Тарзан в Пеллюсидаре - Эдгар Райс Берроуз

— А как тебя вообще занесло в его логово? — поинтересовался Тарзан. — Ведь с первого взгляда можно было понять, что это не место для одинокого ребенка.

— Но ведь и ты тоже шел по той же тропе, — парировал Ован. — Просто ты оказался позади райта, а мне не повезло.

— Но я же не знал, куда ведет тропа.

— Я тоже не знал, — признался Ован. — Прежде я охотился только вместе со старшими, но теперь настала пора, когда я должен в одиночку выйти на охоту и самостоятельно убить добычу. Только таким образом может юноша доказать свое право стать охотником и воином. Я увидел эту тропу и пошел по ней, хотя и не знал, куда она ведет. Когда я увидел, что тропа заканчивается тупиком и услышал за спиной шаги медведя, я понял, что никогда больше не увижу пещер моего народа и не стану великим воином. Увидев меня, райт встал на задние лапы и очень рассердился. У меня не было выбора — я должен был сражаться с ним. Может быть, мне даже удалось бы его убить, хотя и сомнительно. А потом появился ты и с помощью вот этой гнутой палки вонзил в спину райту маленькое копье. Он еще больше рассердился, забыл про меня и погнался за тобой. Ты не мог не знать, что он поступит именно так. В твоем племени должно быть все такие храбрые. Расскажи мне о своей стране. Она далеко отсюда? У вас много охотников? Ваш вождь очень сильный?

Тарзан попытался объяснить мальчику, что сам он родом не из Пеллюсидара, но этот факт оказался непосильным для детского восприятия. Пожав плечами, человек-обезьяна переменил тему разговора и принялся расспрашивать Ована о нем самом и об обычаях его племени. Ован с удовольствием расхваливал силу и смелость воинов Клови и поразительную красоту его женщин.

— Мой отец — Аван — великий вождь, — похвастался он. — Мужчины племени Клови — самые лучшие воины и охотники во всем Пеллюсидаре. Мы постоянно сражаемся с воинами Зорама и даже Дароза, который лежит еще дальше, чем Зорам. Так уж случилось, что в Клови избыток мужчин, а невест на всех не хватает. Поэтому наши молодые воины добывают себе подруг в соседних племенах. Совсем недавно двадцать наших во главе с Карбом отправились за девушками в Зорам. В Зораме очень красивые девушки! Когда я стану воином, тоже пойду в Зорам и украду невесту.

— От Клови далеко до Зорама? — спросил Тарзан.

— По-разному говорят, — пожал плечами мальчик. — Я слышал, что от Клови до Зорама много дальше, чем от Зорама до Клови. За время перехода туда воин принимает пищу пять или шесть раз, а на обратном пути достаточно двух раз.

— Не понимаю, как могут ваши воины тратить на обратный путь втрое меньше времени? — спросил человек-обезьяна.

— На обратном пути наших обычно преследуют воины Зорама, — пояснил мальчик.

Тарзан усмехнулся про себя наивному ответу ребенка, но в то же время в очередной раз задумался над уникальностью местных условий, где обратный путь и в самом деле может оказаться короче или длиннее дороги туда.

За время пути Ован постепенно отбросил свои подозрения в отношении незнакомца и разговаривал с ним, как с членом собственного племени. Заметив глубокие раны от когтей типдара на теле нового друга, он не отставал от Тарзана, пока тот не рассказал ему свою историю. Подвиг человека-обезьяны произвел на него такое впечатление, что всю оставшуюся дорогу мальчик вслух восхвалял отвагу, силу и находчивость человека-обезьяны в такой ситуации, из которой ни один из знакомых ему воинов не мог бы рассчитывать выпутаться живым. Заметив покраснение вокруг ран Тарзана, Ован сообразил, что они, должно быть, причиняют немалую боль, и у первого же попавшегося ручья настоял, чтобы Тарзан позволил ему промыть раны и положить на них лекарственные травы, которые Ован набрал рядом с ручьем. Он разжевал их во рту и приложил к воспаленным местам, уверив Тарзана, что боль скоро пройдет. Боль от ран оказалась жалким подобием той агонии, в которую повергло человека-обезьяну наложение «целебных» трав, но мальчик, хорошо знавший о действии снадобья, как ни старался, не смог заметить даже тени страдания на бесстрастном лице человека-обезьяны. Его восхищение новым знакомым стало еще сильнее.

— Сначала будет больно, — сказал он извиняющимся тоном, — но потом станет легче и заражения можно будет не опасаться.

Мальчик оказался прав. Некоторое время Тарзан испытывал невероятное страдание, но постепенно боль улеглась, и он даже думать забыл о своих ранениях.

По дороге Тарзан задержался в небольшой рощице, чтобы вырезать себе новое копье и сделать дюжину стрел. Ован очень заинтересовался стальным ножом человека-обезьяны, но на стрелы глядел свысока, назвав их «игрушками для грудного младенца». Когда же Тарзан с помощью такой «игрушки» снял со скалы горного барана, мальчик проникся величайшей почтительностью к обладателю столь удобного оружия и чуть ли не со слезами принялся умолять, чтобы Тарзан и его научил им пользоваться.

Юный Ован пришелся по сердцу человеку-обезьяне. Они быстро стали друзьями. В мальчике были налицо все столь дорогие сердцу Владыки Джунглей черты дикого животного, и в то же время в нем не было пороков, свойственных современным детям, в частности, болтливости.

— Вот мы и пришли, — объяснил Ован, остановившись на краю пропасти. — Внизу лежат пещеры Клови. Я надеюсь, что Аван, вождь племени, примет тебя как друга, но обещать я ничего не могу. Для тебя может быть лучше будет пойти своей дорогой и не спускаться к пещерам Клови. Я не хочу быть свидетелем твоей смерти.

— Меня не убьют, — уверенно заявил Тарзан. - Я иду как друг.

Однако, в глубине души, он понимал, что шансов на то, что эти дикари примут его как своего, у него немного.

— Ну что ж, пойдем, — сказал Ован и начал спускаться.

Крутая горная тропка постепенно превратилась в широкую, хорошо ухоженную дорогу, ведущую ко входу в ущелье. Видно было, что к ее благоустройству приложили руки целые поколения людей. Спустя некоторое время Ован негромко свистнул. В ответ послышался такой же свист, а когда двое путников обогнули округлую скалу, глазам Тарзана открылась высокая стена с широким карнизом в основании, усеянная темнеющими отверстиями пещер.

На карнизе, занимавшем площадь не менее двух акров, собралось около сотни мужчин, женщин и детей. Все глаза были повернуты в их сторону. Увидев Тарзана, воины повскакали с мест, хватаясь за копья и ножи. Женщины в тревоге хватали детей и спешили увести их с открытого места в пещеры.

— Не бойтесь! — закричал мальчик. — Это идет Ован со своим другом Тарзаном.

— Убить его! — прорычал один из воинов.