Безумная кепка Мономаха - Дарья Донцова

Кровопийцев застонал, а я побежала к «Жигулям», старательно пытаясь не захохотать во весь голос. Последнее, что услышала, садясь в машину, был негодующий вопль Сереги:

— Хрена ж ты, идиот, на номера не посмотрел!

Вон же, сразу видно — машина из Рязани! Какая служба безопасности?!

Откатившись на небольшое расстояние от места сего происшествия, я припарковала «Жигули» на стоянке около магазина и зарыдала от смеха.

Представляю, что скажет Вовка, когда сегодня расскажу ему о проделках гаишников. Вот уж права пословица: на воре шапка горит. Правда, сейчас сгорели мои сто долларов, но мне их отчего-то не жаль. Ей-богу, и больше заплатишь, чтобы посмотреть подобный спектакль. А как они испугались!

Может, произошедшее отучит Серегу и Кровопийцева вытягивать из наивных автолюбителей мзду?

Небось они специально поджидают женщин и начинают их пугать по полной программе. Хотя таких ментов не переделать. Сейчас эти двое с яростью накинутся на других владельцев машин, захотят компенсировать не только материальные потери, но и моральный урон.

Ладно, забудем о дурацкой истории и займемся делом.

Перво-наперво, надо отыскать адрес Ладожской. И кто может помочь? Звонить Костину больше не стану, хватит. Один раз он наорал на меня, потому что сидел на совещании, во второй пожелал разговаривать лишь с Лисицей. Более унижаться я не намерена. Вот сейчас покручу мозгами и точно обнаружу выход из положения. Итак…

Я взяла мобильный и принялась просматривать телефонную книжку. Не имей сто рублей, а имей сто друзей. В принципе верное наблюдение.

А еще существует теория о том, что все люди на свете знакомы через одного. Ну, допустим, я имею телефон певицы Глюкозы, а вы можете позвонить мне, следовательно, госпожа Романова теоретически способна свести своего приятеля с артисткой.

Палец методично нажимал на кнопочку, «листая» справочник. Андреева Ольга. Нет, не пойдет.

Ольгушка отличная кулинарка и способна испечь любой торт, но мне она сейчас не помощница. Боровикова Оксана. Тоже не то. Оксанка медсестра, чудесно делает уколы, но мне, слава богу, пока никто никаких лекарств не прописывал. Годовиков Леша, Дмитриев Дима, Еланская… О-о-о! Еланская Женя! Точно!

Я мгновенно набрала номер и услышала нежное сопрано:

— Слушаю вас.

— Можно Женю?

— Ее нет, вернется через месяц, — прозвенел голосок.

Я слегка удивилась. Всегда считала, что этот номер — ее мобильного, ан нет, ошибалась.

— Кстати, если вы по поводу сериала «Страшные тайны», то кастинг закончен, — спокойно продолжила незнакомка, — сейчас собираются снимать другие проекты, обратитесь лучше к Ованесову.

— Спасибо, — вежливо ответила я, — но актрисой я не являюсь, меня зовут Евлампия Романова, хотела…

Звонкое сопрано закашлялось, потом, превратившись в меццо-сопрано, воскликнуло:

— Лампа, привет!

— Женька, ты?

— Ну, я.

— Господи, зачем спектакль устраиваешь, голос меняешь?

Еланская засмеялась.

— Кабы ты подбирала актеров в новый стосерийный сериал, еще не так бы шифроваться начала. Звонят без устали. Кто просит, кто орет, кто угрожает, кто рыдает… Страшное дело, мрак! На главную героиню сорок претенденток, и у каждой папамама-брат-любовник есть. Сяду вечером и думаю: и зачем мне такой большой геморрой за маленькую зарплату? Постой, а ты за кого просить собралась? Лизавета решила в актерки податься? Ой, беда, отговори девочку. Зачем ты ей это разрешила? Абсолютно безответственный поступок — бросать ребенка в шоу-бизнес. Театр и кино тоже шоу, и законы там еще покруче, вообще говоря…

— Женюрка, — перебила я некстати разбушевавшуюся Еланскую, — ты о Матвее Ладожском слышала?

— О ком? — осеклась подруга.

— Матвей Ладожский, — повторила я.

— Ладожский, Ладожский.., вроде крутится в уме… Где он снимался? Какой-то сериал, про милицию, как его…

Из моей груди вырвался вздох. В последнее время большинство кинолент про ментов, и непонятно, какой имеет в виду Еланская.

— Матвей Ладожский — классик, он работал с великими режиссерами, — перебила я Женьку.

— О-о-о! Да! Конечно! Но он же умер…

— Ищу его дочь или, может, внучку.

— Надьку?

— Верно. Ты с ней знакома?

— Господи, кто ж не видел Надьку?

— Я.

— Ну, ты не из наших, — захихикала Женька. — А зачем она тебе?

Простота вопроса поставила в тупик.

— Поговорить надо, — ловко нашлась я.

— Ясненько, — пробубнила Женька, — только у меня адрес, телефон ее потеряла.

— Давай, — обрадовалась я.

— Она живет в Солнцеве.

— Вот странность! Думала, ей от Ладожского квартира в центре осталась. Кстати, кто он ей, дед?

— Нет, отец.

— Сколько же Наде лет?

— Фиг ее знает, за тридцать.

— Господи, сколько ж Ладожскому было, когда он дочь родил?

Женька стала шуршать бумажками.

— Восемьдесят.

— Ой!

— А жене двадцать.

— Ну и ну!

— Она была восьмой супругой Ладожского.

— О-о-о…

— Он ее бросить не успел, — зачастила Женька. — Вернее, официально парочка разбежалась, когда Надьке десять исполнилось, на почве ревности скандал случился. Неужели не слышала?

О нем тогда вся Москва судачила, до сих пор наши помнят, какой тарарам стоял. Да уж, нынешним звездам такое не устроить. У Ладожского квартира на Тверской, в доме около Центрального телеграфа, так из окон шмотки летели, мебель. Всю улицу завалили!

— Чего же он хотел? — вздохнула я. — Женился на девочке, ясное дело, она старичку рога наставила.

Еланская хмыкнула.

— Да нет, все наоборот. Это Матвей любовницу завел, а Раиса его поймала. Прямо в кровати!

Ну и устроила ему выволочку: мужнины пожитки по улице рассеяла, бабу голой по Тверской погнала. Народ чуть не умер при виде такого зрелища!

— Постой, — удивилась я, — если Ладожскому на момент рождения дочери исполнилось восемьдесят, то получается, что новую любовь он закрутил в.., девяносто?

— Ага, — подтвердила Женька. — Говорю же, нынешние звезды слабоваты, куда им до великих стариков. Вот те жить умели! В общем, Раисе повезло, Матвей от нее к Верке ушел, но официально развод оформить не успел, умер. Все нажитое Райке отошло, и уж, поверь мне, наследство сладкое. Раиска потом замуж не выходила, пить начала, что с ней случилось, не знаю. А Надька в шоколаде: квартира на Тверской, дача в Снегирях, муж богатый… Везет бабе!

— Почему же тогда она в Солнцеве живет?

— Балда! Там воздух свежий. Какая в центре экология? Даже крысы подохли!

— А где работает Надя?

Еланская развеселилась окончательно:

— Ой, не могу! За фигом ей служить, с такими деньгами-то! Ты бы пошла ломаться при наличии миллионов?

— Дома сидеть скучно.

— Ты, Лампа, натуральный лапоть. Надька по тусовкам шарится, она светская львица.

— Кто?

Женя издала протяжный вздох.

— Бездельница с бабками. Только разве можно такое человеку в лицо сказать? Вот журналисты и придумали оборот «светская львица». Это особи, посещающие почти все мероприятия. Кстати, по наличию на тусовке подобных дамочек судят о пафосности сборища. Они ходят лишь на вечеринки хай-класса, а на какой-нибудь день рождения пиццерии не отправятся. Ясно?

— Угу, — ответила я.

— Злые языки говорят, что кое-кто из таких львов и львиц за свой визит денежки с устроителей берет, — разболталась Женька. — Про поэта Семкина точно знаю: ему конвертик предложи, припрет мигом. А где Семкин — там драка; где мордобой — там журналюги; где пресса — там фото; где снимки в «Желтухе» — там известность.

Вот и зазывают Семкина на дни рождения. Кому, скажем, нужен генерал N? Сколько их, таких! А вот если Семкин приехал, да пристал с пьяных глаз к семипудовой жене героя праздника, схватил ее за всякие места, побил сына генерала, подрался с охраной… Вот тут читай про праздник в газете, пришла слава! Только, думаю, ты зря Надьку позвать решила, она бабки не берет. Хочешь телефон Семкина?

С огромным трудом избавившись от трещавшей без умолку Еланской, я завела мотор и порулила в сторону МКАД. Женька невыносима: сама наговорила подробностей о светских обычаях, тут же сделала выводы и решила, что я, невесть по какой причине, надумала устроить сборище с привлечением «львиц».

Дом, в котором обитала Ладожская, поразил красотой подъезда. Беломраморные ступени, позолоченные перила, ярко-красный ковер и шкафообразный охранник, немедленно спросивший:

— Вы к кому?

— К Надежде Ладожской, — улыбнулась я.

Тяжелый взгляд парня в форме прошелся по моей фигуре, потом секьюрити, слегка сменив тон, осведомился:

— Вас ждут?

— Да, — уверенно ответила я.

— Минуту, — вежливо, но решительно отреагировал парень, потом взялся за телефон и, навесив на лицо улыбку, прочирикал в трубку:

— Надежда Матвеевна, извините за беспокойство, к вам женщина пришла. А-а, ща, поинтересуюсь. Вы модельер?

Последний вопрос был адресован мне.