5 любимых женщин Высоцкого. Иза Жукова, Людмила Абрамова, Марина Влади, Татьяна Иваненко, Оксана Афанасьева - Юрий Сушко

Эдуард Володарский считал, что «последние два года дело шло к разрыву, он уже изнемогал под ее гнетом. Характер у Марины стальной – недаром все предшествующие мужья, когда о ней заходит речь, крестятся и плюются. Она сама рассказывала, как однажды повела Володьку к психологу, чтобы вылечить от запоев. Побеседовав с Высоцким, врач пригласил ее: «Мадам, дела вашего альянса довольно плохи, в представлении мужа вы являете собой огромную черную тучу». «Мадам» впала в бешенство: «Представляешь, какой идиот? Сказал, что я туча! Какая еще туча?!»» (Т. Романова. А я все помню, я был не пьяный… // Огонек. № 25. 06 сентября 1999).

С Михаилом Шемякиным в Париже. 1978 г. Фото П. Бернара

Упрекая Марину Влади в излишней жесткости характера, «хищности», Володарский как будто и знать не хочет предсмертных слов своего друга: «Я жив, двенадцать лет тобой и Господом храним…». И с усмешкой вспоминает о «молодеческих шалостях»: «…Мы с ним пускались в загул. Чудовищно куролесили по всей Москве. Нас Марина с милицией искала. Сидим, пьем. Вдруг телефонный звонок – вбегает хозяйка квартиры и говорит нам, как революционерам-подпольщикам: «Володя, Эдик, смывайтесь! Сюда Марина едет с милицией!». Мы смывались. Минут через пятнадцать врывалась Марина и громовым голосом спрашивала: «Где он? Где этот мерзавец?!»… Но для нее искать его по друзьям было страшно унизительно. Несмотря на то, что она русская, но все-таки французская женщина. Притом артистка, и тогда очень знаменитая. Она с ним какое-то время справлялась, и то в последние года три у них все шло к разрыву. Причем больше рвался он…» (Н. Ртищева. Морфий для поэта // Московский комсомолец. 25 января 1998).

Володарский частенько возвращался к этой теме в своих воспоминаниях: «В последние года три он вообще хотел с ней развестись. Высоцкий Марину боялся! Он хотел от нее слинять… Наркотики тоже сыграли роль немалую в их разрыве… Влади могла перекрыть Володе кислород наглухо. Она показала себя абсолютной террористкой! Такая может переступить через что угодно…». И далее драматург упрекал «коллегу» по перу: «В той книге Влади все врет! Никаких «мерседесов» она Володе не покупала. Кроме курточек и джинсов, ничего ему из-за границы не привозила… Когда Влади приезжала в Москву, денег здесь вообще не тратила. Володька разбивался в лепешку, чтобы дом был полной чашей. Марина даже улетала обратно во Францию на деньги Высоцкого… Ее значимость за границей у нас сильно преувеличивали. Там она считалась средней артисткой. Правда, удачно снялась в «Колдунье». У Марины были достаточно тяжелые времена… Володя, когда ездил во Францию, возил через границу по 10–15 цветных телевизоров «Шилялис». Я лично помогал грузить их на таможне. В Париже эти телики почему-то пользовались бешеным спросом. Их продавали через комиссионки. На вырученные деньги Марина жила. Таможенники на эти манипуляции закрывали глаза… За франк она готова удавить кого угодно. Чисто французские дела…» (Б. Кудрявов. Э. Володарский: «О Высоцком врут все» // irrkut.narod.ru/skandal.htm).

Ну, тут Эдуард Яковлевич несколько погорячился, по-моему. Навряд ли «Шилялисы» могли служить главным источником существования активно востребованной западноевропейской актрисы.

Упоминавшийся уже Игорь Пушкарев придерживается прямо противоположной точки зрения. Он считает, что Марина попросту развратила Высоцкого своими диковинными заморскими подарками: «Мы все тогда жили более чем скромно. Иномарок ни у кого не было. А Высоцкому еще в 68-м году Марина стала привозить из-за границы первые машины-презенты. И друзья (видимо, Пушкарев себя, прежде всего, имеет в виду? – Ю.С.) стали отходить на второй план… Когда они сошлись, многие из нас не поверили в серьезность их отношений. После случившегося мы стали потихоньку отдаляться…» (Б. Кудрявов. Высоцкий выиграл на спор любовь Марины Влади…). Давид Карапетян также считал: «Она баловала его, задаривала подарками из бутиков, шмотками, которые ему не шли. Все началось с этих безобидных вещей, но именно они его неузнаваемо изменили…» (Е. Сажнева. Д. Карапетян: «Я любил Высоцкого, как мужчина женщину» // Московский комсомолец. 24 января 2004).

Ну, если касаться материальных проблем, то тут, как писал поэт, «есть множество мнений». «Деньги от Марины – это чистая иллюзия», – утверждал Валерий Янклович, один из импрессарио Высоцкого, которому как никому другому были доподлинно известно содержание бумажника и финансовое самочувствие певца.

Близкий Вадиму Туманову Юрий Емельяненко в свое время частенько навещавший дом на Малой Грузинской и вблизи наблюдавший семейную жизнь Высоцкого, имел свое мнение: «Он и любил ее, и, действительно, потом уже, под конец, и страх появился. Потому что для Володи Марина была как символ связи со всем миром, контактов и возможностей всяких, а ему без этого просто жить невозможно было… И Марина становилась все взрослее и мудрее, а Володя становился все более инфантильнее и ребячливее. Он не видел, кто рядом с ним, он сам себе создавал кумиров, сам в них влюблялся. И об этом мне постоянно говорила Нина Максимовна…» (см. irrkut.narod.ru).

Известный целитель из татарского села Старое Аракчино Ильдар Ханов, лечивший Хрущева, избавивший от геморроя другого генсека – Брежнева, помогавший с решением медицинских проблем Святославу и Девике Рерих, знал Высоцкого еще со студенческих лет. Он рассказывает, что «трагедию его жизни я и в самом деле видел уже тогда. Зло пришло от Марины Влади. И самое ужасное – я никак не мог это предотвратить…» (см. А. Белевцев. На берегу Волги строится храм всех религий // Экспресс-газета. 25 июня 2001).

Елена Садовникова, которая профессионально занималась «историей болезни» Высоцкого, сообщала, что у нее сохранилось несколько записок и письмо Высоцкого, в котором он откровенно ей признавался (при всей своей закрытости): «Наши отношения с Мариной напряжены, на грани разрыва, и мне это страшно горько…» (см. Живая жизнь. М.: Петит, 1992).

Известный администратор «Москонцерта» Нина Обухова, на чьи воспоминания уже приходилось ссылаться выше, прямо говорила, что Марина Влади «пыталась внушить ему ложный образ, стала для него кривым зеркалом. Как-то Саша Хоминский (питерский актер. – Ю.С.) приехал, давно не виделся с Володькой, они же такими друзьями всегда были. И вот он идет навстречу Высоцкому: «Привет, Володька!» А тот в кожаной кепочке, в модной дубленке, раз – и оборвал: «Владимир Семенович!» Сашка: «Вот так круто?» Высоцкий: «Да, я знаю себе цену»… Влади загоняла его вконец: по 5 концертов в день играл человек. Деньги на нее зарабатывал. Надорвался. И все-таки в глубине души он оставался собой. Когда я выходила замуж, отозвал меня и сказал, глядя в сторону: «Нина, заводи детей. Дети – это так важно. Это такая опора – семья. Я знаю – я плохой отец (помолчал). Но я так их всех люблю» (М. Мелкая. В тени звезд советской эпохи // Смена. № 228. 13 декабря 2002).