Неделовые отношения (СИ) - Магдеева Гузель

- Ты решил заняться своим делом? Все в той же сфере?

- Ну да. Ты же знаешь, без дозы креатива очень быстро начинаешь загибаться, поэтому приходится работать.

- А для меня местечко найдется?

Игорь оценивающе посмотрел на меня:

- А «Марс Медиа»?

- Я больше не там. Пока без подробностей.

- Тогда давай сегодня после занятий все обсудим, - он протянул мне визитку, - я буду рад с тобой поработать.

- А уж я-то как! – допивая кофе, призналась я, в тайне удивляясь, как хорошо все складывалось.

Домой мы ехали с Игорем в одном поезде, и я на время переместилась к нему в купе с ноутбуком и тетрадкой. Так, по дороге из Москвы, мы на волне интенсива разработали свою первую совместную кампанию для кирпичного завода. Не совсем то, с чем я привыкла работать, но заряженная учебой, я была готова прямо с поезда мчаться в офис к Игорю.

Я рассказала ему об одной из причин, почему ушла со старого места, не упоминая особо Колю. Розу он знал хорошо, но никак не ожидал услышать от меня такие новости.

- Знаешь, Маша, все, что не делается – к лучшему. В понедельник придешь в офис, я познакомлю тебя с нашими ребятами. Пока всего три человека, но думаю, мы найдем общий язык.

- Спасибо, - искренне поблагодарила его я, и прощаясь на платформе, не удержалась, обнимая начальника. Он только усмехнулся себе в усы, по-отечески похлопав меня по плечу.

По пути домой я отвечала на сообщения Лены, которая, как оказалась, в этот день выступала двойным агентом. Стоило мне выйти из такси возле подъезда, как я заметила Колю.

- Привет, - он стоял так же, как тогда, в наше первое свидание, прислонившись бедрами к капоту своего блестящего БМВ. Я нерешительно замерла в десятке шагов от Коли, жадно вглядываясь в его лицо и пытаясь найти хоть какие-то изменения.

Кажется, он совсем зарос, и густая щетина грозила все-таки перейти в бороду дровосека, особенно подчеркивая глаза.

Тонкий трикотажный свитер темно-синего цвета подчеркивал мышцы скрещенных на груди рук, - рук, которые совсем недавно так нежно обнимали меня и прижимали к себе. Я быстро облизнула губы нервным движением, чувствуя, что во рту пересохло. Коля заметил это, и я увидела, как в ответ дернулся его кадык. Если я чувствовала волнение, то и он испытывал сейчас не меньшее.

- Здравствуй, - получилось слишком высоко, даже пискляво, и я закашлялась, нарочито оттягивая время. Сделала пару шагов в его сторону и замерла, дожидаясь, когда Пудовиков отлепится от авто и сравняется со мной.

- Как съездила? – понятно, кто сдал ему меня.

- Хорошо. Боялась встретить тебя в Москве.

- Боялась?

Я отвела взгляд, стыдясь неловкой фразы. Да, там, в столице меня не покидала мысль, что может быть именно сейчас, в этот момент, мы с Колей снова где-то рядом, и все, что нас разделяет – одна ветка метро, одна остановка автобуса, один человек в очереди за бургером.

Благо учеба и Игорь смогли хоть на время отвлечь меня от мыслей о нем, но теперь, когда мы стояли так близко, я уже сама не понимала себя.

В груди бушевал настоящий пожар, горели щеки. Я подтянула ближе чемодан, ритмично пощелкивая кнопкой на его ручке.

- Я скучал по тебе, - вот так просто, одним словом Коля снес мою хрупкую оборону, которой я пыталась защитить себя.

- Я тоже, - шепотом, так, что и сама не поверила, что сказала это, выдала я и зажмурилась. – Но…

- Маша, пока ты не сказала очередной глупости, - перебил Коля, касаясь моей щеки в нежном жесте и отводя в сторону волосы, - ты нужна мне. Я не понимал, насколько для тебя важна работа и не ожидал, что ты уйдешь из-за меня из фирмы. Прости за это. Все ждут тебя обратно.

- Я уже нашла себе другое место.

«Где меня считают достаточно профессиональной», - язвительно прошептал внутренний голос совсем некстати, но я затолкнула его назад. Когда перед тобой так искренне извиняются, нельзя вести себя по-собачьи.

- Неожиданно, - к такому Коля явно не был готов, но и отступать не собирался, - хотя так даже проще.

- Проще?

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

- Теперь у нас с тобой точно неделовые отношения.

- А как насчет доверия?

Боже, как мне в этот момент хотелось сдаться, плюнуть на гордость и обиду, и прижаться к его теплой груди щекой, ощущая, как возле уха бьется мужское сердце. Но я боялась, боялась снова ошибиться, еще раз наступить на одни и те же грабли, от которых уже давно располосован лоб до кровавых борозд.

И снова, как привидения, один за другим промелькнули образы самых важных когда-то людей – Ромы, Миши. Те, кто был ближе других и ранил сильнее, оставляя потом одну разбираться с чужими проблемами.

- Нам есть, над чем поработать.

Я вспомнила, как на даче Коля называл меня трусишкой и сравнивал с Золушкой, вечно удирающей в свою тыкву, вместо того, чтобы предстать перед принцем во всей своей безобразной красоте. Точнее сравнения и подобрать было трудно.

- Маш, если ты сейчас точно скажешь «нет», то ничего не будет. Третьей попытки не случится, - он не давил, но я готова была закричать от напряжения, поселившегося на кончике языка.

- Не скажу, - я подняла на него глаза, в которых наверняка сейчас блестели слезы, - но если у тебя остались от меня секреты, то говори сейчас или иди к черту.

- Нет никаких секретов, - и Коля сделал то, что было в этой ситуации самым лучшим.

Поцеловал меня, пока Золушка снова не надумала удрапать.

Эпилог

Замок открылся с легким щелчком.

Толкнув дверь, я вошла, оглядываясь по сторонам и испытывая дикий восторг от ровных белых стен, натяжного потолка с одинокой лампой над головой и светлого, местами засыпанного строительной пылью, ламината.

Это была моя новая квартира, - такая долгожданная, чистая и свежая, с запахом краски и побелки, от которого приятно щекотало в носу.

- Господи, как круто!

Коля слегка подтолкнул меня в спину, заставляя сделать шаг вперед и пропустить его следом. Я зашла, касаясь стен, представляя, в какой цвет выкрашу коридор. Заглянула в кухню, оценивая ее размер: после бабушкиной она казалась и вовсе гигантской, хотя сама квартира была небольшой.

Но целиком моей: без брата, без чужих людей, в новом доме, как я и мечтала. Пусть в ипотеку и теперь я ездила на общественном транспорте, продав свою оранжевую малышку, но ни о чем не жалела.

Семь месяцев назад Миша, объявившийся сразу после моего приезда из Москвы, снова начал доставать меня, вынуждая искать денег, но тут помог зять дяди Бори: я все же обратилась к участковому, и он встал на мою защиту, серьезно поговорив с родственником. Конечно, одними разговорами от игромании  не вылечиться, но поняв, что теперь давить на меня стало в разы сложнее, Миша присмирел.

После этого мы выставили нашу квартиру на продажу. Ушла она довольно быстро. Надеюсь, новых жителей не терзают кредиторы брата, и он смог спокойно с ними расплатиться, после того, как получил заветную сумму на руки.

В тот день, пересчитывая купюры, он поначалу возмутился, что в ней не хватает части, но я отрезала:

- Все, что ты забрал у мамы, я ей вернула. И только попробуй взять у нее хоть копейку или снова попросить у меня денег. Ты сейчас забираешь свое и валишь на все четыре стороны, забывая, что мы родственники.

- Вот как, - протянул он, снова перекладывая деньги из одной пачки в другую. Теперь уже я его не интересовала. Хоть мне и было больно терять брата, но это произошло не сегодня, и даже не вчера, и все, что нам оставалось – просто свыкнуться с этой мыслью.

А с мамой мне помог Игорь. Пока в ее старом доме нанятая бригада делала ремонт и выкидывала все лишнее, я определила ее на обследование в больницу, которую порекомендовал мой новый шеф. Конечно, вернуть в прежнее состояние маму уже не могли, но от выписанных лекарств ей стало легче, и я надеялась, что вернувшись к себе, она сможет поддерживать порядок и не забывать выключать газ на плите. Пока она держалась вполне бодро.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})