Воин в осаде (СИ) - Мамбурин Харитон Байконурович

Обдумав это, я понял, что совсем бы не отказался, если бы Эйлакс решил бы припереться назад. Демон получил прописку в местном Аду, а значит и канал энергии. Теперь он мог бы латать моё тело не хуже, чем любой из демонов Эмберхартов… Только вот зачем это ему? Бывший владыка другого плана ничего не получит при возвращении в мое тело. Одержимость ради развития удел сильных, но туповатых.

— Итак, господа, у нас много новостей. Большая их часть отвратительна и катастрофична, поэтому предлагаю начать с единственной хорошей, — взял слово полковник Ятагами, слегка клацая новой металлической кистью, подарком от мастеров Зедда, не иначе, — Она заключена в поезде. Неплохой и очень уместный для нас запас патронов под распространенный автомат «Тип-6». Вместе с самими автоматами, которых по поезду собрано 232 штуки. Самое приятное — установленные на грузовых платформах СЭД-ы «Кагура-3». Восемнадцатитонники. Четыре штуки. Они принадлежат к очень раннему, но всё-таки второму поколению. На каждом установлено по два артиллерийских средних орудия и две автоматических пушки земля-воздух калибра 20 мм. Самое интересное было в двух последних вагонах, выделенных особой маркировкой. Когда мы их вскрыли, то увидели незнакомые комплексы…

— Это «Ситара-Сигма», — быстро сказала слегка выспавшаяся и сильно энергичная рыжая майор, — Итальянские противовоздушные орудийные платформы. Встали на производство полсотни лет назад и изумительно сшибают с небес квадратные сундуки халифатских дредноутов. Очень мощные.

— Зачем брать на штурм зенитные пушки? — скривился Зедд. Наемник был сильно не в духе после того, как решил лично проинспектировать захваченный поезд. Стандартный противогаз ему не полез, поэтому Фридрих от души надышался лисьей дрянью.

— Планировался даже не штурм, а молниеносный захват, после которого продолжилась бы та же ударная фортификация, — взял слово я, — Планы нападающих были подпорчены как идеей командиров использовать мясной щит, так и нашей вылазкой. Контролируя единственную транспортную артерию, оккупанты не то, чтобы расслабились, а даже не напрягались. «Ситара-Сигма» явно предназначались для того, чтобы потом в долину не сунулись «Торы».

Регина лишь кивнула. Инквизиторские воздушные чудища были теми еще левиафанами, но их никто не готовил к войне против людей. Сбросить «Гекату», превратив небольшой городок в скопище лишенных душ трупов? Запросто. А вот драться… для этих целей у инквизиции был конкордат Заавеля, предоставляющий в её распоряжение войска других стран.

Когда-то давно Япония была полем боя. Здесь воевали за каждый клочок земли, прямо как в эпоху Сенгоку Дзидай на моей старой Земле. Тогда на архипелаге возник, вырос и распустился цветок воинского учения, очень похожего на «то» бусидо, путь воина, о котором я читал еще в первом детстве. Здесь оно даже называлось как-то похоже, но с колоритом и упором на использование техник. Это разделение, отодвинувшее в сторону всех людей, лишенных дара к восприятию и управлению накопленным эфиром, послужило началом конца воинственной Японии. Боевые искусства и философия стали техниками, привилегией знати. Затем? Затем 80 лет индустриализации, 80 лет под влиянием телокрада, популяризовавшего комиксы и навязываемые ими искусственные стереотипы.

Я не исключал, что этот телокрад мог прибыть из моего родного мира. Свое черное дело он сделал — забывшаяся в изоляционизме империя радостно наслаждалась нарисованными историями, двигая вперед науку и технику крошечными по сравнению с миром шагами. Хотя нет, не двигая, копируя. К чему эти мои мысли? А к тому, что воевать японцы разучились по-старому и не научились по-новому.

Отравленные нами бойцы не были обычными провинциальными рекрутами. Не были они и регулярами империи. Это была сборная солянка охранников, бойцов и наемников, собранных более чем с десятка относительно мелких родов провинции Фукуи, которых нарядили в форму обычных солдат.

— Можно больше конкретики, Эмберхарт-кугэ? — проскрипел недовольный полковник. Он постоянно сжимал и разжимал кисть нового протеза, стараясь унять неприятные ощущения от подсоединенной к нервам стали, по проводам внутри которой бежал эфир.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Конкретики было много, как и от покойного Ямада Тако, так и от некоторых попавших к нам вместе с поездом в плен солдат, бывших представителями довольно редкой на архипелаге профессии наемника. Этим запираться смысла не было.

Даймё Категава Хотей согласился на предложение старейшин тануки, но сам лично, вместе со своим родом, кусок в пять тысяч душ Иных прожевать не рискнул. И правильно сделал, к вящему неудовольствию прижатых енотов. Он позвал сторонников, вассалов, союзников, все сливки провинции. Позвал на экстренное совещание, в ходе которого ураганным методом родился простой, дерзкий и необычайно перспективный план, результатом которого стало бы убийство не одного, а четырех зайцев одним выстрелом. Или, как я всерьез подозревал, родился не план, а новый вариант старого. Чего-то, о чем знать провинции уже довольно давно договорилась и не спеша претворяла.

Долина Камикочи раньше никому не нужна была и даром. Бедная, с городом нахлебников, выживающих непонятно на чем, с тремя хабитатами, без ресурсов. Что с нее взять? Нечего. Горячие источники за болотами? Теперь же она стала уникальным по защищенности пунктом, который легко может обеспечить себя продовольствием. Великолепное место для благородных семей Фукуи, где они будут чувствовать себя в безопасности, выполняя при этом долг по отношению к любимой стране. Главное — разобраться с гайдзином, дураком, которому отдали такое сокровище. Разобраться быстро и решительно, так, чтобы у правительства не осталось выбора, кроме как начать договариваться с даймё, доверив ему ставший жизненно важным стратегический пункт.

Это мы уже знали.

Но не знали, что заперший железнодорожное полотно поезд был лишь первым. Он должен был перебросить спешно собранные местными шишками войска, взять долину с разбегу, пленить меня, передав на высотном дирижабле кланам мстительных енотов, а затем… затем бы уже подошли остальные. Запоздавшие. Зато целыми семьями и родами, со слугами и телохранителями. Сколько? Мои источники информации не знали.

— Значит, нам готовиться отражать штурм? — задумчиво пробормотал Фридрих Мария Зедд, тяжело вздохнув, — Предположим, дня через три. Предположим, тысяча человек. Несколько старых СЭД-ов…

— Капитан, не забывайте, что местные владеют очень впечатляющими трюками, — быстро добавил Дикон О’Лири, переминаясь с протеза на протез, — Скорее всего, благородные господа будут прикрывать своих солдат. Нужно рассредоточить наших на большей плоскости крепости. Сделать подвесные бронированные люльки…

— Всё будет не так! — скривив губы, отрезал увечный полковник Ятагами.

И оказался прав.

У человека, командовавшего спешно набранными даймё войсками, был отличный рациональный выход — дождаться стягивающиеся к Фукуоси силы, скоординировать с ними свои действия, а затем ударить одним очень тяжелым кулаком, получая при этом наилучшие шансы захватить долину. Однако, у него не было разведданных по силам защитников, лишь уверения выгнанных тануки и пойманных Перрсонов в том, что моих подчиненных в Камикочи крайне мало. Зато у этого человека, проворонившего диверсию, в полном составе присутствовали солдаты, поруганная честь командира и аристократа, а кроме того — безотказное средство доставки войск, которое можно было использовать как таран.

Транспортная артерия долины — не только её сокровище, но и уязвимое место.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

Через три с половиной часа наш же поезд, набитый теперь не только стройматериалами, но и обозленными больными солдатами, легко проломил не такие уж массивные ворота, что мы поставили в строящейся крепости на железнодорожных путях. Ворвавшись на всех парах, машинист тут же начал сбавлять ход, прицеливаясь остановить поезд через почти пять километров у первого из хабитатов долины. Скорее всего, он хотел занять его, лишив нас возможности использовать тяжелое вооружение и украденные СЭД-ы, а может, купить своим бойцам больше времени, чтобы те пришли в форму.