Откровенные признания - Лиза Клейпас

— Извините, — пробормотала Лотти, — это вовсе не значит, что мне трудно угодить… Просто у меня совсем нет опыта… — Выбирать цвета и фасоны платьев ей никогда не позволяли. По настоянию лорда Раднора ее неизменно одевали в скромные одежды строгого покроя и темных цветов. Лотти никак не могла представить себя в ярко-синем, или желтом, или — о Господи! — в розовом. А при мысли о глубоком вырезе, открывающем грудь, Лотти стало так неловко, что она торопливо отложила модный журнал, который листала вместе с Софи.

К чести старшей сестры Ника, она обладала неиссякаемым терпением. Спокойно глядя на Лотти, она ободряюще улыбалась — и в эти минуты особенно походила на брата.

— Лотти, дорогая, угодить вам ничуть не трудно, но…

— Вздор! — машинально выпалила Лотти, и обе рассмеялись.

— Ну хорошо, — с усмешкой согласилась Софи, — да, вы и вправду очень разборчивы, но не из желания кому-нибудь досадить. У меня к вам всего две просьбы: во-первых, запомните — это вовсе не вопрос жизни и смерти. Выбор платья — простейшее дело, особенно когда рядом модница-подруга, обладающая безупречным вкусом. Вроде меня.

Лотти улыбнулась.

— А вторая просьба?

— Вторая… пожалуйста, доверьтесь мне. — И Лотти стало ясно, что обаяние в семье Сидней передается не только по мужской линии. Софи лучилась добротой и спокойствием, перед которыми было невозможно устоять. — Ничего кричащего и вульгарного я вам не посоветую, — убеждала она. — У меня и вправду отменный вкус, я достаточно давно вращаюсь в лондонском обществе, в то время как вам пришлось…

— Безвылазно торчать в Гэмпшире? — подсказала Лотти.

— Вот именно. И если вы будете и впредь одеваться как дама преклонных лет, среди сверстниц почувствуете себя не в своей тарелке. Более того, это дурно отразится на репутации моего брата: пойдут сплетни, что он настолько скуп, что отказывается даже одевать вас соответственно положению…

— Нет, — машинально перебила Лотти, — это будет несправедливо по отношению к Нику — ведь он разрешил мне покупать все, что я захочу.

— Тогда позвольте помочь вам сделать выбор, — заключила Софи.

Лотти кивнула, рассудив, что она и вправду держится слишком недоверчиво. Ей давно пора научиться доверять

Людям.

— Я к вашим услугам, — объявила она, — и готова принять любой ваш совет.

Софи удовлетворенно закивала.

— Превосходно! — Она положила на колени модный журнал и принялась оставлять закладки на страницах с особенно удачными фасонами. Луч света играл на ее темно-золотистых волосах, придавал им оттенки спелой пшеницы и меда. Софи была на редкость миловидна, ее тонкие, изящные черты указывали на родство с Ником. То и дело она бросала на Лотти оценивающий взгляд, кивала сама себе или быстро качала головой.

Лотти сидела молча, мелкими глотками попивая чай, который принесла им помощница модистки. За окном лил дождь, низко над городом нависли лиловые тучи, а в комнате царили уют и покой. Повсюду были развешаны и разложены изящные женские вещицы, отрезы кружев, шелка и бархата, изысканные цветы с лепестками, расшитыми хрустальными бусинками, похожими на капельки росы.

Время от времени в комнате появлялась модистка, советовалась с Софи, что-то записывала и тактично удалялась. Софи уже объяснила Лотти, что некоторые клиенты требуют, чтобы модистка не отходила от них ни на шаг, а другие предпочитают сами принимать решения, не допуская постороннего вмешательства.

Погрузившись в приятные размышления, Лотти чуть не вздрогнула, услышав голос Софи:

— Вы не представляете себе, как я обрадовалась, узнав, что Ник решил жениться. — Она сложила вместе два куска ткани, критически осмотрела их, поворачивая так и этак, чтобы оттенок заиграл при свете ламп. — Скажите, что вас привлекает в нем?

— Ник — красивый мужчина, — осторожно начала Лотти. — Я не могла не обратить внимания на его глаза, на темные волосы… он чрезвычайно обаятелен, и… — Она мысленно перенеслась в прошлое, к калитке у опушки леса. Каким усталым казался ей в ту минуту Ник, как жаждал, утешения… — …И одинок, — еле слышно добавила она. — Я никак не могла понять, почему такой незаурядный человек страдает от одиночества.

— О, Лотти… Странно, почему вы заметили именно это — ведь большинство незнакомых людей считают Ника неуязвимым. — Придвинувшись ближе, Софи приложила отрез янтарного шелка к груди Лотти, проверяя, к лицу ли ей такой оттенок, и отложила его в сторону. — Видите ли, с самого детства Нику приходилось бороться за свое место под солнцем. Он был совсем ребенком, когда скончались наши родители… и рос ужасным сорванцом и бунтарем… — Она грустно покачала головой, словно отгоняя тягостные воспоминания. — Он сбежал в Лондон, долгое время я не получала от него никаких вестей, а потом узнала, что его судили за какое-то мелкое преступление и приговорили к заключению. Спустя еще несколько месяцев мне сообщили, что в плавучей тюрьме он заболел и умер. Долгие годы я оплакивала его…

— Почему же он не приезжал к вам? Он мог хотя бы прислать письмо, избавить вас от страданий.

— По-моему, ему было слишком стыдно — после всего, что с ним произошло. Он старался забыть о существовании Джона, лорда Сиднея, и решил, что будет легче начать жизнь заново, под именем Ника Джентри.

— После всего, что с ним произошло? — озадаченно переспросила Лотти. — Вы имеете в виду тюремное заключение?

Софи испытующе вгляделась ей в глаза и, убедившись, что Лотти почти ничего не знает, решила промолчать.

— Да, заключение, — туманно откликнулась она, и Лотти поняла, что ответ от нее утаили. По какой-то таинственной причине Софи оберегала прошлое своего брата.

— Как вы узнали, что он еще жив?

— Я приехала в Лондон, чтобы отомстить тому судье, который вынес Нику приговор, — объяснила Софи. — Я встретилась с ним и обвинила его в смерти брата. Но к моему удивлению, вскоре я влюбилась в него.

— В сэра Росса? — Лотти ошеломленно уставилась на нее. — Неудивительно, что Ник так нена… — Сообразив, что проговорилась, она поспешно умолкла.

— Так ненавидит его? — с грустной улыбкой закончила за нее Софи. — Да, эти двое питают друг к другу стойкую неприязнь. Но это не мешает моему мужу всеми силами помогать Нику. Видите ли, даже приступив к службе на Боу-стрит, Ник… по-прежнему внушал нам серьезные опасения.

— Да, характер у него беспокойный, — осторожно подтвердила Лотти.

Софи невесело усмехнулась:

— Не просто беспокойный, дорогая. Три года Ник безрассудно рисковал, словно ничуть не дорожил собственной жизнью.

— Но почему?

— События прошлого ожесточили его, сделали нелюдимым. Мой муж и сэр Грант стремились помочь ему измениться к лучшему. Я не всегда одобряла их методы. Уверяю вас, мы с сэром Россом подолгу спорили по этому поводу. Но со временем мой брат все-таки начал меняться в лучшую сторону. А его женитьба на вас, Лотти, особенно обнадежила меня. — И она дружески пожала руку собеседницы.