Последняя черта (СИ) - Савченко Лена

Рационализм брал своё. Ей бы не хватило физических сил задушить здорового Дикого, и это как минимум. Таша могла бы подтвердить алиби, в том магазине, возможно, были камеры... А если нет? И вот это «если» застревало в горле, вырывалось наружу неровным дыханием, как бывает при панических атаках.

—  Что там?

— Они мне смерть Дикого шьют, — сглотнув, ответила Алиса и взглянула на Лёху полными слёз глазами. — Понимаешь? Мне.

— Они делают то же, что делали мы, — заметил Ворон. — Нацисты спасают свои задницы. — И добавил сквозь зубы. — Но хер у них это получится.

Он мог бы врать себе, что успокаивает Алису, но на деле был слишком взбешён и отчаян, чтобы выдать что-то ещё, возможно, более здравое. В таком состоянии он точно не даст отпор неокам, что не мешало ему их всей душой ненавидеть.

— Этого стоило ожидать. — Доктор хмыкнул, откинувшись на сидении. — И стоило подготовиться. Каста...

— Мне нельзя к вам, — выдавила девушка. — Если за мной придут, то потрудятся, обыщут квартиру. Вы недавно курили, Таша — её упекут за нарушение сразу же, без вопросов.

— А куда ты предлагаешь? — Лёха сжал руль покрепче, мельком глянул на подругу, но не смог заставить себя задержать на ней взгляд. — Они, может, этого и добиваются? Чтобы мы забились по своим одиноким норам, а?

— Рано поднимать панику, — покачал головой в шапочке Ворон. — У них самих там сейчас весело. — Он даже смог хмыкнуть, но всё равно помрачнел. — На старшего лейтенанта заяву пишут. А документ явно недоделан, иначе подозреваемую в лицо все знали бы. И в руки нам этот документ попасть был не должен, так что мы уже на шаг впереди.

И всё равно Алиса нервничала. Ворону верить хотелось, безумно хотелось, но до конца не получалось.

— Как он вообще к тебе попал? — Она обернулась. — И... какой, нахер, лейтенант? 

— Старший, — угрюмо отозвался Ворон. — Прокурор вытащил меня через какого-то майора, и тот поделился сведениями.

— Ладно. — Лёха вздохнул. — По крайней мере, мы об этом знаем. Но заначки на хате нужно будет всё же подчистить. Так, на всякий случай.

Через полчаса Доктор компанию покинул. Алексей высадил его поближе к универу, подождал, пока тот скроется в здании, и только после этого отъехал.

— Ворон. — Он поднял взгляд на зеркало заднего вида. — Тебя куда? Учитывая... всё, могу забросить домой. Выглядишь ты, друг мой, хреново.

— Домой. И по дороге купить бинты, — кивнул Ворон. — Закончились.

Лёха тоже кивнул, предпочитая погрузиться в себя, молчать и думать. Как выкрутиться, как перехитрить, как... Уже появилась мысль поискать кандидата на убийцу Дикого, но как это провернуть — Лёха понятия не имел.

Знакомым маршрутом электрокар нёс их сквозь город, сквозь чужие судьбы и жизни. Замирал на светофорах, срывался с места или же, наоборот, двигался медленно. По дороге сделали остановку — Алиса скоро вернулась с пакетом, бросила Ворону пачку сигарет, остальное содержимое пока было для него загадкой, которую легко разгадать. А вот о сигарете он мечтал ещё с первого заявления гондона о том, что жизнь продолжается. Сложно было выразить всю глубину благодарности Алисе за этот жест, но как минимум простое «Спасибо» не заставило себя ждать. 

Когда машина остановилась, Алиса вылезла следом за Вороном. 

— Как придёшь в себя — звони. И если что-то хреновое случится — тоже звони. В героя не играй. Усёк?

— Угу, — ответил он Лёхе. На геройство его уже точно не хватит.

Лёха был самой серьёзностью. Мрачной, но заботливой, не желающей потерять кого-то ещё. Затем он поднял стекла и потерялся в городе, направляясь обратно. Алиса проводила машину странным, всё ещё плохо осознающим действительность взглядом.

Глава 9.1

Ворон взглянул на молчащего Призрака, спросил только:

— Оно тебе точно надо? — и медленно проковылял к подъезду.

— Надо, — тихо сказала Алиса и пошла следом.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Дом-в-котором-жил-Ворон ничем не отличался от прочих грязных, старых и постепенно разрушающихся домов. Новые вышки-небоскрёбы строили на местах рухнувших многоэтажек, а где ещё не рухнули — там пусть живут и так. Старый скрипящий лифт на последний этаж, лестница, по которой пришлось подниматься, цепляясь за перила до побелевших костяшек. Тяжело. Единственная дверь — среди пыльных проводов чердачного помещения. Тихо звякнул ключ, щёлкнул выключатель, лампочка из полумрака осветила вечный бардак: стволы разобранных винтовок, магазины, коробки с патронами. Не квартира, скорее — студия; одно маленькое круглое окошко под потолком. Вместо кухни — холодильник, микроволновка и покрытый рваной клеёнкой стол. Там тоже валялись какие-то стволы. Вместо спальни — смятая двуспальная кровать. Разве что туалет был отдельной комнаткой, с еле поместившимся туда душем. Раковина с грязным зеркалом торжественно разместилась в прихожей.

Как и обещал Лёхе, геройствовать Ворон не стал. Сняв ботинки, сразу же улёгся на кровать, от удовольствия прикрыв глаза. Не так уж и хотелось что-то обрабатывать и перевязывать, хотя бы просто полежать... но неизбежность в виде Алисы оставалась под боком. Чёрт.

— Я не хочу навязываться. — Каста опустилась на край матраца, сжав в руках пакет с бинтами, перекисью, спиртом и прочими, под эту гребёнку, медикаментами. — Но тебе нужна помощь. Хотя бы физическая. Понимаешь?

Она смотрела на него без жалости. Знала — её жалость Ворону сейчас никуда не упёрлась. Скорее, её взгляд выражал просьбу, желание помочь хоть чем-нибудь и как-нибудь, раз не смогла предотвратить этих ужасных синяков на лице и той походки, которой он тащил себя до квартиры.

— Да, — согласился Ворон. — Нужна.

«И не только физическая», — здраво отметил внутренний голос. Слишком здраво, чтобы принадлежать человеку, опьянённому болью.

Ворон сел, потянулся к пакету, вывалил содержимое на кровать. Рано или поздно Алиса бы узнала, просто потому что если такие ожоги и вырезать, то вместе с кожей и мясом. А это не представлялось возможным.

— Помоги мне, пожалуйста, — серьёзно попросил он, наконец, стягивая с себя борцовку. Старался, честно старался не думать, как это всё выглядит и какое отвращение может вызывать. Занялся разматыванием нужного количества бинта. Сначала хотелось просто прикрыть это дерьмо.

— Дай сюда, — не смогла смотреть спокойно на трясущиеся руки Алиса, отобрала всю приблуду у Ворона. — Успокойся. Я сделаю. 

В мыслях крутилось только одно: «Уроды».

Ожог ещё не загноился, был свежим и обещал остаться навсегда. Каста ровно выдохнула, не обращая внимания на приглушённое шипение, и обработала его бинтами. Приходилось стирать ими спирт, чтобы не залить всё к херам, потом нашаривать квадратной формы пластырь, наносить на него обеззараживающую мазь и осторожно приклеивать.

Синяки, где-то почти багровые, занимали почти все рёбра, грудная клетка здорово пострадала. Ворон шипел, а сам до сих пор не мог поверить, что Алиса всё ещё — и уже — рядом.

— Дышать больно? — Она легко, невесомо коснулась правой стороны тела подушечками пальцев и провела по коже, сглотнув. Алисе хотелось плакать. — Если да — минимум трещина.

Её прикосновения, голос, желание помочь — ему не снится это там, на холодном полу? Настоящий Призрак, не иллюзия в его голове...

— Нет, просто дышать — нет, — честно ответил он. — Но, если резко — болит. Терпимо. Принесёшь воды?

После обработки Ворону стало легче. Жжение поутихло, приглушённое приятной прохладой мази. Беспокойство, страх и плохо сдерживаемая злоба в голове заткнулись тоже — он был не один и в безопасности, и только сейчас, наконец, это понял. Осталось выпить несколько таблеток обезболивающего и подождать.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

— Не уходи только, Призрак, — тихо попросил Ворон. — Я соскучился. Если бы не ты... было бы хуже. Гораздо хуже. — Он улыбнулся, словно вспоминая, как это вообще делается, и прошептал совсем уж глупое. — Я так счастлив, что ты есть.