По головам 4 - Ярослав Георгиевич Горбачев

Внимательно следивший за всем этим, и даже больше того — полностью организовавший всё Струев позволил себе лёгкую усмешку.

Первой его мыслью было, что это Яромира Белая вернулась инкогнито и не желает, чтобы кто-то узнал о её прибытии на лапуту.

Но свою новую хозяйку намётанный глаз Святослава Дементьевича распознал бы практически в любом виде, и в камуфляже, и в маскировке. Сейчас он готов был заложить свою жизнь, что это — не она. Слишком отличались пропорции тела и рисунок движения.

А раз на «Сверчке» прибыла не жена главы недавно созданного рода Огневых-Белых, возникал закономерный вопрос — а кого же тогда Темнозар Храбрович попросил тайно и по возможности незаметно поселить в пустующих апартаментах? Неужели — свою любовницу?

Если так, у Струева внезапно появлялся инструмент давления на своего патрона. Конечно, Святослав Дементьевич даже и не думал о такой глупости, как шантаж. Надо быть последним дураком, чтобы пытаться провернуть это с тенью, к тому же — с обладателем скверного и неудобного для служащих характера. Направленный в своё лицо ствол разрядника Струев запомнил очень хорошо.

И даже несмотря на природную осторожность и нежелание рисковать — Святослав Дементьевич всё равно был очень доволен этой новой информацией. Ведь кто знает, как жизнь повернётся потом?.. Всегда лучше иметь лишнего козырного туза в рукаве, чем нет. Вернее — в данном конкретном случае, козырную даму.

А вскоре Струев и вовсе выкинул странную незнакомку из головы. Были дела и поважнее. Весточка из внешнего мира напомнила, что сделать до возвращения главы требовалось ещё очень многое… И почему-то казалось, что отведённое на спокойную жизнь время может истечь буквально вот-вот.

Видимо, это был голос интуиции.

Потому что прошло всего несколько стандартных часов после отбытия освободившегося от груза «Сверчка», как посадку на лапуту запросили уже для нового корабля — «Косатки».

Настал момент истины.

Струева почему-то не покидало плохое предчувствие. Мелькнула даже предательская мыслишка, что возможно, зря он тогда не позволил сдать сектор Мироновым. Святослав Дементьевич об этом никому не говорил, но он сам участвовал в переговорах, и выходное пособие ему было предложено очень даже приличное, как и гарантии безопасности.

В принципе, даже убийство коменданта не закрыло бы для него эту дверь. В конце концов — какая разница Мироновым, с кем иметь дело? Внутренние разборки, имена и лица людей, продающих наследие бывших хозяев — всё это их не заботило совершенно. Только конечный результат, коды доступа к системам противокосмической обороны и возможность безопасно сесть на лапуты.

Но сокрушаться по утерянным перспективам теперь было поздно. Потому Святослав Дементьевич привёл форму в порядок, и, как на расстрел, снова направился к посадочной площадке, на сей раз — встречать высокое начальство. В конце концов, свой выбор он уже сделал тогда, приняв сторону… А после ещё и согласился взвалить на себя новые обязательства, не понимая ещё всей глубины той пропасти, куда ступает. Сейчас же пришла пора расплачиваться за собственные амбиции…

Ведь когда Струев, услышав кодовую фразу, прикончил старого коменданта — ни о какой верности погибшему роду речи не было. Исключительно голый расчёт, основанный на нескольких зыбких предположениях, и склонность к риску. Причём — изначально-то риск был не так уж и велик.

Когда юная Белая вышла на связь, Струев решил, что может стать при ней кем-то вроде регента, временного управляющего, ведущего все дела. Ведь откуда молодой девчонке знать, как управлять огромным хозяйством, где ещё и не всё ладно? В такой ситуации очень кстати может оказаться мудрый и опытный старший товарищ, сохранивший верность роду.

Конечно, потом уже Струев понял своё заблуждение. В первую очередь потому, что рядом с девчонкой оказался кто-то, чьё появление просто невозможно было предсказать. Как и наличие определённых качеств.

По всем доступным Струеву материалам жених Яромиры являлся рохлей и не воспринимался никем иначе, чем пустым местом. Возможно, что-то из документов по нему имело настолько высокий уровень доступа, что было скрыто даже и от него, не самого последнего человека в службе безопасности. Без ложной скромности Святослав Дементьевич мог сказать, что он в этой структуре занимал третье место… Сразу после сгинувших в уничтоженном поместье старших коллег.

Так что — всё было обдумано и взвешено за считанные секунды, и действовал Струев с полным осознанием возможных последствий. Конечно, реальность оказалась немного другой, но это несоответствие не выбило из колеи. Просто поменялась стратегия, приоритеты… Не более того. В конце концов, и должность Святославу Дементьевичу досталась довольно высокая. Так что вышел он в заметном плюсе, хоть и вовсе не так, как рассчитывал. Но — успел уже насладиться полученной властью.

Теперь главное было — сделать так, чтобы её не потерять по какому-нибудь глупому недоразумению…

Сосредоточенно шагая к посадочной площадке, куда диспетчеры направили «Косатку», Святослав Дементьевич не мог видеть того, как пристально следит за его перемещениями прилетевшая несколькими часами ранее на «Сверчке» женщина. Расположенные тут и там камеры наблюдения не воспринимались начальником службы безопасности как нечто такое, на что следует обращать внимание — ведь он привык управлять ими сам, даже порой удаляя с серверов ненужные и даже вредные с его точки зрения записи.

Вот только, сейчас поток видеоинформации шёл на резервный пульт, расположенный в апартаментах бывших хозяев лапуты. В том числе — туда попадали и картинки с камер, о которых Струев, даже несмотря на все свои допуски, знать просто не мог.

И нет, он не был беспечным. Он знал, что на главу старого и одновременно нового рода, которому он теперь служит, работает кибермансер. Поэтому был всегда и везде осторожным…

По крайней мере, искренне верил в это сам.

Глава 23

Только мы сели на лапуту, как я тут же созвал экстренное совещание.

Очень хотелось узнать, что происходит в брошенном мной хозяйстве. Причём узнать, что происходит в нём на самом деле, докопаться до глубинной сути процессов, а не увидеть красивые картинки, которые по давней традиции чиновников всех времён и народов мне захотят показать.

Лучшим способом достичь желаемого виделось застать всю управленческую братию врасплох. Выбить почву у них из-под ног, не дать сговориться за моей спиной, постараться сделать так, чтобы никто не успел подготовиться.

Поэтому действовал я стремительно, как вылетевший из бескрайней черноты космоса метеорит. Только сойдя с «Косатки», тут же прямиком направился в здание администрации, одновременно вызвав туда всю управленческую верхушку.

В качестве места для экзекуции выбрал кабинет коменданта. За минувшие со своего нового назанчения дни его уже успел обжить Струев, и так было даже лучше: очень понравилась идея отчитывать его в собственном же кабинете.

Я устроился в монструозном, но весьма удобном для седалища начальственном кресле. Яромира взгромоздилась на стоящий передо мной массивный стол и, устроившись на нём боком ко входу, принялась беззаботно покачивать ножкой, стреляя своими удивительными глазами по сторонам.

Перед нами выстроилась небольшая и ни разу не стройная шеренга спешно собравшихся людей. Отчитываться передо мной вызвал всё ту же четвёрку, что когда-то встречала нас здесь впервые.

Не спеша начинать, прошёлся по ним взглядом.

Первым в ряду стоял начальник службы безопасности и временный управляющий делами рода — Струев, Святослав Дементьевич. Парадный мундир идеально сидел на нём и выгодно подчёркивал поджарую фигуру, отличную для человека биологическим возрастом в полсотни стандартных лет. Обращали на себя внимание слегка тронутые сединой волосы, располагающее лицо заправского шутника и балагура, неожиданно внимательные глаза. Подумалось, что женщинам наверняка должен очень сильно нравиться такой типаж… Как и самому Струеву, судя по всему, очень сильно нравятся женщины.

Святослав Дементьевич заметно волновался. Я чувствовал это. Но внешне он никак не показывал своих чувств, что определённо заслуживало уважения.

По левую руку от Струева стоял Снегирь, Пётр Алексеевич. Щеголяющий металлическими протезами безногий ветеран, заставший ещё старые добрые имперские времена. Суровый старик, смотрящий прямо, без подобострастия и без страха. Ему определённо скрывать было нечего, и боялся он, кажется, только одного — что отстраню от должности и верну на чисто административную работу.

Глядя на командующего вооружёнными силами, еле сдержал