Правовые формы участия юридических лиц в международном коммерческом обороте - Антон Асосков

Федеральным законом от 7 января 1999 г. № 19-ФЗ[253] в ст. 2 Закона о СРП были внесены изменения, предусматривающие случаи, когда право пользования участками недр на условиях раздела продукции может быть предоставлено на основании решения Правительства РФ и решения органа государственной власти соответствующего субъекта РФ без утверждения федеральными законами[254]. Кроме того, Федеральным законом от 18 июня 2001 г. №75-Ф3[255] текст Закона о СРП был дополнен возможностью заключения СРП без проведения конкурсов или аукционов при условии, что инвестор является пользователем недр для разведки и добычи полезных ископаемых на иных предусмотренных законодательством РФ условиях, отличных от условий СРП. В этом случае соглашение может быть заключено с указанным пользователем недр либо с другим юридическим лицом или объединением юридических лиц, созданными с участием этого пользователя[256].

Таким образом, законодатель существенно расширил возможности заключения СРП. Вместе с тем в тексте Закона о СРП сохранились некоторые положения, касающиеся заключения СРП, которые вызывают серьезные вопросы. В частности, в последнем абзаце п. 1 ст. 6 Закона о СРП предусмотрено, что соглашения, связанные с использованием участков недр, расположенных на континентальном шельфе РФ и (или) в пределах исключительной экономической зоны РФ, а также соглашения, заключенные в соответствии с абз. 2 п. 2 ст. 6 Закона о СРП, утверждаются отдельными федеральными законами. В данном случае справедливы следующие опасения С.А. Сосны: «Так, если Федеральное Собрание не утвердит Соглашение с инвестором до того, как последний получит лицензию, удостоверяющую его право пользоваться недрами, то такая лицензия не может быть выдана ему. Но Закон о СРП (ст. 2) не допускает отказа в выдаче лицензии. Если же Федеральное Собрание не утвердит Соглашение уже после предоставления лицензии, то последняя должна быть у инвестора изъята. Но без доказанной вины инвестора такое изъятие тоже незаконно. Таким образом, возникает юридически тупиковая ситуация. В любом случае неутверждение Соглашения повлечет за собой обвинение государства в невыполнении принятых на себя обязательств, судебные иски о возмещении убытков и, наверняка, крупные финансовые потери»[257]. Очевидно, что данное положение Закона о СРП требует пересмотра.

Анализируя правовую природу СРП, нельзя вкратце не остановиться на основных вопросах, касающихся режима налогообложения инвестора. Как отмечает С.А. Сосна, «в разных странах в зависимости от местных условий приняты различные схемы раздела. Схема, заложенная в российском Законе о СРП, предусматривает двухступенчатый раздел. Вначале из полученной инвестором продукции выделяется часть, направляемая на возмещение понесенных им затрат (затратная или компенсационная продукция), после чего оставшаяся „прибыльная“ продукция делится между государством и инвестором в установленной в Соглашении пропорции. При этом Закон предусматривает замену разделом продукции не всех установленных налогов, сборов и платежей. Инвестор в обычном порядке уплачивает государству налог на прибыль со своей доли прибыльной продукции, а также платежи за право на пользование недрами»[258]. Данную модель налогообложения в рамках СРП принято характеризовать как «индонезийскую»[259].

Кроме того, Федеральный закон от 18 июня 2001 г. № 75-ФЗ предусмотрел возможность введения иного режима налогообложения при заключении отдельных СРП. В соответствии с п. 2 ст. 8 действующей редакции Закона о СРП стал возможен так называемый прямой раздел продукции, который заменяет уплату всей совокупности федеральных, региональных и местных налогов и сборов (за исключением единого социального налога)[260].

Необходимо отметить, что принципиальной особенностью режима налогообложения СРП является не просто то обстоятельство, что основная масса налогов заменяется передачей части произведенной продукции (добытого сырья). Ведь вплоть до 2002 г. в рамках общего лицензионного режима Закон о недрах допускал уплату некоторых платежей за пользование недрами в натуральной форме. Однако речь здесь шла исключительно о том, что рассчитанная по общеустановленным правилам сумма налога уплачивается не в денежной форме, а путем передачи государству части добываемого сырья. Применительно к СРП меняется сам принцип взимания налогов — большая часть налогов и сборов для инвестора упраздняется, будучи полностью замененной передачей оговоренной части произведенной продукции.

Такой режим налогообложения СРП позволяет реализовывать проекты, которые были бы заведомо убыточными при применении общей схемы взимания налогов и сборов. Раздел продукции, заменяющий основную часть налогов, понижает порог рентабельности практически до уровня издержек производства. В таких условиях инвестор может браться за разработку сложных для освоения месторождений при условии, что стоимость содержащегося в них минерального сырья превышает затраты на его извлечение. Тем не менее СРП остается рисковым договором. Если месторождение не будет обнаружено или затраты на его освоение и разработку превышают стоимость извлекаемых запасов минерального сырья, то инвестор несет безвозвратные потери. Одновременно даже при минимальном уровне рентабельности выигрывает государство. Во-первых, оно получает плату за пользование недрами, разработка которых в условиях общего режима налогообложения была бы невозможна. Во-вторых, государство получает причитающуюся ему долю прибыльной продукции и налог на прибыль с доли прибыльной продукции инвестора. Наконец, улучшается общее состояние экономики принимающего государства за счет развития смежных отраслей производства, решения вопросов занятости и т.п.[261]

С точки зрения направления настоящей работы важное значение имеет также исследование положений Закона о СРП на предмет соответствия основным международно-правовым документам, касающимся вопросов иностранных капиталовложений. В этом контексте нельзя не коснуться темы о соответствии норм Закона о СРП документам ВТО, и прежде всего Соглашению об относящихся к торговле инвестиционных мерах (Agreement on Trade-Related Investment Measures —TRIMS). Статья 2 Соглашения ТРИМС предусматривает, что ни одна из стран-членов не должна применять относящиеся к торговле инвестиционные меры, которые не соответствуют положениям ст. 3 («Принцип национального режима») или ст. 11 («Запрет количественных ограничений») ГАТТ в редакции 1994 г. Одновременно в Приложении к Соглашению ТРИМС приведен примерный перечень такого рода недозволенных мер. Внимательный их анализ показывает, что ряд положений Закона о СРП представляют собой те самые инвестиционные меры, которые не допускаются Соглашением ТРИМС. К таким мерам относятся:

1) предоставление российским юридическим лицам преимущественного права на участие в работах по соглашению в качестве подрядчиков, поставщиков, перевозчиков или в ином качестве (абз. 2 п. 2 ст. 7 Закона о СРП);

2) размещение заказов на изготовление оборудования, технических средств и материалов, необходимых для геологического изучения, добычи и первичной переработки полезных ископаемых, в объеме не менее чем 70 % общей стоимости таких заказов между российскими юридическими лицами или иностранными юридическими лицами, осуществляющими соответствующую деятельность и зарегистрированными в качестве налогоплательщиков на территории РФ (так называемое 70 % Russian Content Rule) — абз. 4 п. 2 ст. 7 Закона о СРП;

3) обязанность предусматривать в соглашениях условие, что не менее определенной части технологического оборудования для добычи полезных ископаемых и их переработки, закупаемого инвестором, должно производиться на территории РФ (ч. 3 п. 2 ст. 7 Закона о СРП)[262].

При этом анализ изменений и дополнений, вносимых в текст Закона о СРП, показывает, что указанные ограничения не только не уменьшались, а, наоборот, все более усиливались. В связи с выбранным Российской Федерацией курсом на присоединение к ВТО на повестке дня встает актуальный вопрос об отмене указанных ограничений, устанавливающих односторонние преимущества для российских производителей.

Кроме того, описанные выше ограничительные правила могут не только затрагивать интересы инвесторов, но и вызывать имущественные потери для государства. Как правильно замечает С.А. Сосна, «дело в том, что стоимость оказываемых инвестору по Соглашению поставок и услуг компенсируется инвестору за счет выделяемой на эти цели доли произведенной продукции. Чем выше такая стоимость, тем больше объем компенсационной продукции и тем соответственно меньше объем так называемой прибыльной продукции, часть которой принадлежит государству»[263].