Дама сердца Железного Дровосека - Татьяна Луганцева

– Как скажешь, – кивнула Светлана Сергеевна.

Элина поспешила в дом, чтобы рассказать о произошедшем Джону и спросить его совета. Лариса побежала к телефону, чтобы звонить Антонио в личном порядке. А вот Светлана Сергеевна обратилась к урне с прахом:

– Вот видишь, дорогой, все не по-людски как-то получается. Никак не могу захоронить тебя по-человечески… И душа твоя неуспокоенная мается, я чувствую. А все из-за того, что тебя убили и убийца до сих пор не найден. Хоть бы ты знак какой мне дал, где искать твоих врагов…

Глава 24

Элина добежала до спальни Джона и постучала в дверь. Ей никто не открыл, то есть вообще не высказал признаков жизни. Она стучала еще и еще, погромче, понимая, что нормальный человек в такое время крепко спит. Но ей надо было добиться аудиенции хозяина имения прямо сейчас.

Створка резко распахнулась, когда Элли занесла над ней свой кулачок в очередной раз. Перед ней предстала Джулия – в черных чулках, стрингах и на высоких каблуках. Больше из одежды на красотке ничего не было. По голым плечам рассыпались длинные светлые волосы, впрочем, открывая взору высокую грудь.

Элли оторопела. А вот Джулия абсолютно не смутилась, наоборот, приняла соблазнительную позу и промурлыкала:

– Ты? Вот уж кого не ждали… Хочешь третьей присоединиться?

Вспыхнув до корней волос, Элина резко развернулась и побежала по коридору куда глаза глядят. В голове ее пульсировала кровь и метались страшные мысли.

«Какая же я дура! Ах, как неудобно получилось… Боже, какой стыд! Конечно, Джон такой потрясающий мужчина, почему же я решила, что он должен быть один? Я-то никому не нужна, а Джону спать одному – преступление. И я еще, глупая, подумала, что могу на что-то претендовать… Да мое тело по сравнению с телом этой красавицы – жалкая карикатура. Как же они сейчас смеются надо мной! «Присоединиться третьей»? Извращенцы! Наверное, Джон и в оргиях участвовал, а я почему-то видела в нем чистоту и поверила в нее…»

Элли бежала, обливаясь слезами, и выскочила на улицу, на открытую балюстраду второго этажа, откуда две мраморные лестницы вели вниз. Ее взору открылся сад в розах, беседка, клумбы, а вдали, по склону горы, простирались темные виноградники. Элли, совершенно потерянная и опустошенная, стала спускаться по левой лестнице. От острого приступа ревности ей было больно настолько, что останавливалось сердце.

И вдруг сквозь застилавшие глаза слезы она заметила какую-то фигуру в беседке. По прохладной траве, на которой начал конденсироваться утренний туман, Элина подошла поближе и остановилась как вкопанная. В круглой кружевной беседке на скамейке, также тянущейся внутри по окружности, сидел Джон. На столике перед ним стоял большой фонарь с матовым стеклом, сквозь который пробивал приглушенный свет. Актер сидел, с клетчатым пледом на плечах, склонившись над листом бумаги, и что-то сосредоточенно писал. Элли смотрела на него и не верила своим глазам. Вид у Джона был какой-то уютный, домашний, он не походил ни на какую суперзвезду. А очки у него на носу вообще смотрелись дико.

– Джон…

Мужчина вздрогнул, повернулся.

– Элли…

– Ты здесь?

– Да вот я… – сильно смутился актер, явно не ожидая увидеть ее здесь и в такое время.

– Ты не в своей комнате? – Элли снова испытывала шок, равный по силе тому, что случился, когда она увидела голую Джулию в его апартаментах.

– Нет, я здесь… вот…

– И ты не был у себя?

– Нет. А почему ты спрашиваешь? – улыбнулся Джон. – Ты думала, что я – супергерой, что я идеален, а я совсем не такой. Итак, у нас сегодня объявляется ночь разоблачений! Во-первых, Элли, я часто страдаю бессонницей… Закрываю глаза – и все равно вижу свет софитов. Это у меня что-то психологическое, сказалась работа по двадцать четыре часа в сутки. Во-вторых, у меня все болит.

– Что болит? – шепотом спросила Элли, чувствуя, как высыхают слезы у нее на щеках от легкого ветерка.

– Все… Например, могу сказать: завтра будет гроза – это чувствуют мои застарелые переломы. Я ведь не сразу «засиял» на экране, до того просто выживал. Результат – к сорока годам я развалина, хоть и не подаю вида. А еще много читал и испортил зрение. Теперь читаю и пишу в очках. Но, чур, информация не для прессы и журналистов!

Элли слушала его и ликовала всем сердцем, несмотря на то, что речь шла о грустном.

– Так что это я тебя недостоин. А то ты все комплексуешь…

Элина внезапно кинулась ему на грудь и прижалась к мужчине со всей силы.

– Ой, как хорошо, что ты здесь! Я так хочу быть с тобой всегда! Несмотря на очки, болезни и все остальное!

Джон немного растерянно обнял ее.

– Элли, что случилось? Почему ты не спишь? Не волнуйся за меня, я сейчас уже пойду к себе, под утро становится прохладно.

– Нет! – закричала она, не отлепляясь от него. – Лучше пойдем ко мне. Я отдам тебе кровать, а сама лягу на диване.

– Ты зовешь меня, как мужчина обычно зазывает порядочную даму, все же в надежде встретить утро вдвоем…

– Я не хочу, чтобы ты шел к себе! – Она уткнулась носом в приятно пахнущую парфюмом его шею.

– Там Джулия? – догадался Джон, и Элли еще крепче обняла его. – Понятно… Похоже на нее – амазонка вышла на охоту. Не переживай, я сказал ей «нет», и мое «нет» означает именно «нет», без оттенков и полутонов.

– Как же я рада слышать твои слова! – Элли отстранилась от него и серьезно посмотрела ему в глаза. – Но сейчас ты все равно не уснешь. И никто не уснет. Сейчас здесь будет полно полиции.

– Зачем нам полиция? – не понял Джон.

– Понимаешь, моя мама пошла зарывать своего любимого, и нашла Диму, – выдала Элли информацию в уж очень сжатом виде, и Джон, что называется, «завис».

– Повторить? – отнеслась к нему с пониманием Элина.

– Боюсь, что не поможет… Я как-то…

– Сейчас все объясню!

Сев за стол, она рассказала ему все, как было, в мельчайших подробностях.

Джон все равно не сразу понял, в чем дело, но когда до него дошло, был сильно удивлен. Антонио, явившегося с заспанным лицом и в не первой свежести костюме, он встретил лично.

Именно в большой круглой беседке все и собрались. Пока судмедэксперты обследовали выкопанное тело, полицейский и хозяин имения непрерывно курили.

– Да… история… – выпустил струю дыма в воздух комиссар, – мне будет стоить большого труда убедить прокурора, чтобы синьору Светлану не забрали в участок. Все признаки убийства налицо.

– Я никого не убивала! – тут же воскликнула Светлана Сергеевна.

– Однако все против вас. Я-то вам верю, но… А ведь кто-то из проживающих в доме нанес мужчине смертельный удар по голове, а потом зарыл в саду! Чужой бы просто не смог все провернуть. Жалко, что преступник сам не признается. Облегчил бы жизнь и нам, и себе. Вообще-то ваш Дима умел напрашиваться на неприятности. Может, он сам опять полез на кого-то, у человека не выдержали нервы, и оборонявшийся не рассчитал свои силы, – размышлял вслух Антонио, обведя внимательным взглядом собравшихся, словно давал подсказку виновнику, на что надо давить, чтобы избежать слишком сурового наказания. Но никто не откликнулся на его призыв.

– Значит, никто не убивал Диму? – Антонио задумался. – Но ведь кто-то это сделал!

– Логично, – согласился Джон.

– Тогда надо отталкиваться от мотивов. Кому было выгодно его убрать?

– Да никому! Кому он был нужен? – откликнулась Лариса.

– Тебе, например, – повернулся к ней комиссар. – У вас получилась некрасивая ситуация: Дима переспал с тобой и сильно сожалел о своем поступке, говорил о любви к твоей подруге. И твое уязвленное самолюбие могло подтолкнуть на месть ему. Его Джон мог убить, приревновав к Элине… Могла устранить бывшего жениха Элина, чтобы не мешал ей строить отношения с Джоном и отомстив за попытку изнасилования. Могла убрать и синьора Светлана, ратуя за счастье дочери с Джоном и, опять же, из мести за ее унижение…

Все, кого Антонио назвал, сидели с открытыми ртами.

– Ну спасибо, дружище… – наконец протянул Джон, – очень умно… Люди, я подчеркну – нормальные люди, необязательно кого-то убивают, перед тем как начинать строить новые отношения.

– В пьяном-то угаре? – усомнился комиссар.

– Не оскорбляй мои виноградники! От моего вина не может быть «пьяного угара».

– С двух бокалов – да. А с ящика? – покачал головой полицейский.

– Хорошо хоть меня не подозревают, – подала голос Джулия, выглядевшая очень недовольной.

– И меня тоже, – обрадовался Теодор.

– Вас трудно увязать с убитым, вы с Димой друг другу дорогу не переходили, – согласился Антонио.

– А раз мы русские, вы сразу же думаете, что у нас сплошные пьяные попойки, а потом начинается настоящая резня с убийствами? Ошибаетесь! – вступилась за всех Светлана Сергеевна. – Вы нам еще спасибо должны сказать за то, что я случайно нашла тело Димы, сами-то вовек бы не отыскали!

– Мне важно убийцу вычислить, – ответил ей Антонио.