Голубые дни (Рассказы) - Ив Соколов-Микитов

Большим уважением пользовались на зимовке умелые люди, знавшие полезные ремесла. Зимовщики шили и чинили одежду, подготовляли снаряжение для летних походов. Связь по радио с Большой землей зимою не прекращалась. Люди регулярно получали вести от родных и знакомых, почти ежедневно слушали московские передачи.

Полярною ночью зимовщики хаживали в гости к дяде Феде - на соседнюю полярную станцию. Для этого нужно было перебежать по льду на лыжах через морской залив. Для опытного путешественника даже в полярную ночь такое путешествие большой опасности не представляло. На полярной станции можно было пользоваться почти городским комфортом. Здесь горело электричество, в уютных и теплых комнатах слышались голоса женщин, детей, напоминавшие далекую домашнюю жизнь.

Самым радостным праздником в жизни зимовщиков был день рождения света, полярной весны. В этот торжественный день, выйдя в тундру, полярники встречали солнце, впервые показавшееся после долгой и темной зимы.

НА ДАЛЕКОМ БЕРЕГУ

Люди, никогда не побывавшие в холодных странах, обычно преувеличивают ужасы полярной природы. В своем воображении они представляют кромешную тьму, непрерывное завывание холодной пурги. В самых мрачных красках рисуется этим людям незнакомая природа. Такое заглазное представление неверно. Не всегда бушует в холодных странах беспросветная злая пурга. Неописуемо прекрасно в морозную ночь полярное небо. Алмазный свет бесчисленных звезд отражается в каждом кристаллике снегов. Прекрасны, сказочно красивы северные сияния - сполохи. Серебряный свет луны в положенный срок заливает сияющие просторы...

Давным-давно развалились на Севере старинные, сколоченные из плавника избушки, в которых некогда зимовали и нередко умирали от голодной цинги первые отважные путешественники, прокладывавшие путь в неведомые холодные края. Советские люди навсегда справились с обычной на Севере страшной болезнью. Неузнаваемо изменилась на далеком Севере и самая жизнь. Советские полярники-зимовщики живут обычно в удобных, теплых квартирах, подчас не уступающих хорошему городскому жилью. На многих полярных станциях горит электричество. Заканчивая работу, люди ежедневно собираются в уютной столовой за общим товарищеским столом. Даже на самых отдаленных станциях и маленьких зимовках есть хорошие библиотеки. У полярников книги пользуются особенным вниманием и почетом. В течение долгой зимы эти книги перечитываются запоем. Советские писатели могут гордиться вниманием и любовью своих усердных читателей, живущих на далеких арктических берегах.

На все полярные станции и дальние зимовки самолеты забрасывают почту, время от времени доставляют свежие книги и газеты. Обитатели полярных станций общаются между собою, держат непрерывную связь с родиной и родными. По всему обширному пространству, от Архангельска до Камчатки, свежие новости перелетают с удивительной быстротою. Многочисленная семья полярников, разбросанных по станциям и зимовкам, живет общею сложною жизнью. В повседневном быту проявляется общая дружная связь. Стоит произойти даже незначительному событию: родится ли у супружеской четы зимовщиков ребенок, или на далеком острове добудут охотники медведя, или обморозится в походе и попросит по радио у врачей совета неопытный человек, - свежая новость разносится по эфиру. За тысячи километров переговариваются между собою полярники-радисты. По радио сообщаются новости, поддерживается деловая, общественная, товарищеская связь.

*

Перед последним этапом пути несколько дней живем на далекой полярной станции, построенной в тех самых местах, где когда-то с величайшими трудностями пробирались первые полярные путешественники. Двести лет назад, завершая знаменитый поход, здесь проходил русский штурман Семен Челюскин; таинственной холодной страной любовался путешественник Фритьоф Нансен.

"Я прошел насколько мог дальше, чтобы осмотреть фиорд, - писал об этих берегах знаменитый путешественник, - но конца его видеть не мог. Широкий и величественный канал тянулся в глубь страны, насколько хватал глаз, далеко, далеко к востоку, вплоть до каких-то голубых гор, которые, казалось, спускались к самой воде..."

Там, где у пустынного, безлюдного берега дикой природой любовались первые путешественники, в теплом и уютном доме нам отвели комнаты. Укладываясь спать в застланные свежим бельем постели, мы весело шутили:

- Точно на полярный курорт прибыли.

- Пожалуй, лучше.

- Нужно дядю Федю и тетю Сашу благодарить. Хозяева они отличные. На редкой станции увидите такой порядок...

О дяде Феде и тете Саше мы слышали еще в дороге. Все полярные летчики хорошо знают гостеприимного хозяина, начальника отдаленной полярной станции, где на перепутье останавливаются самолеты, совершающие рейсы над холодными берегами. Дядю Федю и гостеприимную супругу его добрым словом вспоминают в далекой Москве, в холодной Хатанге, на Чукотке. На своем трудном посту дядя Федя провел суровые годы войны, здесь много лет безвыездно жил и работал.

Новых гостей дядя Федя встречает радушно. Вместе с летчиками мы обедаем в светлой, хорошо убранной общей столовой. Гостеприимный хозяин угощает гостей своей охотничьей добычей - вкусной рыбой и свежей олениной, приготовленной его женою.

После бани и вечернего угощения отправляемся на отдых. Усталым путешественникам приятно протянуть ноги, почувствовать под головой подушку. Засыпая в чистой постели, слышу весенний крик совы, веселое щебетанье пуночек, собравшихся под окошком.

НАД НЕВЕДОМОЙ СТРАНОЙ

От Таймырского озера нас отделяет теперь небольшое, но очень опасное и трудное пространство. В полярных районах редко удерживается удобная для полетов погода. Зимою и летом обычно скопляются облака, часто свирепствуют затяжные снежные бури. Пролетая над центральной частью Таймырского полуострова, даже в летнее спокойное время полярным летчикам редко приходится полюбоваться неведомой страною. В редкие погожие дни с большой высоты они видят таинственные горные хребты, извилистые, еще неизвестные путешественникам реки, зеркально сияющие горные озера. Под крылом самолета раскрывается обширная гладь Таймырского озера с холодными пустынными берегами.

Живя на далекой полярной станции, наши летчики ежедневно запрашивали по радио погоду. Ответы приходили неутешительные. Над Таймырским озером неизменно бушевала пурга, упорно держалась низкая облачность, препятствовавшая посадке.

Вынужденное ожидание не отражалось на бодром настроении участников экспедиции. Пользуясь свободным временем, ботаники приступили к своей работе. Ежедневно мы совершали экскурсии в тундру, где на каменных россыпях уже перепархивали первые куропатки, а под толщею снега, в ледяных подснежных тепличках, пробуждалась, теплилась жизнь растений...

Воспользовавшись первым благоприятным сообщением об улучшении погоды, летчики торопятся закончить воздушное путешествие. Перед последним этапом пути мы быстро укладываем, грузим в самолет снаряжение. В последний раз тяжело отрывается от снежного поля загруженная машина и, сделав круг, направляется к центру Таймырского полуострова. Прижавшись к стеклам, мы смотрим вниз. В просветах густых облаков видится покрытая снегом тундра, перерезанная извивами застывшей реки. На заоблачной высоте летим над неведомой горной страною. Молочно-белым безбрежным морем расстилаются внизу облака. В нагромождениях облаков чудятся фантастические картины. Мы видим белые горы, волнистые сказочные долины. Ослепительный солнечный свет даже через стекло режет глаза, отражается на неподвижном крыле самолета. От непрерывного шума моторов и большой высоты немного кружится голова. Точно застыв в ледяном воздухе, плавно плывет над облаками крылатая машина. Странное, еще не испытанное чувство овладевает воображением. Все кажется фантастическим, невиданным, необычайным.

Нашу машину ведет пилот Мальков. Бывалый, опытный летчик не раз пересекал это пустынное, холодное пространство. У Малькова на Севере было много опасных приключений. Спускаясь первый раз над Таймырским озером, в прошлом году он оказался в очень рискованном положении. Пробив облака, самолет мчался в тумане на отвесную каменную гору. Ни на секунду не растерявшись, искусный пилот развернул машину у самой горы и, избежав катастрофы, благополучно сделал посадку.

На минуту я отрываюсь от застывающего, покрытого кристальною изморозью стекла, смотрю на пилота. Спокойно и уверенно он держит штурвал. Трудно постигнуть, как чувствует, находит он в этом заоблачном мире дорогу.

Чувство пространства и времени исчезает. Сколько минут или часов продолжается наш заоблачный полет? Чтобы проверить, смотрю на часы. Судя по времени, где-то внизу, под облаками, должно быть Таймырское озеро конечная цель полета.