте как можно ближе к дому. Если вдруг что, подскочим очень быстро.

А мне очень не вовремя вспомнилось другое: «…Пока добегут, нас успеют убить трижды… Или сделают это так быстро, что никто и свистнуть не успеет…»

Высказываться, однако, я не стал (дурная примета), набрал в грудь побольше воздуха и открыл дверь:

– Ну все, я пошел?

– Да, двигай помаленьку. Не спеши, осмотрись. Мы все время будем рядом. Удачи…

* * *

Напротив дома мастера, через улицу, располагалось отделение вневедомственной охраны. Невысокое крылечко, железная дверь, большое зарешеченное окно, вывеска, две видеокамеры. У крыльца стояла дежурная машина с атрибутикой ведомства на борту.

Это меня здорово приободрило. Приятно, что рядом есть органы правопорядка, в случае чего, можно рассчитывать хоть на какую-то помощь.

Улица была тихой и пустынной. Постороннего такая тишина едва ли не в центре столицы вполне могла бы насторожить, но я был «местный» и знал, что это вовсе не «под задачу», а вполне традиционное. Мне неоднократно доводилось бывать здесь ранее, на этой улочке даже в самый разгар трудового дня совсем немного народу, а уж рождественским утром и подавно.

Дом мастера был старый, возможно, дореволюционной постройки. В отличие от современных многоэтажек, возле двери «парадной» гнездились солидные таблички с фамилиями хозяев квартир и с кнопками звонков. Я протянул было руку, чтобы позвонить, но в этот момент электромеханический замок щелкнул и из динамика раздался негромкий голос:

– Входите.

В подъезде было очень опрятно и уютно. Старинная плитка, выщербленная, пожалуй, еще подошвами реальных господ, слуг, а позже и красногвардейцев из расстрельной команды; цветы в горшках на кованых старинных подставках; на площадке между этажами приземистая дубовая скамейка и, малым таким диссонансом, на широком подоконнике современная пепельница с электрической вытяжкой.

Ну надо же. Даже в моем номенклатурном доме такого нет: как соседи покурят на площадке при зюйд-весте, так в моей хате полно дыма. Надо будет как-нибудь на собрании поднять вопрос… если доживу…

Мастер жил на втором этаже.

Дверь в квартиру была открыта, а сам мастер встречал меня в прихожей, в качестве вящего жеста гостеприимства слегка высунувшись в подъезд.

Я увидел его, еще поднимаясь по первому лестничному маршу, и сразу жадно впился взглядом, пытаясь определить, точно ли это хозяин квартиры, или…

Добравшись до площадки второго этажа, я успел как следует рассмотреть мастера и испытал огромное облегчение. Ну прямо как будто камень с души скинул!

Вне всяких сомнений, это был именно мастер. Рыхловатый невысокий интеллигент с приятным круглым лицом, смешной плешью, покрытой трогательно-нежным пухом, в антикварных очках в черепаховой оправе и с карандашом за ухом. Шелковый турецкий халат и мягкие тапочки с пуховой оторочкой придавали его облику этакий сибаритский оттенок, очень гармонирующий и с профессией, и с самим домом.

Ну, слава богу! Я, как человек, немало вращавшийся среди столичной богемы, могу со знанием дела заявить: такое подделать нельзя. С этим надо родиться. Так что если злые «стилеты» и заметали сей момент следы, то где-то совсем в других местах. Сюда они добраться не успели.

– Александр?

– Он самый.

– Я так и понял. А вы уже хотели звонить, да?

– Да просто задумался, вот и…

– Ну я так и понял. Я в окно вас увидел, сразу подумал, что это ко мне. Утро, все еще спят… Заходите, раздевайтесь.

Сославшись на спешку, я не стал раздеваться и проследовал за хозяином в его кабинет-мастерскую.

Кабинет был просторным, но изрядно захламленным. Помимо монументального рабочего стола в дальнем углу, здесь было несколько столов поменьше, заваленных рулонами и свертками кожи и ткани, у стен ученические доски с чертежами, многоярусные лотки с нитками, тряпками и прочей дребеденью, и повсюду валялись обрезки все той же кожи и ткани.

Вровень с рабочим столом, слева, стояла яркая китайская ширма. Между ней и столом был проход шириной примерно в метр. Очевидно, там спряталась кушетка, или просто пылилась куча всякого барахла.

В общем, в кабинете царил этакий творческий беспорядок, причем ни разу не нарочитый, а именно гармоничный, сразу было понятно, что по-другому здесь и быть не может.

– Чай, кофе, аперитив? – радушно предложил хозяин.

– Нет-нет, спасибо. Я в самом деле спешу, так что, если не возражаете, хотел бы взглянуть на ваши работы и примерно определиться, сколько все будет стоить.

– Извольте, – хозяин жестом предложил мне проследовать к окну, а сам прошел к рабочему столу, включил калькулятор и открыл толстенный гроссбух. – Сейчас все быстренько обсчитаем. Смотрите модели, выбирайте, может, еще что-то понравится.

Справа и слева от окна были расположены витринные шкафы под потолок, в которых хранились различные маски.

– Можно открыть?

– Да-да, разумеется! Смотрите на здоровье. Только, прошу вас, аккуратнее.

Я открыл правый шкаф и взял одну маску из верхнего ряда. Это была модная одно время безглазая «вендетта», выполненная в строгом классическом стиле.

Рассматривая маску, я между делом, по привычке, оценил обстановку. Решетка на окне отсутствовала, но это было скорее не небрежением мерами безопасности, а оставшейся в наследство от «совка» привычкой доверять органам правопорядка: из окна открывался прекрасный вид на отделение вневедомственной охраны.

Да, это логично. Вряд ли кто-то полезет в окно второго этажа в десятке метров от дежурной службы.

– Мы на позиции, – сообщил тихий Степа в моем левом ухе. – Как там у тебя?

– Прекрасно, – пробормотал я, поворачивая маску в разные стороны. – Просто замечательно.

– Скажем прямо, это не лучшая моя работа, – признался хозяин, листая гроссбух и щелкая клавишами калькулятора. – Посмотрите третий и четвертый ряд, там как раз таки маскарадные модели, возможно, вас что-то заинтересует.

Я взял «актуальную» маску из третьего ряда. Это была Medico della Peste (маска чумного доктора), только не такая, как у Веника, а больше похожая на противогаз, с обвисшим мягким клювом и «очками» из толстых разноцветных линз в массивных хромированных ободках.

Экое страшилище… В такой, наверное, в темноте вообще ничего не видно. У маски Веника хоть «очки» были нормальные, однотонные и почти прозрачные.

Я крутил в руках маску и пытался сосредоточиться.

Когда шел сюда, вся голова была занята одним: как бы не угодить в гости к «стилету» и что делать, если это все же случится. А теперь, когда отпустило, и понятно, что мои страхи были напрасными, нужно быстро придумать, как бы покорректнее узнать о таинственном клиенте, который вчера забрал маски, похожие на маску Веника.

Посчитав, что уделил этой маске достаточно внимания, я хотел было вернуть ее на место…

И вдруг замер, уставившись в тускло поблескивавший разноцветный «глаз».

Слева от рабочего стола, на стене, висел забранный в стекло диплом. Когда я повернул маску под определенным углом, ее левый «глаз» уловил отражение от этого диплома.

Картинка в отражении была настолько неожиданной и невероятной, что в первый момент мне показалось: это от переутомления.

Это просто пугающая галлюцинация, вызванная чудовищным напряжением последних суток, жуткий морок, непрошено всплывший из мрачных глубин подсознания в самый неподходящий момент.

Опустив маску, я попробовал взять себя в руки и вернул ее в прежнее положение.

Увы, отражение никуда не пропало, и теперь было ясно, что это не галлюцинация.

На полу за ширмой лежало тело.

Разрешающей способности «глаза» не хватало на весь объем, были видны только ноги с нелепо изогнутыми босыми ступнями…

Но этого было вполне достаточно, чтобы меня накрыло ледяной волной страха, мгновенно убившего здравый смысл и парализовавшего волю.

– Так… Обнаружили активность, – уведомил тихий Степа где-то на грани осознанного восприятия, вне зоны панического коллапса. – У тебя там точно все в порядке?

Я молчал, оцепенев от ужаса и не решаясь бросить даже мимолетный взгляд через плечо, в сторону рабочего стола, за которым сидел мой насквозь интеллигентный, рыхловатый «мастер».

– Я тебя понял, – ровным голосом сказал Степа спустя пять секунд. – Работай как условились. Не забудь про окно. Мы рядом…

«Они люди…»

Совершенно верно, они люди, и ничто человеческое им не чуждо. Они, как и все простые смертные, допускают мелкие просчеты и неточности. Мне бы, например, тоже не пришло в голову, что глаз «маски» вкупе со стеклышком на стене может дать такой неожиданный угол отражения.

Враг, который может ошибаться, перестает быть непогрешимым и уже не так страшен.

Чудовищным усилием воли я выдрал себя из ступора, осторожно положил маску на место и сунул правую руку в карман.